Озеро, дитя Тетиса

Рассказ:

Андрей шел по знакомой песчаной дороге, слегка шаркая сандалиями, отчего за ним поднимались небольшие облачка пыли и повисали в сухом воздухе, словно изнемогая от жары. Вокруг было тихо и безветренно. Оставляя за собой поля и огороды, юноша направлялся к озеру, располагавшемуся достаточно далеко от деревни. В нем мало кто купался по той причине, что оно заросло кувшинками и камышом, и выглядело довольно мрачно. Дома же местных жителей стояли прямо на берегу речки, прозрачной, неспешной, манившей своими живописными берегами и плавными заходами. Однако Андрей в отличие от большинства предпочитал уединение, а зверей и лесных духов не боялся. Скинув одежду и войдя в прохладную воду, он почувствовал, как по его телу пробегает множество нежных ручейков. И с каждым шагом их становилось все больше. Андрей нырнул и проплыл под серебрящейся поверхностью воды несколько метров. Вынырнув и стряхнув с себя разлетевшиеся мелкими брызгами капли, юноша лег на спину и медленно погрёб ближе к центру озера. Над ним лениво плыли облака, напоминавшие овечек, некоторые из которых постепенно становились чьими-то искаженными лицами: то строгими, то улыбающимися. Андрею было очень хорошо: тело наполнялось силой, свежестью, легкостью, а тревоги уносились куда-то далеко-далеко. Спустя полчаса, вдоволь накупавшись, он вылез из воды, оделся и отправился обратно в деревню. На обратном пути ему повстречалось стадо медленно бредущих коров, периодически издававших унылое тягучее мычание, будто жаловавшихся на судьбу. В душе Андрея эти звуки не находили отклика – там царила безмятежность. Юноша решил, что обязательно вернется на озеро завтра. В последнее время Андрея сильно мучил вопрос: ему исполнился двадцать один год, а он еще не женился. Его друзья с шестнадцати лет гуляли с девками и многие образовали пары, кто-то уже успел обзавестись семьей. У него пока никого не было. Не складывалось. Ему нравилась девушка Нюрка, что жила неподалеку от сельсовета, да только та на него даже не смотрела. Она была дочерью председателя; а куда ему до нее. Но Андрей все равно втайне лелеял надежду на то, что девушка наконец, обратит на него внимание и поэтому частенько окликивал ее и спрашивал про колхозные дела, про погоду, идут ли грибы или еще про что. Нюрка отвечала всегда вежливо, но незаинтересованно, и после короткого разговора обычно поворачивалась и шла своей дорогой, мерно покачивая крутыми бедрами. Коса, свисавшая ниже пояса, виляла в такт ее шагов, как хвост у кобылицы, манила схватиться за нее и бежать по бескрайнему полю, покуда хватит сил. Спереди дивчина была ничуть не хуже. Спелые сочные груди рвались наружу, будто крича: схвати нас скорее, дурачок – не то поздно будет, вот заберет в плен добрый молодец или какой-нибудь кощей – тогда не допросишься. И ничего в том не было удивительного: в деревне все большое, здоровое, плодородное. Андрей томился Нюркой, но ничего поделать не мог. Он часто мечтал о ней, как они вместе жить будут, хозяйство вести. У них будет большой двор, дети, он купит мотоцикл и станет свою любовь на базар или на танцы возить. Еще Андрей представлял себе, как они будут обниматься во ржи, гулять долгими августовскими ночами, целоваться. Дальше фантазия Андрея не шла, видимо, вследствие недостатка опыта. После покоса Андрей отправился на заветное место. Жара не спадала, и нельзя было не искупаться за весь день. Андрей снова думал о своей судьбе, о том, что надо искать себе место в жизни. С момента завершения службы в армии пошел целый год, а он все никак не пристроился. Андрей в задумчивости снял одежду и только сделал несколько шагов по илистому дну озера, как вдруг почувствовал мягкие и воздушные прикосновения, уносящие тяжелые мысли вместе с потоками воды. Взамен приходила легкость и безмятежность. Касания ощущались по всему телу, будто его гладили нежные руки. Это было так необычно и так восхитительно. Андрей плавал, рассекая гладь водоема, а незримые, чуткие, почти что женские руки неистово ласкали его. Юноша купался, пока не стали подходить к концу последние силы. На этот раз он вышел, слегка покачиваясь от усталости. Сел на берег и долго смотрел вдаль, переживая вновь и вновь эти непередаваемые мгновения. Андрей опустил руку в искрящуюся воду и водил ею из стороны в сторону. В какой-то момент ему показалось, что чьи-то пальцы слегка касаются его руки. Он пытался схватить их, но они в последний момент ускользали, пробежав по его ладони. Вечером того же дня Андрей был задумчив, не пошел с друзьями в клуб, а все время просидел на чердаке, глядя из окошка на закат и потом на опускающиеся сумерки. Мать насторожено смотрела на него, замечая задумчивость сына. Она полагала, что его посетила первая любовь, отчего ее Андрюша таким и сделался. Наверное, это и было чем-то похоже на любовь, возможно, своим ожиданием повторения, нетерпеливостью, трепетным ощущением того, что это сон, который может оборваться в любую минуту. Андрей долго не мог заснуть и желал, чтобы время ускорило свой бег, и завтрашний день настал как можно быстрее. Андрей шел по знакомой песчаной дороге, слегка шаркая сандалиями, отчего за ним поднимались небольшие облачка пыли и повисали в сухом воздухе, словно изнемогая от жары. Вокруг было тихо и безветренно. Оставляя за собой поля и огороды, юноша направлялся к озеру, располагавшемуся достаточно далеко от деревни. В нем мало кто купался по той причине, что оно заросло кувшинками и камышом, и выглядело довольно мрачно. Дома же местных жителей стояли прямо на берегу речки, прозрачной, неспешной, манившей своими живописными берегами и плавными заходами. Однако Андрей в отличие от большинства предпочитал уединение, а зверей и лесных духов не боялся. Скинув одежду и войдя в прохладную воду, он почувствовал, как по его телу пробегает множество нежных ручейков. И с каждым шагом их становилось все больше. Андрей нырнул и проплыл под серебрящейся поверхностью воды несколько метров. Вынырнув и стряхнув с себя разлетевшиеся мелкими брызгами капли, юноша лег на спину и медленно погрёб ближе к центру озера. Над ним лениво плыли облака, напоминавшие овечек, некоторые из которых постепенно становились чьими-то искаженными лицами: то строгими, то улыбающимися. Андрею было очень хорошо: тело наполнялось силой, свежестью, легкостью, а тревоги уносились куда-то далеко-далеко. Спустя полчаса, вдоволь накупавшись, он вылез из воды, оделся и отправился обратно в деревню. На обратном пути ему повстречалось стадо медленно бредущих коров, периодически издававших унылое тягучее мычание, будто жаловавшихся на судьбу. В душе Андрея эти звуки не находили отклика – там царила безмятежность. Юноша решил, что обязательно вернется на озеро завтра. В последнее время Андрея сильно мучил вопрос: ему исполнился двадцать один год, а он еще не женился. Его друзья с шестнадцати лет гуляли с девками и многие образовали пары, кто-то уже успел обзавестись семьей. У него пока никого не было. Не складывалось. Ему нравилась девушка Нюрка, что жила неподалеку от сельсовета, да только та на него даже не смотрела. Она была дочерью председателя; а куда ему до нее. Но Андрей все равно втайне лелеял надежду на то, что девушка наконец, обратит на него внимание и поэтому частенько окликивал ее и спрашивал про колхозные дела, про погоду, идут ли грибы или еще про что. Нюрка отвечала всегда вежливо, но незаинтересованно, и после короткого разговора обычно поворачивалась и шла своей дорогой, мерно покачивая крутыми бедрами. Коса, свисавшая ниже пояса, виляла в такт ее шагов, как хвост у кобылицы, манила схватиться за нее и бежать по бескрайнему полю, покуда хватит сил. Спереди дивчина была ничуть не хуже. Спелые сочные груди рвались наружу, будто крича: схвати нас скорее, дурачок – не то поздно будет, вот заберет в плен добрый молодец или какой-нибудь кощей – тогда не допросишься. И ничего в том не было удивительного: в деревне все большое, здоровое, плодородное. Андрей томился Нюркой, но ничего поделать не мог. Он часто мечтал о ней, как они вместе жить будут, хозяйство вести. У них будет большой двор, дети, он купит мотоцикл и станет свою любовь на базар или на танцы возить. Еще Андрей представлял себе, как они будут обниматься во ржи, гулять долгими августовскими ночами, целоваться. Дальше фантазия Андрея не шла, видимо, вследствие недостатка опыта. После покоса Андрей отправился на заветное место. Жара не спадала, и нельзя было не искупаться за весь день. Андрей снова думал о своей судьбе, о том, что надо искать себе место в жизни. С момента завершения службы в армии пошел целый год, а он все никак не пристроился. Андрей в задумчивости снял одежду и только сделал несколько шагов по илистому дну озера, как вдруг почувствовал мягкие и воздушные прикосновения, уносящие тяжелые мысли вместе с потоками воды. Взамен приходила легкость и безмятежность. Касания ощущались по всему телу, будто его гладили нежные руки. Это было так необычно и так восхитительно. Андрей плавал, рассекая гладь водоема, а незримые, чуткие, почти что женские руки неистово ласкали его. Юноша купался, пока не стали подходить к концу последние силы. На этот раз он вышел, слегка покачиваясь от усталости. Сел на берег и долго смотрел вдаль, переживая вновь и вновь эти непередаваемые мгновения. Андрей опустил руку в искрящуюся воду и водил ею из стороны в сторону. В какой-то момент ему показалось, что чьи-то пальцы слегка касаются его руки. Он пытался схватить их, но они в последний момент ускользали, пробежав по его ладони. Вечером того же дня Андрей был задумчив, не пошел с друзьями в клуб, а все время просидел на чердаке, глядя из окошка на закат и потом на опускающиеся сумерки. Мать насторожено смотрела на него, замечая задумчивость сына. Она полагала, что его посетила первая любовь, отчего ее Андрюша таким и сделался. Наверное, это и было чем-то похоже на любовь, возможно, своим ожиданием повторения, нетерпеливостью, трепетным ощущением того, что это сон, который может оборваться в любую минуту. Андрей долго не мог заснуть и желал, чтобы время ускорило свой бег, и завтрашний день настал как можно быстрее. Но, как это бывает, в таких случаях время как назло тянулось мучительно долго. На следующий день Андрей еле дождался своего часа и побежал на любимое место – к дышащей прохладой воде. На этот раз он с разбегу нырнул и торопливо погреб прочь от берега. Долго плавал, не думая ни о чем, и вдруг ощутил, что силы внезапно кончаются. Андрея охватил страх, и в панике он начал захлебываться и думал, что вот-вот утонет, но что-то подхватило его и доставило к берегу. Добравшись мелкого места, где можно было стоять, молодой человек обернулся и спросил машинально, – Кто ты?Ответа не последовало, но Андрей почувствовал, как нежные руки коснулись его плеч, потом шеи и стали гладить спину. Чья-то незримая грудь коснулась его груди. Он инстинктивно обнял невидимую женскую фигуру и почти неосознанно стал ласкать тело с безупречными формами. Руки его скользили по рельефным бёдрам, хватались за тонкую талию, и обратно спускались по круто очерченным ягодицам. Признаться, Андрей не верил в то, что происходит. Внезапно его что-то повлекло на глубину и юноша, повинуясь неведомой силе, скользнул в манившую его воду. Теперь уже множество рук трогало его молодое тело. Чьи-то невероятно мягкие податливые губы встретились с губами Андрея. Он потерял счет времени. И когда выбрался на берег, солнце уже клонилось к горизонту. Медленно, как во сне, Андрей собрал свои вещи и побрел домой. Весь следующий день Андрей был погружён в себя. Не понимал, что произошло. И случилось ли это на самом деле. Посоветоваться было не с кем, да никто и не поверил бы. Тревожные мысли проносились в голове юноши:– Это колдовство, тёмные силы, неизвестные существа. До сих пор Андрей не верил в сказки и чудеса. Здравый смысл говорил о невозможности случившегося. Страх перед неизвестным сводил с ума, но еще больше сводили с ума воспоминания о тех чудесных мгновениях, о том удовольствии, которое может дать только нечто неземное. Андрей вдруг осознал, что не сможет позабыть, не сможет жить без этого. Андрей снял всю одежду. Он вошел в озеро. Его будто кто-то взял за руку и повел за собой. Все повторялось вновь и вновь. Только наполнилось новыми красками, захватив все существо юноши без остатка. В его голове проносилось только то, что он любит это нечто больше всего на Земле: больше отца, больше матери, братьев, сестёр, больше дома, больше Нюрки, больше всех друзей. Оно давало ему неземное наслаждение, дарило неземное спокойствие, избавляло от всех потребностей и терзаний. Он был счастлив. Как пьяный, шатаясь, Андрей вышел, наконец, из воды. Взгляд сделался мутным. Внезапно он развернулся и крикнул те же слова, что и в прошлый раз, – Кто ты?Он почувствовал, стоя по колено в воде, как нечто схватило его за щиколотки, обвилось змеей вокруг ног. И услышал ответ, который шел изнутри его. Голос был женский звенящий, как десятки журчащих ручейков:– Я – Озеро, а отец мой Тетис – Великий Океан. Я живу уже много тысяч лет. И все знаю. Я уже существовало, когда вас, людей, ещё не было. Я помню, как выглядят мамонты, шерстистые носороги, гигантские олени. От отца я знаю, как рождались первые древние папоротники, и как жизнь выходила из воды, терпеливо завоевывала сушу. Про то, как в небе проносились огромные стрекозы, а по земле рыскали в поиске новых жертв беспощадные тираннозавры. Знаю про любовь, про мечты и слезы ваши. И я тебе про все могу рассказать. Я буду любить тебя так, как никто другой не сможет. И ты забудешь со мною обо всём, ты забудешь даже себя, ты будешь счастлив. Андрей резко сел в воду: слишком неожиданно все случилось. Ласковые руки вновь гладили его тело. Внезапно он заплакал, непонятно отчего: то ли от счастья, то ли от неизбежности грядущего, то ли и от того, и от другого одновременно. Андрей долго ещё так сидел, наконец, встал и отправился обратно. Он шёл по поселку и смотрел на все уже другими глазами, будто ему их подменили. Вот справа от него не красивые деревенские дома, а убогие лачуги, вот впереди не стройные девчата, а глупые трескучие бабы, вот не дворы с амбарами, а грязная помойка. А дома-то, дома: кто ж его мать – старая молчаливая женщина с некрасивым, осунувшимся, потускневшим от тяжелой работы лицом, а отец – вечно пьяный тёмный человек, с которым не о чем и поговорить. Все виделось по-другому. Андрей не понимал, как было раньше, зато видел, как стало теперь. Он решился. Был ужасный день: все небо заволокло тучами, дул сильный ветер, беспощадно сгибавший деревья и гнавший по опустевшим улицам пучки засохшей травы. Начинался дождь. Андрей вышел из дома и, не поворачиваясь, направился в сторону леса. Сзади послышался голос матери, – Куда ж ты, Андрюшка, в такую-то пору собрался, сидел бы уж дома. Андрей обернулся, помедлил немного и крикнул в ответ:– Не волнуйся, скоро буду, – и быстро зашагал прочь. Дорога показалась в этот раз долгой и томительной. Андрей старался ни о чем не думать, упрямо продвигаясь вперед. Как-то слишком тревожно было на душе. Неведомое пугало и одновременно с этим влекло юношу. Временами он сильно замедлялся, но, спохватившись, резко ускорял шаг. Наконец, добрался до своего места. Озеро на этот раз было серого цвета под стать небу, но как будто слишком спокойное для такого разгула стихии. Оно слегка волновалось. Андрей задумчиво глядел на серую поверхность, не решаясь идти далее. Вдруг на воде стали появляться едва заметные танцующие огоньки, которые с каждой секундой разгорались все ярче и манили его. Андрей будто бы во сне разделся донага и вошёл в воду. Это был его триумф, его счастье, безграничное и безбрежное. Он растворился в нем весь, без остатка. Обратно Андрей уже не вернулся, и сколько бы его ни искали, сколько бы бессонных ночей мать не проплакала, все было тщетно. Он стал частью того существа, которое полюбил, как ничто другое, с которым, казалось, хотел быть всегда и которое поглотило его всего, без остатка. Но что это за существо? Оно дает то, в чем так нуждается в данный момент человек. И что оно требует взамен того быстротечного счастья? Всего. Оно ненасытно. Никто не знает, скольких жаждущих озеро заманило в свои нежные объятья, скольких оно вобрало в себя. Возможно, когда-нибудь откроется страшная правда, и какой-нибудь неутомимый исследователь вдруг обнаружит на дне озера захоронения из тысяч человеческих скелетов. Все может быть, да только озеро по собственной воле никогда не раскроет секреты. Оно обладает мудростью, сложенной их знаний всех, кого забрало в себя, и будет терпеливо ждать других несчастных, которые согласятся поставить на кон все ради своей мечты и призрачного счастья.