Люблю как душу, трясу как грушу

Рассказ:

Всем доброго времени суток! Эта история, которую я хочу пересказать, рассказана мне моей давней знакомой Валентиной лет этак …26 назад. Я ту пору училась в педучилище в одном из городков Новосибирской области, а Валентина в этом городке жила, и, хотя разница в возрасте у нас с ней ощутимая, но как-то так мы с ней сдружились, и я периодически приходила к ней в гости, иногда даже оставалась с ночевкой (она была разведена и жила одна с детьми). Всегда, когда я оставалась, мы засиживались за разговорами на кухне у печки до самого утра (она жила в частом доме на двух хозяев). Вот в одни из таких посиделок Валентина рассказала мне случай из её жизни. Далее буду рассказывать от её лица. «Ой, Лариск, как мы со Славкой стали встречаться – тут целая история (мужчина, с которым она время от времени встречалась… дружила, так сказать). Когда я развелась с мужем, долго не горевала, знаешь, я тебе ведь говорила, пил он, как собака! Придя в себя, оклемавшись после «счастливой» семейной жизни, стала замечать на себе заинтересованные взгляды мужчин. (А Валентина действительно в ту пору была высокая, статная, да и ещё рыжеволосая). Особенно двое, Славик и Виктор, стали оказывать мне знаки внимания. Витька уж больно не любил Славку – оно, конечно же, понятно, потенциальный соперник, но не да такой же степени, что при одном виде или упоминании имя Славика Виктора просто озноб бить начинал. В общем, всяческими путями Виктор пресекал Славкины поползновения с ухаживаниями. И цветы зимой (в 80-е годы) дарил, и с продуктами помогал, с детьми общий язык нашел. Хотя, как говорится, сердце не ёкало, но мало-помалу стала я сдаваться, нет, правда, до кровати дело не доходило, но в гости на чай он ко мне уже захаживал. И вот в один из декабрьских дней, на мой день рождения, утром я сидела с детьми над задачкой, не давшейся им с вечера, Виктор забежал перед работой, поздравил букетом цветов, чмокнул в щёку и собрался было уходить (на работу ведь), а я его попросила: «Вить, мне на работе надо ещё девчонкам стол накрыть успеть, помоги ты этим оболтусам с задачей». Виктор, ни секунды не колеблясь, согласился. И я со спокойной душой ускакала на работу. Часа через полтора праздничные поздравления прервал телефонный звонок, звонили из больницы: знаете Виктора такого-то? Дословно не помню, как в тумане, но из слов звонившего я поняла, что Виктор умер. Как гром среди ясного неба, Витька… умер, ничего же не предвещало, что, почему? Много вопросов в голове было. Так как родных у Виктора не было, хоронили его друзья, в том числе я и коллеги по работе. В общем, в это год у меня и день рожденья не день рожденья и Новый Год не Новый Год. Сели мы тогда с соседкой моей Люськой, по стопке налили, помянули Витьку, и тут моя Люська как-то мнётся, мне тебе надо говорит одну вещицу отдать и достаёт маленькую коробочку, открывает, а там перстенек поблёскивает. «Это тебе от Виктора, теперь уж можно сказать, он знал, что именно от него ты такой подарок не примешь (дорогой, обязывает), вроде как от всех нас». Взяла я этот перстень, в руках держу, а сама слезами давлюсь! Посидели мы ещё немного да разошлись, Люське-то недалеко, в другую половину дома всего лишь. Мальчишки мои уснули, я тоже с невесёлыми мыслями потихоньку задремала. Разбудил меня какой-то знакомый тихий стук в окно, так Витька стучал… Да ну, ерунда какая, что это я, совсем, что ли. Стук прекратился, но через время в сенях хлопнула входная дверь, затем послышался звук снимаемой обуви и тяжёлые шаги в сторону зала… и моей спальни. Занавески, которые закрывали дверной проем, распахнулись, и в лунном свете я увидела Виктора. Он стоял в той одежде, в которой мы его похоронили, на лице блуждала то ли улыбка, то ли гримаса, со страху я и не разобрала. Не закричала я только потому, что боялась напугать и разбудить детей. «Господи», – прошептала я, руки судорожно искали выключатель от бра, висевшего над головой. Щелк свет блеснул, ещё несколько секунд я видела Виктора уже при свете, потом он пропал. Сказать, что просто испугалась, – это ничего не сказать, я была в ужасе! До утра больше уже не уснула. И вот после этой ночи каждую ночь подряд стало меня кошмарить, сначала стуки в окно, да такие, что кажется, стёкла сыплются, хата ходуном ходит. Когда уже сил терпеть не стало, стала будить Петьку (старшего сына): посиди со мной, сынок, говорю, что-то мне с сердцем плохо. Думаю, если скажу, что на самом деле творится, то испугаю парнишку. Пока Петюнька сидит, всё тихо, но только засыпает, «слюну» пускает, то всё по-новой начинается. Дошло до того, что Люську ночевать звала, боялась. Ляжем мы с ней в спальне – в полночь начинается, потом по потолку такой топот и именно над спальней, пойдём переляжем в зал на диван – так над залом светопреставление начинается. Главное, дойдёт до той половины, где Люська с семейством живёт, и назад на мою половину возвращается. Этот тяжёлый период и свёл меня со Славкой. Как-то раз говорю ему: отвези меня на кладбище, на могилу к Виктору, посидим, помянем – может, прекратятся мои мучения! Хоть зимой в Сибири тяжело до кладбища добираться, сугробы, только трактор дороги чистит, когда хоронят, а так всё заметено, но в один из выходных дней повёз меня Славка туда. Сколько могли на машине проехали, а остальную часть пути по кладбищу по пояс в снегу ползли. Но добрались до могилы Виктора. Подошли мы к оградке, а венки, что висели на ней, аж зазвенели, затрепыхались, хотя ветра и в помине не было! Так шумели, шелестели, что мне не по себе стало, подумалось, как при жизни Витька Славку не любил, так и после смерти, (в те годы были в основном металлические венки). А вслух сказала: «Слав, ты отойди, пожалуйста, подальше, можно я тут одна посижу, поговорю с ним». И такие слёзы на меня напали, и что я только не говорила – и прощения просила, и уговаривала, плакала моя душа, плакала я. Побыв в «гостях» у Виктора где-то около получаса, мы поехали домой. Надо сказать, визит мой был безуспешен, изменений не принёс. В общем, от такой жизни я чуть с ума не сошла. Пришлось идти к бабке, наговорила она на мак и велела с иконой обойти вокруг дома, при этом посыпая наговорённое семя мака. Помогает это средство, но только до определённого момента, если снег или дождь пройдёт, то всё заново делать надо, так мне Виктор, видать, мстит, что не его я выбрала. Вот, теперь мы с Людкой время от времени и ходим с маком и иконой вокруг дома». После рассказа Валентины у меня тогдашней 18-летней девчонки, душонка, казалось, в пятки спряталась, ведь это не …НАдцать лет назад было, а каких-то два года всего. Да и то – не совсем-то и «было», продолжается, и если сейчас тишина, то только потому, что не нападал новый снег. Как сложилась дальнейшее продолжение истории и судьба Валентины, к большому сожалению, не знаю, так я уехала далеко и всяческая связь прервалась.