Колдовская книга

Рассказ:

Шестнадцать лет назад я с матерью, отцом и бабушкой проживала в деревне Русиновке, это Архангельская область. Мы жили своим хозяйством. Тяжело. Русиновцев к концу девяностых годов можно было на пальцах посчитать, всего человек шестьдесят. Почти половина из них — старики и четверо детей. Самым старшим ребёнком была я, двенадцати лет, на пару лет младше меня Валерия и Марина (двоюродные сёстры), фамилия у них Русиновы, как и название деревни. Эта деревня образовалась в середине девятнадцатого века, и предки Леры и Марины были основателями её, носили фамилию Русиновы, так и деревню назвали. И ещё из детей семилетний мальчишка, я уже не помню, как его зовут, помню прозвище Цыганёнок, на цыгана он похож не был — зеленоглазый светловолосый ребёнок, просто он приёмный был в семье, а подкинули его цыгане, ну, семья Осиповых и усыновила подкидыша, своих детей у них не было. В семье парнишку Цыганёнком, конечно, не называли. Ходили мы в нашу школу. Она представляла собой одноэтажный длинный деревянный, уже потрёпанный временем дом или, лучше сказать, здание, построенное в послевоенное время. В школе училось двадцать пять человек, нас четверо, с близлежащих хуторов восемь и тринадцать из соседней деревни. Извините, что я так долго пишу предысторию, просто вспомнила о детстве и нахлынуло на меня, тем более что этой деревни уже лет десять как не существует. Так как у меня сверстников поблизости не было, большую часть времени я проводила одна, чаще всего читала либо помогала по хозяйству родителям. Но вот начался июнь, дни стали свободными и менее насыщенными, они всегда такими были в это время года. Я решила с утра отправиться к своей однокласснице Олесе, она жила на хуторе, это в четырёх километрах от Русиновки. Пришла, но никого у них дома не было, наверно, в город уехали. С лёгкой досадой повернула назад. Дорога назад пролегала извилистой тропинкой через хвойный лес, живописное место. В лесу я встретилась с молодой женщиной лет под тридцать, зовут её Александра. Её мало кто знал, так как жила она на одном из хуторов всего год и, по всей видимости, задерживаться здесь не собиралась. Да и нечего ей было делать в этом глухом месте, молодая красивая женщина, похожая на индианку глубокой чернотой глаз и волос, только кожа светлая. Мы поздоровались. Александра тащила два набитых травой мешка. Так как делать мне было нечего, я решила помочь, заодно познакомиться получше. Женщина оказалась в меру разговорчивой, но приветливой. Домик у неё был небольшой, всего одна комната с кухней, из пристроек хлев да баня. Жила в полном одиночестве. Только вот держала несколько овец. Итак, я стала навещать свою новую подругу почти каждый день. Она была не против. Александра рассказала мне, что сбежала от мужа, с которым прожила четыре года в Архангельске, тяжёлые были отношения, разводиться муж не хотел, пришлось убежать. Сначала решила пожить здесь, а потом уедет куда-то в Рязанскую область к сестре. Как-то раз, уже была середина лета, я, как обычно, под вечер пришла к Александре, но ни в доме, ни поблизости её не оказалось. Я села на скамейку возле двери и стала ждать, пока не обратила внимание на лестницу, ведущую на чердак. Подняв голову, я увидела, что чердак открыт, дверь нараспашку. Мне стало интересно, а вдруг Александра наверху. Я залезла на чердак и сделала для себя небольшое открытие. Повсюду висели травки, в углу был алтарь, справа полка с какими-то книгами, свечи, в основном белые или чёрные, на полу был нарисован знак, я уже не помню какой. Закралась мысль, что моя подруга колдует потихоньку. Я решила покинуть это место, понимая, что моё присутствие здесь Александре может не понравиться. Спустившись обратно, я снова присела на лавочку и принялась ждать. Вскоре Александра вернулась, сказав, что в лесу гуляла, и показала пятилитровое ведро черники. Она угостила меня ягодами, остальное я помогла ей перебрать, пока делали, разговаривали. Но я так и не обмолвилась о чердаке. Всё осталось, как прежде. В один из последних августовских дней, когда я снова пришла к Александре, то впервые увидела её встревоженной и даже разозлённой. Она подозрительно смотрела на меня несколько минут, но потом стала чуть мягче. Тогда я спросила, что случилось. Она сказала, что у неё пропала книга. После этого у меня неловко вырвалось: «С чердака?». Тогда она снова помрачнела и спросила: «Ты брала её?». Я рассказала, что один раз заходила на чердак, это было уже давно, но я ничего там не трогала и книги не брала. Александра опять стала мягче, поняла, что я не вру. Затем она рассказала, что вчера, как раз в тот день, когда я к ней не приходила, она весь день провела в лесу. Утром ушла, всё заперла. Вечером вернулась, дверь чердака распахнута. Сразу почувствовала неладное, поднялась на чердак и обнаружила пропажу книги. Александра мне не поведала, что это за книга такая, потому что это была тайна. Я поняла, что книга эта чёрная. Шестнадцать лет назад я с матерью, отцом и бабушкой проживала в деревне Русиновке, это Архангельская область. Мы жили своим хозяйством. Тяжело. Русиновцев к концу девяностых годов можно было на пальцах посчитать, всего человек шестьдесят. Почти половина из них — старики и четверо детей. Самым старшим ребёнком была я, двенадцати лет, на пару лет младше меня Валерия и Марина (двоюродные сёстры), фамилия у них Русиновы, как и название деревни. Эта деревня образовалась в середине девятнадцатого века, и предки Леры и Марины были основателями её, носили фамилию Русиновы, так и деревню назвали. И ещё из детей семилетний мальчишка, я уже не помню, как его зовут, помню прозвище Цыганёнок, на цыгана он похож не был — зеленоглазый светловолосый ребёнок, просто он приёмный был в семье, а подкинули его цыгане, ну, семья Осиповых и усыновила подкидыша, своих детей у них не было. В семье парнишку Цыганёнком, конечно, не называли. Ходили мы в нашу школу. Она представляла собой одноэтажный длинный деревянный, уже потрёпанный временем дом или, лучше сказать, здание, построенное в послевоенное время. В школе училось двадцать пять человек, нас четверо, с близлежащих хуторов восемь и тринадцать из соседней деревни. Извините, что я так долго пишу предысторию, просто вспомнила о детстве и нахлынуло на меня, тем более что этой деревни уже лет десять как не существует. Так как у меня сверстников поблизости не было, большую часть времени я проводила одна, чаще всего читала либо помогала по хозяйству родителям. Но вот начался июнь, дни стали свободными и менее насыщенными, они всегда такими были в это время года. Я решила с утра отправиться к своей однокласснице Олесе, она жила на хуторе, это в четырёх километрах от Русиновки. Пришла, но никого у них дома не было, наверно, в город уехали. С лёгкой досадой повернула назад. Дорога назад пролегала извилистой тропинкой через хвойный лес, живописное место. В лесу я встретилась с молодой женщиной лет под тридцать, зовут её Александра. Её мало кто знал, так как жила она на одном из хуторов всего год и, по всей видимости, задерживаться здесь не собиралась. Да и нечего ей было делать в этом глухом месте, молодая красивая женщина, похожая на индианку глубокой чернотой глаз и волос, только кожа светлая. Мы поздоровались. Александра тащила два набитых травой мешка. Так как делать мне было нечего, я решила помочь, заодно познакомиться получше. Женщина оказалась в меру разговорчивой, но приветливой. Домик у неё был небольшой, всего одна комната с кухней, из пристроек хлев да баня. Жила в полном одиночестве. Только вот держала несколько овец. Итак, я стала навещать свою новую подругу почти каждый день. Она была не против. Александра рассказала мне, что сбежала от мужа, с которым прожила четыре года в Архангельске, тяжёлые были отношения, разводиться муж не хотел, пришлось убежать. Сначала решила пожить здесь, а потом уедет куда-то в Рязанскую область к сестре. Как-то раз, уже была середина лета, я, как обычно, под вечер пришла к Александре, но ни в доме, ни поблизости её не оказалось. Я села на скамейку возле двери и стала ждать, пока не обратила внимание на лестницу, ведущую на чердак. Подняв голову, я увидела, что чердак открыт, дверь нараспашку. Мне стало интересно, а вдруг Александра наверху. Я залезла на чердак и сделала для себя небольшое открытие. Повсюду висели травки, в углу был алтарь, справа полка с какими-то книгами, свечи, в основном белые или чёрные, на полу был нарисован знак, я уже не помню какой. Закралась мысль, что моя подруга колдует потихоньку. Я решила покинуть это место, понимая, что моё присутствие здесь Александре может не понравиться. Спустившись обратно, я снова присела на лавочку и принялась ждать. Вскоре Александра вернулась, сказав, что в лесу гуляла, и показала пятилитровое ведро черники. Она угостила меня ягодами, остальное я помогла ей перебрать, пока делали, разговаривали. Но я так и не обмолвилась о чердаке. Всё осталось, как прежде. В один из последних августовских дней, когда я снова пришла к Александре, то впервые увидела её встревоженной и даже разозлённой. Она подозрительно смотрела на меня несколько минут, но потом стала чуть мягче. Тогда я спросила, что случилось. Она сказала, что у неё пропала книга. После этого у меня неловко вырвалось: «С чердака?». Тогда она снова помрачнела и спросила: «Ты брала её?». Я рассказала, что один раз заходила на чердак, это было уже давно, но я ничего там не трогала и книги не брала. Александра опять стала мягче, поняла, что я не вру. Затем она рассказала, что вчера, как раз в тот день, когда я к ней не приходила, она весь день провела в лесу. Утром ушла, всё заперла. Вечером вернулась, дверь чердака распахнута. Сразу почувствовала неладное, поднялась на чердак и обнаружила пропажу книги. Александра мне не поведала, что это за книга такая, потому что это была тайна. Я поняла, что книга эта чёрная. И брать её ни в коем случае нельзя. Я попыталась успокоить Александру, сказав, что это кто-то из наших и книга быстро найдётся. Александре мои слова были совершенно не нужны. Она ответила мне, что книга к ней постепенно вернётся сама, она её даже искать не будет, но только тот, кто её взял, поплатится жизнью, а тот, кому книга попадёт уже от вора, заплатит здоровьем. И в конце добавила, чтобы я постаралась предотвратить появление этой книги в своём доме, потому что тоже могу пострадать вместе с семьёй. Мне стало не по себе. Но когда я собралась идти домой, Александра дала мне белый тряпичный завязанный мешочек с чем-то мягким внутри. И сказала, что это оберег. Я его должна была спрятать в доме так, чтобы никто не нашёл. Оберег не даст войти книге в дом. Я так и сделала. К счастью, книгу украли не члены моей семьи, к сожалению, это был всем известный Иван Константинович, мужичок средних лет, любивший выпить. Украл он эту чёрную книгу не в одиночестве, а с другом Матвеем. Скорее всего, они пьяненькие шатались по лесу, возвращаясь с рыбалки, и наткнулись на дом Александры и (бес попутал, как говорится), решили поживиться чем-нибудь на чердаке (в дом уж побоялись лезть). Иван сдуру прихватил эту книгу, сам не понял зачем, ничего того, что они хотели найти на чердаке (уж не знаю, чего они хотели), не нашли. Через два дня после пропажи оба товарища утонули на рыбалке. Далее книга перешла сыну Матвея, тот упал с высоты, когда ремонтировал крышу, повредил позвоночник и на всю жизнь лишился возможности ходить. Потом было не так страшно, ещё несколько человек поболело непонятными недугами, но в конце концов кто-то додумался и оставил книгу в лесу, а там нашла её Александра. Люди так ничего и не поняли, никто не знал, откуда появилась эта книга, потому что протрезвевшие Иван и Матвей даже не вспомнили, где они были и что делали. Постепенно люди стали уезжать. И Александра тоже уехала, мы очень долго прощались, я её больше не видела никогда. Затем и мы переехали. Осталось несколько стариков, которые потом умерли.