Ноль

Рассказ:

Стамбул, ТурцияАвгуст09:15:01Я сижу в маленьком кафе под открытым небом всего в нескольких стах метров от суеты утреннего базара. Мне нравится этот город с его контрастами. Еще утро, но от жары ткань моих брюк уже прилипает к ногам. Вчера я проснулся и принял твердое решение. Я должен кое-что объяснить и даже предупредить вас. Если я сделаю все, как задумал, люди не поймут меня и осудят мои действия. Но поверьте, я делаю это ради благой цели. Возможно, сейчас вы этого не понимаете, но через десять или двадцать лет вы увидите новый мир. И он стоит любых жертв. Я закончил свою работу в Турции, посетив первый из множества великих городов, в которые я собираюсь заглянуть. Завтра я сажусь на самолет. Не ищите меня здесь. Самарканд, УзбекистанСентябрь11:20:06Приехав в один из старейших городов мира, я был одновременно поражен его величием и расстроен его нынешним упадком. Некогда Самарканд был жемчужиной завоеваний Александра Македонского и столицей империи Тамерлана, но сегодня этот город предан забвению. Я знал об этом и раньше, но простите мне мою сентиментальность – я хотел хоть раз увидеть это место. Здесь мне нечего делать. Когда-то Самарканд был ключевым пунктом на пути между Востоком и Западом, но в наши дни этот город практически изолирован от остального мира, и для меня он не представляет никакого интереса. Впрочем, призраки его истории придают мне сил и решимости. Мне тяжело нести чемодан, но с каждой остановкой моя ноша становится легче. Я позволил себе секундную слабость, покинув свою паутину, но я задержусь ненадолго. Мюнхен, ГерманияСентябрь13:06:12В субботу город кажется необычайно сонным, и некоторые улочки все еще пустуют. Здания довоенного Мюнхена великолепны, и я высказал свое восхищение в разговоре с местным таксистом. «Наш город был намного красивее, пока его не разбомбили англичане», – ответил он без тени иронии. Не меньше двух поколений отделяют этого человека от войны, и он, похоже, не понял или не захотел понимать, когда я заметил, что то же самое можно сказать и о Лондоне. Большинство людей напуганы призраком войны, тем, что здесь когда-то произошло. Они поражены тем, что человек мог быть таким бесчеловечным. Эти люди ничего не знают ни о мире, ни о природе. Они пытаются возвысить человечество над животным царством, они хотят сохранить шаткую границу между нашей подгруппой приматов и остальной жизнью на Земле. Я никогда не пойму этих людей. Я установил еще одно устройство в центре города, в огромном театральном комплексе. Я тщательно спрятал его и запустил часовой механизм. Мой самолет взлетает через несколько часов, и если вы все еще преследуете меня, в Германии вам делать нечего. Лондон, АнглияОктябрь01:18:19Лондон проявляет свои раны времен войны через серые офисные здания и плоские панельные дома, но его возраст и история все так же заметны. Я шагаю вдоль Темзы, едва замечая запах ее загрязненных вод. Мусор и отходы в реке не огорчают меня так, как они, должно быть, огорчают вас. Вы провели непонятную мне воображаемую черту между оберткой из под гамбургера и упавшими с дерева листьями. Меня удивляет то, как вы пытаетесь отделить человечество от остальной природы. Мы – часть природы, и наши города, дороги и орбитальные спутники отличаются от колонии термитов или птичьего гнезда разве что масштабом. В человечестве нет ничего уникального. Я знаю, что я единственный, кто это осознает, но и природа, и история докажут, что я был прав. Устройства, которые я установил в этом городе, находятся в метро. Там они ждут того дня, когда я активирую их, и, открыв керамические фильтры, они выпустят свое содержимое в атмосферу. Последние десять лет своей жизни я работал над совершенным оружием, мощным и полным жизни, пылающим жаждой выжить. Я выбрал именно эти станции, потому что первые буквы их названий составляют мое имя. Считайте это подписью художника. Я рассказал вам об этом только потому, что знаю, что эта информация вам не поможет. Я уверен, что вы даже не догадываетесь, кто я. Когда вы прибудете в Лондон, меня здесь уже не будет. Чикаго, ИллинойсНоябрь20:03:01Чикаго – один из узлов мирового воздушного трафика. Каждый день сюда прилетают миллионы пассажиров, которые забирают кислород из душной атмосферы местного аэропорта и заполняют ее углекислым газом. Но даже в этом лабиринте из стекла и стали я вижу излучающую жизнь природу. Я должен кое-что пояснить. Я понимаю, что то, что я делаю, может показаться злодейством. Однако я также осознаю, что мораль – это всего лишь искусственный механизм, необходимый для того, чтобы управлять поведением членов одного племени, полезное изобретение, позволяющее создать гармонию в небольших популяциях. Стамбул, ТурцияАвгуст09:15:01Я сижу в маленьком кафе под открытым небом всего в нескольких стах метров от суеты утреннего базара. Мне нравится этот город с его контрастами. Еще утро, но от жары ткань моих брюк уже прилипает к ногам. Вчера я проснулся и принял твердое решение. Я должен кое-что объяснить и даже предупредить вас. Если я сделаю все, как задумал, люди не поймут меня и осудят мои действия. Но поверьте, я делаю это ради благой цели. Возможно, сейчас вы этого не понимаете, но через десять или двадцать лет вы увидите новый мир. И он стоит любых жертв. Я закончил свою работу в Турции, посетив первый из множества великих городов, в которые я собираюсь заглянуть. Завтра я сажусь на самолет. Не ищите меня здесь. Самарканд, УзбекистанСентябрь11:20:06Приехав в один из старейших городов мира, я был одновременно поражен его величием и расстроен его нынешним упадком. Некогда Самарканд был жемчужиной завоеваний Александра Македонского и столицей империи Тамерлана, но сегодня этот город предан забвению. Я знал об этом и раньше, но простите мне мою сентиментальность – я хотел хоть раз увидеть это место. Здесь мне нечего делать. Когда-то Самарканд был ключевым пунктом на пути между Востоком и Западом, но в наши дни этот город практически изолирован от остального мира, и для меня он не представляет никакого интереса. Впрочем, призраки его истории придают мне сил и решимости. Мне тяжело нести чемодан, но с каждой остановкой моя ноша становится легче. Я позволил себе секундную слабость, покинув свою паутину, но я задержусь ненадолго. Мюнхен, ГерманияСентябрь13:06:12В субботу город кажется необычайно сонным, и некоторые улочки все еще пустуют. Здания довоенного Мюнхена великолепны, и я высказал свое восхищение в разговоре с местным таксистом. «Наш город был намного красивее, пока его не разбомбили англичане», – ответил он без тени иронии. Не меньше двух поколений отделяют этого человека от войны, и он, похоже, не понял или не захотел понимать, когда я заметил, что то же самое можно сказать и о Лондоне. Большинство людей напуганы призраком войны, тем, что здесь когда-то произошло. Они поражены тем, что человек мог быть таким бесчеловечным. Эти люди ничего не знают ни о мире, ни о природе. Они пытаются возвысить человечество над животным царством, они хотят сохранить шаткую границу между нашей подгруппой приматов и остальной жизнью на Земле. Я никогда не пойму этих людей. Я установил еще одно устройство в центре города, в огромном театральном комплексе. Я тщательно спрятал его и запустил часовой механизм. Мой самолет взлетает через несколько часов, и если вы все еще преследуете меня, в Германии вам делать нечего. Лондон, АнглияОктябрь01:18:19Лондон проявляет свои раны времен войны через серые офисные здания и плоские панельные дома, но его возраст и история все так же заметны. Я шагаю вдоль Темзы, едва замечая запах ее загрязненных вод. Мусор и отходы в реке не огорчают меня так, как они, должно быть, огорчают вас. Вы провели непонятную мне воображаемую черту между оберткой из под гамбургера и упавшими с дерева листьями. Меня удивляет то, как вы пытаетесь отделить человечество от остальной природы. Мы – часть природы, и наши города, дороги и орбитальные спутники отличаются от колонии термитов или птичьего гнезда разве что масштабом. В человечестве нет ничего уникального. Я знаю, что я единственный, кто это осознает, но и природа, и история докажут, что я был прав. Устройства, которые я установил в этом городе, находятся в метро. Там они ждут того дня, когда я активирую их, и, открыв керамические фильтры, они выпустят свое содержимое в атмосферу. Последние десять лет своей жизни я работал над совершенным оружием, мощным и полным жизни, пылающим жаждой выжить. Я выбрал именно эти станции, потому что первые буквы их названий составляют мое имя. Считайте это подписью художника. Я рассказал вам об этом только потому, что знаю, что эта информация вам не поможет. Я уверен, что вы даже не догадываетесь, кто я. Когда вы прибудете в Лондон, меня здесь уже не будет. Чикаго, ИллинойсНоябрь20:03:01Чикаго – один из узлов мирового воздушного трафика. Каждый день сюда прилетают миллионы пассажиров, которые забирают кислород из душной атмосферы местного аэропорта и заполняют ее углекислым газом. Но даже в этом лабиринте из стекла и стали я вижу излучающую жизнь природу. Я должен кое-что пояснить. Я понимаю, что то, что я делаю, может показаться злодейством. Однако я также осознаю, что мораль – это всего лишь искусственный механизм, необходимый для того, чтобы управлять поведением членов одного племени, полезное изобретение, позволяющее создать гармонию в небольших популяциях. В реальности же нет ни добра, ни зла. Нельзя же назвать злодейкой осу, которая помещает свое потомство в живого паука. Наши понятия об этике так же непрочны и непостоянны, как и наши тела. Несколько устройств в вентиляционной системе заразят миллионы. Если хотите, можете их поискать, но мой план продуман слишком тщательно. Как бы вы не пытались помешать моей работе, вы все равно потерпите поражение. Если вам хватит ума, вы прекратите преследование и начнете готовиться к предстоящей борьбе. Токио, ЯпонияНоябрь15:06:20Токио может показаться адом для того, кто считает, что природа – это исключительно леса, горы или чистые океанические воды. Для меня же он чудо природы. Огни и безумие Роппонги так же чудесны и ярки, как сияние тысячи светлячков. Это природа, если позволите, это одно из самых прекрасных ее проявлений. Но у природы нет вершины. Она растет, учится и становится еще более прекрасной. Я даже прослезился. Я проработал много лет в лаборатории одного фармацевтического гиганта (неважно, какого, к тому же эта информация все равно не поможет вам меня найти, особенно, сейчас). К сожалению, я не могу сказать, что меня постигло какое-то озарение, какой-то конкретный урок, которым я мог бы поделиться с вами, чтобы вы поняли, почему я избрал этот путь. Правда достаточно обыденна: поток денег, которые я получил, сделав ряд открытий, дал мне время спокойно и неспешно подумать о мире и его системах. К тому же, деньги дали мне возможность осуществить мой замысел. Мир регулирует себя сам. Люди приписывают себе какую-то особую жестокость, не осознавая, что мы не первый вид, который стал воевать и совершать геноциды. Глупости. Человек не уникален. Многие другие виды опустошали свою среду обитания и сеяли семена своей гибели. Они просто не могут нас предупредить. Если эволюционные стратегии не срабатывают, биологический вид исчезает. Это единственный закон природы. Живи ради будущего, или будь похоронен в прошлом. Сегодня пора бы уже понять, что, несмотря на усиленный рост численности нашего вида, наше вымирание – вопрос времени. Я этого не допущу. Я такая же часть природы, как и все остальные, то же самое можно сказать и о моем оружии. Я стану регулятором. Мы адаптируемся или умрем. Но не бойтесь, каким бы ни был результат, мир станет лучше. И я искренне надеюсь, что вы до этого доживете, и тогда вы поймете, что я был прав. На этот раз я установил свои устройства совершенно беспорядочно. Одно из них я спрятал на клумбе, которую я заметил, когда шел по улице. Другое лежит под столиком в шумном кафе. Думаю, вы понимаете, что ни за что не успеете их найти. Прошу вас, не тратьте время на погоню и предотвращение. Пора готовиться. Сан Франциско, КалифорнияДекабрь00:00:00Я никогда не думал, что смогу избежать заражения. Собственно говоря, я только для того и продлил действие вируса, чтобы у меня осталось больше времени. Я еще не закончил свою сеть, но у меня есть основания считать, что я и так сделал больше, чем достаточно. У меня еще осталось немного времени, и я нисколько не сожалею о том, что я сделал. Жаль только, что я не смогу увидеть плоды своей работы. Без меня человечество бы погибло. Мы стали слабыми, медлительными и нежизнеспособными. Рано или поздно мы бы настолько изменили окружающую среду, что мир стал бы для нас ядовитым, и мы бы исчезли с лица земли. Те, кто думают, что человек в состоянии уничтожить мир так же слепо следуют антропоцентризму, как и те, кто считает, что мы чем-то превосходим остальные формы жизни. Мы так же не способны уничтожить мир, как мы не могли его создать. Мы можем только убить самих себя и забрать на тот свет какое-то количество других слабых видов. Такого конца вы хотите? Медленно отравить самих себя из-за собственной недальновидности?Это не должно случиться, и я этого не допущу. Человечество, я дарю тебе великий подарок, хотя ты этого, возможно, не поймешь. Я даю тебе соперника. Вы все будете работать вместе, вы объедините усилия, и в огне кризиса вы закалитесь заново. Или вы погибните. Вас ждет новый расцвет, или вы станете удобрениями на полях нового хозяина пространства и ресурсов. Но, так или иначе, вы изменитесь. Теперь это неизбежно, и я полон радости, даже несмотря на то, что у меня повреждены легкие, и я захлебываюсь зараженной кровью. Впрочем, я оставил вам одну последнюю крошку. Нечто, скрытое в тексте этих писем. Она может стать ключом к вашему спасению. Если вы ее найдете, она приведет вас к лекарству. Как вы понимаете, я не могу просто передать его вам, это пойдет наперекор всей моей цели. Поверьте, я хочу, чтобы вы выжили, но я не могу позволить себе предотвратить великую схватку, которая изменит вас на века. Теперь все кончено. Если вы все еще пытаетесь меня найти, вы тратите свое драгоценное время впустую. Я уже отправил вам все, что может вам помочь. Все остальное я сжег или стер из памяти компьютера. Спрятанные мной устройства сработают уже скоро. Очень скоро. Но если по какой-то глупой причине, вы захотите увидеть кости, мясо и жидкости, которые я оставлю после себя, вы знаете, где меня найти. Я буду пациентом номер ноль.