Роковой визит к ведьме

Рассказ:

Безмятежную тишину холодного январского вечера нарушало лишь жалобное поскрипывание свежевыпавшего снега под моими ногами, которые уже чуть ли не по колено были мокрыми. Зябко поёжившись, я ещё раз тоскливо огляделся. Слева и справа тонули в темноте очертания ветхих домишек богом забытого посёлка, носящего нелепое название Хохотуй. По всей видимости, зимой тут никто не проживал, так как за время моего хождения здесь по сугробам, где по законам логики должна быть тропинка, я ни в одном окошке не видел света, хотя время ещё было не особо позднее, не слышал ни звука. На ровной снежной поверхности нигде не отпечаталось следа человеческого, если, конечно, не считать моих следов. Пальцы на ногах стало ощутимо подмораживать, да и само тело охватил озноб. Знал бы, что вся путь-дорога тут состоит из восьмидесятисантиметровой толщи снега, я бы хоть валенки надел, которых у меня в общем-то не имелось в наличии. А точнее, я бы и не поехал за двести километров от города, от своей тёплой уютной квартиры в это захолустье, где, ясное дело, в это время года никто не обитает и никого я здесь не разыщу. Зря я вообще послушал Александра, этого беспутного балабола, утверждавшего, что где-то в этом посёлке живёт не обременённая моральными принципами колдунья, которая за достойное материальное вознаграждение поможет решить практически любую проблему, что она реально помогла уже многим людям, чьи имена можно найти на страницах газет и услышать с экрана телевизора. Знал же, что Сашка — любитель вешать лапшу на уши, особенно когда он под градусом, но тем не менее я эти самые уши развесил, попросил подробно объяснить, как сюда доехать, не откладывая дело в долгий ящик, быстренько собрался, полдня простоял в пробках, большую часть вечера бороздил окрестности в поисках этого проклятого посёлка Хохотуй, и вот я здесь, голодный, злой, озябший и промокший, безрезультатно брожу по белым просторам как будто бы другого мира, в котором правят тишина и темнота. Это мне ещё повезло, что небо ясное и чистое, а луна круглая и яркая и довольно неплохо освещает землю. Иначе, скорее всего, я бы заплутал тут во мгле и сгинул бы во мраке. Решив выбираться отсюда, я остановился и задумался. Оптимальным вариантом было бы идти назад по своим следам, так я точно нигде не заблужусь и выйду к своей машине. С другой стороны, возвращаться назад было далеко, всё-таки прошагал я уже порядком, а где-нибудь наверняка должен быть более короткий путь, если не к самому автомобилю, то хотя бы к нормальной дороге. Но в то же время был велик шанс ещё больше заплутать, и возвращение стало бы ещё более долгим и проблематичным. Потоптавшись на одном месте в нерешительности минут пять, я решил рискнуть и пошел вперёд, собираясь завернуть на ближайшем повороте или ответвлении. Через некоторое время показался перекрёсток, где я свернул налево и, безжалостно топча снег, продолжил свой путь мимо таких же унылых и одиноких хибарок. Пройдя ещё километра два, весь продрогший и окончательно выбившийся из сил, стараясь гнать незаметно прокравшиеся в душу пустоту и отчаяние, я уже, решив плюнуть на всё, хотел возвращаться обратно, как вдруг мой взгляд наткнулся на небольшое светлое пятнышко, отчётливо выделяющееся среди прочей тьмы. Стараясь унять бешено забившееся сердце, я двинулся на огонёк и уже через семь минут стоял перед деревянной калиткой, за которой располагался приземистый домишко, чем-то смахивающий на избушку. Но самое главное — в его окнах был свет!Кое-как перевалившись через калитку (благо она была низенькая) и утопая в снегу, я неспешно подошел к крыльцу дома, которое в радиусе пяти-шести метров было вычищено от снега и усердно притоптано. «Неужели нашёл, неужели Сашка не соврал?»- как заведённые бились в голове мысли. Был лишь один способ это проверить. Уверенным шагом преодолев разделяющее меня до входной двери расстояние, я решительно постучал костяшками пальцев в дверь. Несколько секунд ответом была всё та же гнетущая тишина, но вот по направлению к двери послышались тихие неторопливые шаги. Я стал лихорадочно соображать, что такого сказать, чтобы меня впустили хоть немного обогреться, даже если я не по адресу. Однако вопроса не последовало. Вместо этого раздался звук открываемого замка, дверь распахнулась, и все мысли тут же вылетели у меня из головы, все заготовленные слова застряли в глотке. Уж не знаю, кого я ожидал увидеть: мрачную старушку, облачённую в одежду траурных тонов? Суровую крепкую бабульку, настороженно-сердито поглядывающую сквозь лёгкий прищур глаз? Пожилую фальшиво улыбающуюся цыганку, демонстрирующую показушное гостеприимство и поблескивающую вставными позолоченными зубами? Я бы не удивился и мужеподобной тётеньке с усами и мускулами, как у бодибилдера, однако реальность превзошла все ожидания. Передо мной с наивным любопытством и весёлой искоркой в глазах стояла девушка лет двадцати пяти, одетая в кожаную мини-юбку и облезлую футболку, которая еле-еле прикрывала немаленькие груди, явно не обременённые лифчиком. Безмятежную тишину холодного январского вечера нарушало лишь жалобное поскрипывание свежевыпавшего снега под моими ногами, которые уже чуть ли не по колено были мокрыми. Зябко поёжившись, я ещё раз тоскливо огляделся. Слева и справа тонули в темноте очертания ветхих домишек богом забытого посёлка, носящего нелепое название Хохотуй. По всей видимости, зимой тут никто не проживал, так как за время моего хождения здесь по сугробам, где по законам логики должна быть тропинка, я ни в одном окошке не видел света, хотя время ещё было не особо позднее, не слышал ни звука. На ровной снежной поверхности нигде не отпечаталось следа человеческого, если, конечно, не считать моих следов. Пальцы на ногах стало ощутимо подмораживать, да и само тело охватил озноб. Знал бы, что вся путь-дорога тут состоит из восьмидесятисантиметровой толщи снега, я бы хоть валенки надел, которых у меня в общем-то не имелось в наличии. А точнее, я бы и не поехал за двести километров от города, от своей тёплой уютной квартиры в это захолустье, где, ясное дело, в это время года никто не обитает и никого я здесь не разыщу. Зря я вообще послушал Александра, этого беспутного балабола, утверждавшего, что где-то в этом посёлке живёт не обременённая моральными принципами колдунья, которая за достойное материальное вознаграждение поможет решить практически любую проблему, что она реально помогла уже многим людям, чьи имена можно найти на страницах газет и услышать с экрана телевизора. Знал же, что Сашка — любитель вешать лапшу на уши, особенно когда он под градусом, но тем не менее я эти самые уши развесил, попросил подробно объяснить, как сюда доехать, не откладывая дело в долгий ящик, быстренько собрался, полдня простоял в пробках, большую часть вечера бороздил окрестности в поисках этого проклятого посёлка Хохотуй, и вот я здесь, голодный, злой, озябший и промокший, безрезультатно брожу по белым просторам как будто бы другого мира, в котором правят тишина и темнота. Это мне ещё повезло, что небо ясное и чистое, а луна круглая и яркая и довольно неплохо освещает землю. Иначе, скорее всего, я бы заплутал тут во мгле и сгинул бы во мраке. Решив выбираться отсюда, я остановился и задумался. Оптимальным вариантом было бы идти назад по своим следам, так я точно нигде не заблужусь и выйду к своей машине. С другой стороны, возвращаться назад было далеко, всё-таки прошагал я уже порядком, а где-нибудь наверняка должен быть более короткий путь, если не к самому автомобилю, то хотя бы к нормальной дороге. Но в то же время был велик шанс ещё больше заплутать, и возвращение стало бы ещё более долгим и проблематичным. Потоптавшись на одном месте в нерешительности минут пять, я решил рискнуть и пошел вперёд, собираясь завернуть на ближайшем повороте или ответвлении. Через некоторое время показался перекрёсток, где я свернул налево и, безжалостно топча снег, продолжил свой путь мимо таких же унылых и одиноких хибарок. Пройдя ещё километра два, весь продрогший и окончательно выбившийся из сил, стараясь гнать незаметно прокравшиеся в душу пустоту и отчаяние, я уже, решив плюнуть на всё, хотел возвращаться обратно, как вдруг мой взгляд наткнулся на небольшое светлое пятнышко, отчётливо выделяющееся среди прочей тьмы. Стараясь унять бешено забившееся сердце, я двинулся на огонёк и уже через семь минут стоял перед деревянной калиткой, за которой располагался приземистый домишко, чем-то смахивающий на избушку. Но самое главное — в его окнах был свет!Кое-как перевалившись через калитку (благо она была низенькая) и утопая в снегу, я неспешно подошел к крыльцу дома, которое в радиусе пяти-шести метров было вычищено от снега и усердно притоптано. «Неужели нашёл, неужели Сашка не соврал?»- как заведённые бились в голове мысли. Был лишь один способ это проверить. Уверенным шагом преодолев разделяющее меня до входной двери расстояние, я решительно постучал костяшками пальцев в дверь. Несколько секунд ответом была всё та же гнетущая тишина, но вот по направлению к двери послышались тихие неторопливые шаги. Я стал лихорадочно соображать, что такого сказать, чтобы меня впустили хоть немного обогреться, даже если я не по адресу. Однако вопроса не последовало. Вместо этого раздался звук открываемого замка, дверь распахнулась, и все мысли тут же вылетели у меня из головы, все заготовленные слова застряли в глотке. Уж не знаю, кого я ожидал увидеть: мрачную старушку, облачённую в одежду траурных тонов? Суровую крепкую бабульку, настороженно-сердито поглядывающую сквозь лёгкий прищур глаз? Пожилую фальшиво улыбающуюся цыганку, демонстрирующую показушное гостеприимство и поблескивающую вставными позолоченными зубами? Я бы не удивился и мужеподобной тётеньке с усами и мускулами, как у бодибилдера, однако реальность превзошла все ожидания. Передо мной с наивным любопытством и весёлой искоркой в глазах стояла девушка лет двадцати пяти, одетая в кожаную мини-юбку и облезлую футболку, которая еле-еле прикрывала немаленькие груди, явно не обременённые лифчиком. На ногах у девчушки были домашние тапочки, оформленные в виде кролика, со стоптанными ушами по бокам, носом-пуговкой и обречёнными глазами-бусинками. Собственно говоря, это было всё, что составляло её одеяние. Минуты две я, забыв про холод, очумело пялился на это чудо. Мой мозг отказывался воспринимать открывшуюся сюрреалистическую картину как реальность, бунтовал и требовал пробуждения, унестись подальше от мира абсурдных снов и грёз. Не знаю, сколько я так ещё бы простоял, если бы девушка вкрадчивым, бархатным, с примесью таинственности голосом, более подошедшим бы женщине сорока лет, не спросила:— Вы ко мне?Человеческая речь вывела меня из ступора и вернула к действительности. Прокашлявшись и сглотнув стоящий в горле ком, я сиплым голосом произнёс:— Извините за неожиданный и поздний визит, но вы случайно не Авдотья?Обворожительно улыбнувшись, ведьма жестом пригласила меня войти. Нерешительно потоптавшись на пороге, я отряхнул ботинки от снега и вошёл в небольшую прихожую, предварительно закрыв за собой дверь. В воздухе явственно витал аромат трав, специй, лекарств и домашнего уюта. Разувшись и сняв уличную одежду, я проследовал вслед за колдуньей в комнату. И снова очутился будто бы в ином мире. Вместо обоев стены дома были покрыты яркой аляповой тканью, материал которой иденфицировать я так и не смог. Проштукатуренный потолок был весь исписан непонятными символами, иероглифами, пентограммами. С бронзовой старинной люстры, оформленной в вычурном готическом стиле, на тонких ниточках свисали фигурки домовых, леших и прочей фольклорной нечисти. По углам в неподдающимся логике, но закономерном беспорядке валялись совершенно уж непонятные предметы. Почти половину дальней стены занимал книжный шкаф времён СССР, под завязку забитый книгами. Рядом стояла тумбочка, пара сундуков, и завершал картину громоздкий дубовый стол, стоящий прямо посреди комнаты. Вместо привычных чашек, ложек, вилок, чайников, вазочек и другой посуды со столовыми приборами его занимали статуэтки божков, демонов и самых разнообразных сверхъестественных существ. При взгляде на некоторые особенно уродливые фигурки у меня по спине побежали мурашки, и я поспешил отвернуться от этого безбожества. Около окошка, почти в самом углу, скромно притулилась небольшая кушеточка, словно стыдясь своего невзрачного вида. Ознакомившись с интерьером, я повернулся к хозяйке, с комфортом разместившейся в массивном и нелепом на вид (как и всё здесь) кресле, которого минуту назад тут вроде как не было. — Чем могу быть полезна? — закончив разглядывать меня, спросила Авдотья таким эротическим полушёпотом, что меня бросило в жар. — Эээ… собственно говоря, я по делу, — промямлил я. — А ко мне без дела и не ходят, — произнесла ведьма со своей коронной очаровательной улыбкой. Взяв себя в руки и сосредоточившись, я сказал:— Мне нужна ваша помощь. — Правда, — восхитилась ведьма. — А я думала, вы на чашечку чая зашли. Кстати, как мне вас величать?— Павел. — Павлуша значит, — растягивая гласные, томным голосом произнесла она. На меня вдруг накатило раздражение. — Так вы мне поможете? — спросил я довольно резко и чуть грубовато. С колдуньи тут же слетела вся бравада, она вмиг преобразилась. С лица исчезло игривое выражение, совсем недавно наивные глаза стали серьёзными и напоминали две льдышки, от которых так и тянуло холодом, и сама она будто бы постарела на семь лет. Сейчас она походила на преуспевающую бизнес-вумен. Впечатление портил только её абсурдный наряд. Сейчас бы ей более подошёл строгий официальный костюм. — Выкладывайте свою проблему, — прервала ведьма мои размышления. Вздохнув, я начал повествование. Семь лет назад умерла моя жена. Она была великолепная женщина и родила мне прекрасного сына, которого два с половиной года назад убил один подонок. От тюрьмы его спас отец, занимающий высокое положение в органах государственной власти. Я не смогу жить спокойно, пока убийца моего сына разгуливает на свободе и чудесно себя чувствует. — Ну а от меня вы чего хотите, Павел?— Я хочу смерти этого отморозка. — И как вы себе это представляете?— Я не знаю. Но мне рекомендовали вас как высококлассного специалиста в этой области. Авдотья посмотрела на меня пристальным взглядом, после чего, о чём-то напряжённо задумавшись, произнесла:— Возможно, я и смогу помочь, но это будет стоить дорого. — Сколько?— Два. — Что два?— Миллиона, друг мой, — с иронией в голосе ответила она. — Но ты не переживай, рублей, не долларов. — Я готов заплатить, только с гарантией того, что через неделю ублюдка не будет. Колдунья посмотрела на меня с нескрываемым интересом. Мне на секунду стало её даже немного жаль. Она и не подозревает, что жить ей остаётся считаные минуты, что я выискиваю ей подобных отродий и уничтожаю. Ведь на самом деле моего сына довела до могилы ведьма, выпила из него всю жизненную энергию. И та тварь поплатилась за это. Правосудие свершилось моими руками. Я как можно более искренне улыбнулся и сжал спрятанный под свитером клинок. — Павлуша, а ведь ты не так прост, как хочешь казаться. Ты же наивный мальчишка по сравнению со мной. Как-никак через год будет своеобразный юбилей — двести пятьдесят лет. Поверь, это достаточный срок, чтобы без особых усилий читать людей как открытую книгу. Больше не таясь, я вытащил на свет божий своё оружие, моего верного помощника, ни разу меня не подводившего. Свет от лампочки в сорок ватт весело заиграл на закалённой стали. В ответ на это ведьма лишь рассмеялась и с оттенком лёгкой грусти произнесла:— Иприт, разберись с ним. В то же мгновение от стены у шкафа отделилась неясная тень и быстро двинулась в мою сторону. Напрасно я пытался защититься, все мои потуги были бесполезны. Я так и не понял, что произошло, упустил тот момент, когда сознание погрузилось в спасительную темноту, и жизнь покинула моё тело. Авдотья задумчиво смотрела на бездыханного человека, который пять минут назад был живым, двигался, думал, мечтал. Огорчённо вздохнув, она лишь печально промолвила тихим, внезапно постаревшим голосом:— Вот глупый.