Дар первый: кость

Рассказ:

Старая, но всё еще острая бритва выпала из трясущейся руки Михаила, которая недавно держала скользкую деревянную рукоять. Он посмотрел своими карими глазами в зеркало на порез на его правой скуле. - Не глубокий, но черт возьми - проговорил он про себя - в последний раз пользуюсь острой бритвой. Он вытер остатки пены с лица полотенцем и открыв дверцу шкафчика умывальника, который находился за зеркалом, достал заветный футляр аптечки. К его разочарованию внутри была всего упаковка марлевой повязки и медицинская вата. Михаил осмотрел палатку на предмет еще одной. Но так как по всюду валялись лишь нужные инструменты, ему пришлось воспользоваться только ватой что бы остановить кровь. Марлю он не стал трогать ибо прикрепить ее было нечем, а перематывать всю голову из-за одного, хоть и большого пореза, было глупо. Плюс была надежда на то что остальные медикаменты он найдет у группы в раскопках. Наличие растительности на лице его всегда раздражало, тем более в таком жарком и влажном климате. Свет прорывался сквозь плотную ткань палатки создавая мягкое темно-желтое свечение и нагревая ее изнутри. Вода уже начала испаряться на его лице давая ощущение прохлады. Придерживая вату возле пореза, он вышел из палатки. Лучи обеденного солнца ударили ему тут же в лицо, заставив прикрыть глаза рукой. «Миша, клянусь своим дипломом, это, черт возьми, открытие века!» - три дня назад позвонил Виктор Сергеевич ему посреди ночи. Учитывая разницу в часовых поясах, конечно, у его знакомого профессора ночи не было. Дрожащий голос, который Миша от него никогда не слышал, заставил понять что это не шутка. И вот еще одна бессонная ночь, перелет, и он тут, посреди раскопок. Но вместо ожидаемого упадка сил, Миша почувствовал себя на удивление свежо и бодро. Наверное дело было в нем самом. «Слишком поздно чтобы покорять Землю, и слишком рано чтобы открывать космос» - это про него. Михаил всегда имел тягу к археологии. Старые фильмы об Индиане Джонсе, книги и наставления матери, доктора истории, подаренные энциклопедии на праздники. Всё это давало, эму, еще молодому, знание о том куда надо идти по жизни. Таким целеустремлением, как Михаил, не обладал ни один ребенок. И это было ценнее любого подарка, любой игрушки. Потом была школа, институт, прекрасная учеба и красный диплом у него в руках. Затем… Затем было самое большое в его жизни разочарование. Исследовательская пустота, куча бесполезных вылазок и экспедиций. Какие-то болота, со сказочными легендами, где помимо яда в воздухе и комаров ничего не нашлось. Перерытые с ног на голову гробницы и склепы, что бы еще раз убедится что все открытия давно сделаны. И самое страшное - просиживание штанов при институте. Даже когда он перевелся за границу, ничего не изменилось. Работа в Великобритании, и та не дала результатов. Он уже подумывал о смене специальности, но как гром с неба, произошло Открытие. Нет, это не было его работой, он не был там. Но это снова зажгло огонь в его груди. Как и у всех подобных ему. После Открытия интерес к археологии резко возрос. Все исторические институты мира активизировали свою работу с целью новых открытий. Это был небывалый бум. Как в XIX веке, когда были найдены кости первых динозавров, так и сейчас каждый, хоть лучший археолог мира, хоть любитель копать у себя на заднем дворе, брал в руки лопату, кирку и начал искать. Если не давно забытые знания, сокровища или захоронения, то хотя бы оправдание затраченным средствам и силам. О международных договорах тоже никто не забывал, ибо черная археология тоже усилила свою активность. Мало-помалу образовывались целые клубы любителей порыться в земле, аукционы древних вещей проводились каждый месяц. И никого не волновало что весь этот археологический мусор или просто кусок окаменевшей грязи отношения к Открытию никакого не имеет. И получить разрешение от страны на территории которой будут проводиться раскопки было иногда дороже чем сокровища найденные во время этих самых раскопок. И так, в предвкушении новых находок Михаил был здесь. «Открытие века. Неужто оно было такого самого происхождения»? С этой мыслю Миша пошел к месту раскопок. Оно было в 50 метрах от палаточного городка. На небе не было ни облачка, и голубая бездна неба хорошо контрастировала с желто-коричневой землей. Несильный ветер, типично влажный для этой поры года, дул Мише в лицо. Снаружи, и во время его прибытия и сейчас, никого не было. - Они, что, до сих пор на месте?Дойдя до зоны раскопок Миша наконец-то понял в чем дело. Сами «раскопки» представляли собой яму, явно естественного происхождения – у группы не хватило бы времени ее сделать. Почти круглой формы, частью упирающейся в возвышенность, которая была прямо напротив его, с пологими склонами, сужающимися к центру, она чем-то напоминала ловушку муравьиного льва. И возле центра, подобно приманке был вход. Черное, прямоугольное отверстие, хорошо виднелось на фоне белого строения, также прямоугольной формы, но с неострыми краями. Старая, но всё еще острая бритва выпала из трясущейся руки Михаила, которая недавно держала скользкую деревянную рукоять. Он посмотрел своими карими глазами в зеркало на порез на его правой скуле. - Не глубокий, но черт возьми - проговорил он про себя - в последний раз пользуюсь острой бритвой. Он вытер остатки пены с лица полотенцем и открыв дверцу шкафчика умывальника, который находился за зеркалом, достал заветный футляр аптечки. К его разочарованию внутри была всего упаковка марлевой повязки и медицинская вата. Михаил осмотрел палатку на предмет еще одной. Но так как по всюду валялись лишь нужные инструменты, ему пришлось воспользоваться только ватой что бы остановить кровь. Марлю он не стал трогать ибо прикрепить ее было нечем, а перематывать всю голову из-за одного, хоть и большого пореза, было глупо. Плюс была надежда на то что остальные медикаменты он найдет у группы в раскопках. Наличие растительности на лице его всегда раздражало, тем более в таком жарком и влажном климате. Свет прорывался сквозь плотную ткань палатки создавая мягкое темно-желтое свечение и нагревая ее изнутри. Вода уже начала испаряться на его лице давая ощущение прохлады. Придерживая вату возле пореза, он вышел из палатки. Лучи обеденного солнца ударили ему тут же в лицо, заставив прикрыть глаза рукой. «Миша, клянусь своим дипломом, это, черт возьми, открытие века!» - три дня назад позвонил Виктор Сергеевич ему посреди ночи. Учитывая разницу в часовых поясах, конечно, у его знакомого профессора ночи не было. Дрожащий голос, который Миша от него никогда не слышал, заставил понять что это не шутка. И вот еще одна бессонная ночь, перелет, и он тут, посреди раскопок. Но вместо ожидаемого упадка сил, Миша почувствовал себя на удивление свежо и бодро. Наверное дело было в нем самом. «Слишком поздно чтобы покорять Землю, и слишком рано чтобы открывать космос» - это про него. Михаил всегда имел тягу к археологии. Старые фильмы об Индиане Джонсе, книги и наставления матери, доктора истории, подаренные энциклопедии на праздники. Всё это давало, эму, еще молодому, знание о том куда надо идти по жизни. Таким целеустремлением, как Михаил, не обладал ни один ребенок. И это было ценнее любого подарка, любой игрушки. Потом была школа, институт, прекрасная учеба и красный диплом у него в руках. Затем… Затем было самое большое в его жизни разочарование. Исследовательская пустота, куча бесполезных вылазок и экспедиций. Какие-то болота, со сказочными легендами, где помимо яда в воздухе и комаров ничего не нашлось. Перерытые с ног на голову гробницы и склепы, что бы еще раз убедится что все открытия давно сделаны. И самое страшное - просиживание штанов при институте. Даже когда он перевелся за границу, ничего не изменилось. Работа в Великобритании, и та не дала результатов. Он уже подумывал о смене специальности, но как гром с неба, произошло Открытие. Нет, это не было его работой, он не был там. Но это снова зажгло огонь в его груди. Как и у всех подобных ему. После Открытия интерес к археологии резко возрос. Все исторические институты мира активизировали свою работу с целью новых открытий. Это был небывалый бум. Как в XIX веке, когда были найдены кости первых динозавров, так и сейчас каждый, хоть лучший археолог мира, хоть любитель копать у себя на заднем дворе, брал в руки лопату, кирку и начал искать. Если не давно забытые знания, сокровища или захоронения, то хотя бы оправдание затраченным средствам и силам. О международных договорах тоже никто не забывал, ибо черная археология тоже усилила свою активность. Мало-помалу образовывались целые клубы любителей порыться в земле, аукционы древних вещей проводились каждый месяц. И никого не волновало что весь этот археологический мусор или просто кусок окаменевшей грязи отношения к Открытию никакого не имеет. И получить разрешение от страны на территории которой будут проводиться раскопки было иногда дороже чем сокровища найденные во время этих самых раскопок. И так, в предвкушении новых находок Михаил был здесь. «Открытие века. Неужто оно было такого самого происхождения»? С этой мыслю Миша пошел к месту раскопок. Оно было в 50 метрах от палаточного городка. На небе не было ни облачка, и голубая бездна неба хорошо контрастировала с желто-коричневой землей. Несильный ветер, типично влажный для этой поры года, дул Мише в лицо. Снаружи, и во время его прибытия и сейчас, никого не было. - Они, что, до сих пор на месте?Дойдя до зоны раскопок Миша наконец-то понял в чем дело. Сами «раскопки» представляли собой яму, явно естественного происхождения – у группы не хватило бы времени ее сделать. Почти круглой формы, частью упирающейся в возвышенность, которая была прямо напротив его, с пологими склонами, сужающимися к центру, она чем-то напоминала ловушку муравьиного льва. И возле центра, подобно приманке был вход. Черное, прямоугольное отверстие, хорошо виднелось на фоне белого строения, также прямоугольной формы, но с неострыми краями. Один из склонов ямы был под достаточным углом что бы с него спуститься вниз. «Наверное так и группа профессора сюда и спустилась» - подумал Миша сам готовясь спуститься. Он развернулся и окинул взглядом стоянку машин возле палаточного городка. Его пикап стоял возле профессорской «Тойоты» металлического цвета, с которой тот никогда не расставался. Михаил аккуратно, не убирая руку с ватой от пореза начал спускаться вниз. Следы обуви других людей еще раз убедили его в том что группа внутри. Спустившись, Миша уже стоял прямо напротив входа. Склон ямы, из которого он выступал, был почти вертикальным, сам же вход стоял ровно под углом в 90 градусов. Он был шириной в полтора метра и высотой почти как два Мишиных роста. Было заметно что этот узкий проход дальше расширялся уже под возвышенностью, которая длилась вперед еще пару километров. Выступал вход из земли на метр, может меньше, так что всю его длину нельзя было оценить. Миша почти впритык подошел к нему что бы посмотреть на материал из которого он был сделан. Чуть-чуть тусклый, цвета слоновой кости, он был ровным и гладким на ощупь, но то тут-то там попадались борозды и углубления. Миша постучал по нему кулаком - звук был глухой, похожий на стук по сухому дереву. - Та ладно, дерево? Что за бред… - пробурчал Миша, убрав руку от стенки. Он отошел от входа покуда хватило ровной земли. Со стороны, если смотреть прямо на него, создавалось впечатление что чернота была частью этого сооружения. Коричневая земля, белый материал, из которого он был сделан и черный прямоугольник создавали между собой специфический контраст. Из-за черноты в центре, стены входа были еще ярче. Всё это создавало неестественность находки. Как будто ей здесь не место. Михаил приготовился зайти внутрь. Заранее взятая каска, которая всё это время висела у него сзади, на старых джинсах, была надета на голову, фонарь из внутреннего кармана его жилетки был в руке. Снова подойдя к входу он только сейчас понял что из него идет теплый воздух. С включенным фонарем Миша зашел внутрь. Но прямо на входе он остановился – что-то попало в его поле зрения. Он повернулся напротив внутренней стенки и посветил на нее фонарем. Мелкие символы были как будто бы выдавлены в материале стены. Миша довольно хорошо различал символы различных культур, мог даже чуточку читать египетские иероглифы. Но эти символы он видел впервые. Похожи они были на фигурки человечков, но исковерканных, с конечностями и головами развернутыми под неестественными углами к телу. Расположены они были в несколько рядов, сверху вниз, что явно говорило об их лингвистическом происхождении. «Новые письмена. Если это и не находка века, то явно что-то новое. Поскорее бы найти профессора» - подумал Миша. И будучи снова подогретый желанием открытий он двинулся дальше. Зайдя внутрь, Миша, сколько хватало света от фонарика, осветил себе путь. Внутреннее строение сооружения было довольно странным. Стены, что не предполагалось, были неровными. Это был тот же белый материал, но это больше походило на пробуравленный в нем тоннель. Пол был засыпан землей, но было ясно что он такого же происхождения что и стены с потолком. Сам же потолок отделялся от стен не прямыми углами, а плавно переходил и сужался вверху. Что самое интересное - сам тоннель не был полностью цельным. Сначала часто, почти через каждые два метра, потом все реже попадались узкие щели. Проходили они по всей окружности тоннеля. Из них то тут, то там сыпался песок. Стало ясно что тоннель поделен на сегменты. После седьмого такого сегмента тоннель начал подниматься вверх под острым углом. Мише пришлось задействовать руки что бы не соскользнуть. Пропитанною кровью вату тут уже выбросил - порез перестал кровоточить. Подцепить инфекцию он не боялся - антибиотики стали намного сильнее за последние пару лет. Плюс, к этому времени он уже забыл о себе. Единственное что его беспокоило это отсутствие людей и их обратных следов наружу. Да, на песке, весь его путь были видны следы других членов группы. Иногда попадались отчетливые отпечатки обуви. Но все они шли внутрь. И ни один наружу. Было душно, иногда Миша останавливался что бы отдышаться. Воздух был тяжелый и вязкий, казалось, когда его вдыхаешь, он налипает на легкие и мешает грудной клетке расширятся. На стенах то тут, то там мелькали в свете фонаря символы подобные замеченным ранее, что бы потом снова пропасть во тьме. Разглядывая символы, на сегменте пятнадцатом, на стене, он заметил красную тряпку. Миша поняв что это подбежал к ней. Это был сигнал от профессора - «мы тут». Он и раньше так делал, это сомнений у Миши не вызывало. Тряпка была прикреплена справа, как оказалось, от ответвления основного тоннеля. На этот раз он был более узок и резко уходил вниз. Это было скорее похоже на шахту. Но в чем суть - угол наклона этой шахты был не настолько крут что бы свалиться вниз, но достаточный что бы аккуратно съехать. В доказательство этого стенка шахты что была напротив состояла из такого самого белого материала и была вывернута дугой. Плюс к этому здесь уже поработала группа – специальный штатив был уже установлен, веревка опущена вниз. А значит все были уже внизу. - Ну что же, дорога назад есть. Спуститься что ли? - Миша пока не решался отправится вниз. Связаться с профессором возможности не было. Трубку он не брал ни вовремя ни после перелета, ни по прибытии. А тут, под землей, тем более сигнала не будет. Миша осветил основной тоннель. Он так и дальше шел вперед, во тьму. Риск был, но это подземное сооружение… Мечты Михаила осуществлялись прямо здесь и сейчас. Если это и есть открытие века то его жизнь была сейчас не в приоритете. Поразмыслив немного он всё-таки решил спуститься вниз. Надев свои перчатки, он, взявшись за трос, повернувшись лицом к гладкой стенке и начал спускаться, опираясь в нее ногами. Силачом Мишу не назовешь, но постоянные вылазки в поле держали его тело в тонусе. По этому удерживание себя на тросе не было слишком выматывающим. Шахта, всё же была довольно глубокой - метров семьдесят. Весь путь он провел в полной темноте, так как крепления для головы у его фонаря не было. Пребывая в темноте, внутри неизвестного сооружения Миша чувствовал себя неуютно. Что-то отличало эту шахту от мрачных тоннелей и крипт в которых он побывал до этого. Во время всего спуска он помимо звуков производимых им не слышал посторонних. Наконец-то, снизу, он увидел заветные лучи света, то ли от фонарей, то ли от факелов. Шахта закончилась - от ее выхода до поверхности пола было меньше метра. Когда Миша спустился ему пришлось пригнуться что бы не удариться головой. Михаил остановился на минуту что бы осмотреть внутреннее строение и отдышаться. «И как вообще профессор в свои года смог спуститься?» - этот вопрос тревожил Михаила. Шахта сама не глубокая, да. Но даже он выбился из сил, а сюда спустилась вся группа. Воздух тут был на удивление чистый. Ни затхлого запаха, ни сырости здесь не было. Сухой, чистый воздух. Только иногда пованивало ржавчиной. Отдышавшись, он осмотрелся. Миша попал в комнату, небольшую, где-то 20 на 15 метров. Как ни странно, но стены, сделанные из породы говорили что эта комната выдолблена в ней и не состояла из того самого белого «дерева» что коридор вверху. Потолок был на метр выше Мишиного роста. На стенах что были слева и справа от него высели в один ряд по три факела, которые и давали здесь свет. Они освещали почти всю комнату. На полу были чьи-то вещи - верхняя одежда да пара головных уборов. Других следов присутствия группы не было. Даже отпечатков на полу. Сами же стены были голыми. Ни иероглифов, ни рисунков. Потолок был ровным, по углам висела паутина. В стене перед Мишей был проем, стандартной величины, что бы сквозь него прошел человек. Миша достал фонарь, поправил съезжающую каску пошел к нему. Следующая комната была такого же размера, но теперь с четырьмя выходами - один за его спиной, два по бокам и один спереди, все одинакового размера и у всех, кроме первого, на стенах по бокам висели такие же факела на деревянной рукояти, как и в предыдущей комнате. И тут нет следов группы. Миша начал беспокоиться. Кроме потрескивания огня здесь не было других звуков. Всё же, на полу, то тут, то там валялись кости, явно человеческие. Михаил взял одну из них и осветил фонарем. Кость была не очень старой, стандартного цвета. Обычная человеческая лучевая кость если бы не одно «но». Сквозь всю кость изнутри, как будто из костного мозга, шли черные тонкие нити. В свете фонаря было видно что они одно целое с самой костью. Один край кости был надломан и он посветил внутрь. Там кость была черной, как будто бы весь костный мозг сгнил и представлял собой темную жижу. Михаил не слишком хорошо разбирался в анатомии что бы определить происхождение этих нитей. Таких костей на полу было много. В основном это были кости конечностей, но иногда попадались черепные и несколько ребер. Миша, положив кость обратно на пол, стараясь не наступить на остальные, прошел к центру комнаты. «Опять три варианта. И который приведет к своим?» - подумал Миша. Он уже не знал куда идти. Здесь просто ничего не было. Даже красной ткани которой Виктор Сергеевич помечал бы весь пройденный путь. А он привычкам никогда не изменял. Просто голые стены без единой метки, кости на полу и факелы на выходах, неизвестно зачем зажженные людьми из группы профессора. Наводя фонарь на правый выход, свет на миг осветил то что лежало в темном углу. От испуга Михаил чуть ли не выронил фонарь из руки, но смог его поймать. Он медленно начал освещать то что его испугало. На миг он выдохнул с облегчением - это был всего лишь человеческий скелет. В склепах и криптах скелетов он навидался достаточно. Хотя любому здравомыслящему человеку и без примеров ясно что человеческий скелет вреда живым людям причинить не может. Но всё же вид этого скелета его насторожил. Череп этого скелета был накрытый какой-то тряпкой или еще чем-то похожим. Та и некоторые детали выглядели не так как надо. Михаил подошел ближе что бы разобраться в чем заключаются аномалии. По форме скелет ничем не отличался от человеческого: две руки, две ноги, грудная клетка и позвоночник с тазовыми костями. Но вот череп был явно ненормальным. Ткань что закрывала его, как оказалось, была его частью и также костного происхождения. Две пластины, похожие на раковины двустворчатых моллюсков, росли прямо из височных костей и соединялись прямо на середине лица. Скелет лежал упершись об угол и распластав ноги по полу. Одной рукой он держался за шею - видимо пластины закрыли путь воздуха к его рту и носу и этот, скажем так, человек, задохнулся. На обеих руках первые фаланги пальцев треснули и из них подобно иглам торчали тонкие и острые когти. И все его кости, все до единой, были пронизаны теми черными нитями. Миша отшатнулся от скелета как от прокаженного. Сейчас все представления об человеческом организме были подорваны лишь одним его видом. «Что же это такое? Болезнь? Модификации при жизни?» - вопросы крутились в Мишиной голове - «Да, как некоторые народы удлиняли себе черепа, может и тут подобные модификации? Или, в этом случае, после смерти. А задушить его мог другой человек…» - утверждал себя он. Его мысли оборвал неожиданный звук из левого выхода. Это был человеческий голос - кто-то довольно громко выдохнул воздух или простонал. Михаил на секунду испугался, но затем обрадовался тому что наконец-то нашел группу профессора. Звук повторился. Чуть по тише, но того же самого источника. Было слышно что голос принадлежал человеку. Кричать отсюда Миша не решился - в таких помещениях, тем более с захоронениями, у него была привычка не повышать голос. Он двинулся на источник звука. Путь теперь отличался от предыдущего - выход вывел его не в следующею комнату, а в довольно длинный коридор. Он был такой же как и комнаты - вырезан в породе, на темно-коричневых стенах не было никаких надписей. Наконец коридор вышел в комнату похожею на предыдущие, но намного больше и выше. Оформление здесь было поживее - три колонны по центру, что наверняка удерживали потолок, факелы, коих было больше чем в предыдущих комнатах, по штуке на колону и по штук 5 на каждой стене. Потолок же уходил в темноту. В один ряд, возле стен, стояли то ли алтари, то ли саркофаги. Прямоугольной формы они, в отличии от всего остального, были исчерчены теми знакомыми символами. Кто-то опять простонал. Источник звука был слева от Миши. Направив фонарь туда, его свет осветил какого-то рабочего, судя по его одежде. Каски как ни странно на его голове не было, Миша отчетливо видел его короткие темные волосы. Рубашка была чуть порвана сзади, левая подтяжка его штанов свободно болталась на уровне колена. Он стоял лицом к стене, в самом краю этого зала. Обрадовавшись, Миша хотел позвать его, но вовремя остановил себя. Что-то в этом рабочем было не так. Он должен был уже отреагировать на звуки шагом, но стоял в той позе что и раньше. Только сейчас Михаил заметил что он не просто стоит на месте а, как ему казалось, прижав руки к лицу делал движение вверх-вниз. В тишине можно было услышать противный скребущий звук. Рабочий стоял так что его руки не было видно. Михаилу данная картина не нравилась. Так же как и вид входа снаружи. Как и всё здесь. Всё же надо было что-то делать, иначе можно стоять тут вечность. Он аккуратно, смотря куда идет, подошел к рабочему на расстояние в два шага. Рабочий никак не реагировал. Мише от волнения стало уже жарко. К потному лицу уже стала липнуть неприятная пыль, порез начал покалывать. Не спуская луч фонаря от спины рабочего он, почти шепотом спросил:- Эм, всё в порядке? - его голос прозвучал слабо и с хрипом. Повисла неловкая тишина, такая же как и до вопроса. Миша сказал первое что попало ему на ум, так что он посчитал вопрос неловким и глупым. Рабочий же отреагировал - он перестал «чесать» лицо. Медленно, как показалось Михаилу, со скрипом, рабочий полностью повернулся к нему. В тот момент он пожалел что вообще умел говорить. Почти вся передняя часть рабочего до пояса была разодрана до костей. Череп и грудная клетка, окрашенные к красно-розовые разводы были хорошо видны у свете фонаря. Брюшная полость была вычищена от внутренних органов, был виден хребет. Куски мышц еще свисали ниже пояса, подергиваясь от каждого движения. Руки до локтей тоже были почти лишены плоти, ее оставшиеся лоскуты свисали на костях. Череп же, он только выглядел как человеческий, уставился на Михаила пустыми глазницами. Лицевые кости меняли свое положение, подобно сделанным из глины. Поднимаясь, то опускаясь они выражали что-то наподобие мимики. Внешняя часть надбровных дуг поднялась, а внутренняя опустилась прямо к глазницам, придав этому «лицу» злобное выражение. Лишенная мышц нижняя челюсть безвольно свисала покачиваясь вперед-назад. Тут Миша попятился назад, пытаясь заорать, но лишь жадно глотая воздух. Рабочий, выставил руки вперед подобно мумиям из старых фильмов, заорал на всю силу человеческой гортани, попутно выплевывая из глотки сгустки крови, обрызгивая пол перед собой багровыми пятнами. В Мишин нос ударил резкий запах крови. Рабочий, сменив шаркающею ходьбу на бег, начал стремительно приближаться к Михаилу. Миша, потеряв контроль над собой, ли от страха или от адреналина, не стал удирать. В состоянии аффекта он снял с себя каску и сам начал бежать в сторону рабочего. Меньше секунды и Михаил, на всю силу своей руки, нанес удар каской прямо ему в «лицо». Раздался противный хруст и рабочий повалился на землю. Миша не рассчитав силу удара отлетел еще дальше вперед. Тут же поднявшись на ноги, еще не выходя из своего «транса» он подбежал к рабочему который, всё еще держал руки перед собой, смотрел на него не переставая орать. Полностью поглощенный непонятной злобой он подбежал к рабочему и один за другим начал наносить удары ногой в голову. Рабочий бесцельно пытался схватиться за Мишин штаны костями пальцев оставляя на них красные разводы. Миша тем временем, не обращая внимание на усталость в ноге, продолжал наносить удары один за другим. Обувь скользя по кровавому черепу заставляла Михаила удерживать равновесие что бы не упасть. Михаил тем временем сам перешел на крик:- Заткнись! Заткнись! Заткнись! – он же орал в унисон прерывистым крикам рабочего. Наконец-то последний, самый сильный удар, проломил рабочему лицевые кости, которые издали самый неприятный звук в Мишиной жизни. Изнеможенный, Михаил повалился на спину слева от рабочего. Он, раскинув руки в стороны, подергиваясь всем телом, не предъявлял попыток встать. Вместо крика рабочий издавал слабый хрип, на его разломанном «лице» из носовой кости появляясь, лопаясь кровавые пузыри. Под его головой начало растекаться кровавое пятно, впитываясь в песок на земле. Михаил, почти лишенный сил, уже начал закрывать глаза. Сильная дрема настигла его, подобно умирающему от холода человеку, которому было уже всё равно. Еще секунда и он провалится в пучину сна, где возможно, останется навсегда. И тут как удар электричества в голову, раздались тревожные мысли, утопая в общем океане безумия:«Профессор. Раскопки. Группа. » – каждая такая мысль разносилась эхом об стенки черепа, переводя его внимание на боли в мышцах. Миша вновь ощутил прилив сил. Сильно болела нога, но Михаил всё же смог стать на нее. Упершись об стену, он медленно поставил себя на ноги. Сильно закружилась голова, его потянуло блевать. Михаил всё же сдержав позыв, замер на минуту, переведя внимание на рабочего. Тот уже лежал тихо, не двигаясь. Больше концентрировать свое внимание Миша на нем не хотел. Дольше здесь он не хотел находиться. Не страх, а безразличие снова накатило на него. Ничего не придумав получше он решил вернуться назад. Миша начал искать фонарик который он уронил во время своего приступа ярости. Сам фонарь смирно лежал справа от рабочего, освещая соседнею стену. Миша, пошел к нему, аккуратно переступив через рабочего, стараясь не смотреть на него. Наперекор Мишиным ожиданиям рабочий никак не отреагировал. Подобрав фонарь, он отправился обратно через тоннель. Перед тем как зайти туда, он окинул взглядом этот зал. Ничего в нем не поменялось, кроме лежащего в углу трупа. И трупа ли? На секунду Мише показалось что эхо от того крика еще раскатывается по тоннелям и комнатам, которые лежат дальше. Он отправился в путь. Идя по коридору, теперь уже кажущемся еще длиннее, Миша успел мысленно похоронить группу профессора и, возможно, себя. То что напало на него не было человеком, но и ожившим трупом из зомби-фильмов тоже не являлось. Это уже что-то другое, выглядящее враждебно и так же настроено к нормальным людям. Возможно такую судьбу разделили остальные. Миша, не дойдя чуть-чуть до конца, остановился. То что Михаил увидел на выходе резко меняло его планы. Скелет, как тогда казалось, сухой и безжизненный стоял в проходе. Черный силуэт был словно тень на ярком фоне. Миша нехотя навел на него фонарь. Костяная маска была раскрыта, и его не разложившееся лицо уставилось на Михаила. Он стоял напротив, не двигаясь. Белые, не выражавшие ничего глаза скелета смотрели прямо на него. Тяжесть в Мишиных ногах стала еще сильнее; он не решался что-то предпринять. Тут было два варианта: дать бои или убежать обратно. Скелет продолжал стоять не отводя взгляд от Михаила. Тут он понял что оставил каску на месте боя, других предметов у него не было. Прикасаться к этому существу у него желания не возникало, плюс он не забывал о его когтях. Миша навел луч фонаря на руку существа. И подобно злой шутке иглы из его пальцев стали удлинятся. Первые фаланги на каждом пальце растрескались еще сильнее и, окончательно разломавшись на несколько частей, упали на пол. Михаил занервничал еще сильнее, было ясно что монстр настроен враждебно. Еще один шаг в его сторону и он, скорее всего, нападет. Ситуация решилась сама собой, сделав выбор вместо него. Мощный толчок заставил землю уйти из под ног, почти сбив Мишу с ног, только близость к стене позволила ему устоять. Тоннель зашатался влево вправо, подобно змее ползущей вперед. Тоннель вот-вот обрушится похоронив навечно всех кто был в нем. Не имея другого выбора Михаил побежал обратно. Ничего кроме звуков обвала он не слышал, значит скелет так и остался там стоять. Мише было не до него, по этому оборачиваться не стал. Бежал он настолько быстро насколько позволяла неровная, шатающаяся земля. Тоннель, к счастью начал обрушиваться у него за спиной, одновременно спасая его от возможной погони сзади, и давая шанс на спасение. Самое страшное что боялся увидеть Михаил это заваленный выход – тогда ему настанет конец. Земля сыпалась на голову, попадая в глаза и легкие, мешая нормально дышать. Миша как мог на бегу стряхивал ее. Страшный грохот звучал сзади все сильнее и громче, приближая его неминуемый конец. Наконец-то конец тоннеля озарил заветный свет. Грохот был уже совсем рядом. Облако пыли настигло Мишу, полностью накрыв его, мешая смотреть. Из последних сил он прыгнул вперед, уже наугад. Короткий полет и он упал всем своим весом на холодный песок. Пару секунд еще ничего не было видно. Спустя эти долгие секунды, Миша всё еще находясь в облаке пыли поднявшись на ноги прошел чуть дальше, что бы выйти из пылевой завесы. Он, оперев руки об колени, начал откашливать пыль из легких, которой, как ему казалось, были забиты все дыхательные пути. Окончательно откашлявшись Миша стал жадно глотать теплый воздух. Фонарик пытался пробиться сквозь пыль своим слабым белым лучом; всё это время Миша крепко держал его в руке. Выпрямившись, он повернулся к тоннелю, или тому что от него осталось. Пыль улеглась, стало видно последствия землетрясения - тоннель, как и ожидалось, был полностью завален и это значило то что Мише уже не вернуться обратным путем. Зал, как оказалось почти не пострадал, только несколько факелов погасли из-за осыпающегося песка. Земля все еще слабо вибрировала, не прекращая на секунду. Михаил посветил на пол. Песок, который покрывал его, пересыпаясь в такт вибрирующей земле, постоянно обновлял свою поверхность. Теперь ему стало ясно почему во всех комнатах он не видел следов других людей. Осматривая пол он случайно осветил его место боя с рабочим. Его одежда лежала в одной куче, пропитанная растекающейся вокруг кровью. Останков нигде не было. Дрожь земли на миг прекратилась и высокий, противный гул раздался по всему залу. Стены задрожали, песок начал осыпаться с них и потолка. Миша закрыл уши ладонями от невыносимого гула, казалось из них вот-вот польется кровь. Звук становился всё сильнее и сильнее, дрожь переросла в полноценное землетрясение, земля заходила ходуном, стены, казалось, ожили. Миша оперся спиной к стенке что бы не упасть, не снимая рук с ушей. В пике своей громкости гул превратился в полноценный рев, как будто это подземное сооружение проснулось и своим голосом заявило о себе. Рев тут же прекратился и взамен ему землетрясение усилилось еще сильнее. Из стен начали отваливаться куски породы, оголяя белые трубки, которые были сделаны из знакомого белого материала, камни падали с тьмы с ужасным грохотом. Михаил, стараясь держать равновесие, уже не зная куда ему бежать, стремительно рушил в ближайший темный проем попутно уворачиваясь от падающих кусков породы. Напротив выхода, который был в самом правом краю зала, нехорошо покосилась колонна, грозя завались его. Миша из со всех сил ускорился, но не успел - колонная с треском упала прямо напротив заветного черного прямоугольника, проломив стену напротив. Михаил успел затормозить прямо перед ней, упав на пол спиной. Песок попал под одежду, оставляя противное чувство. Хоть облако пыли и поднялось, Миша успел увидеть узкий лаз что остался наверху, благо ширины колоны не хватило что бы полностью отрезать ему выход. Закрыв глаза, он опять наугад пригнул на колонну, цепляясь руками за гладкий край, и перекинув себя через нее, попутно ударившись спиной об верх и чуть-чуть проползая, оказался на второй стороне. Землетрясение не прекращалось по этому он через силу снова поднял себя на ноги продолжал бежать. Он оказался в темном коридоре, фонарик который всё еще он сжимал в руке перестал светить, скорее всего из-за разбитой лампочки. Манипуляции с ним ни к чему не привели, по этому Миша, выставив левую руку наугад во тьме начал бежать вперед, уже не так быстро. Этот коридор был покрепче - землетрясение ослабевало ни на секунду, а звуки обрушения были уже за спиной Михаила. Сейчас меньше всего он хотел встретиться тут, в полной темноте, с одним из тех существ. Если все члены группы профессора превратились, то впереди их может быль больше, а он безоружный, с одним вариантом пути, здесь, в узком черном коридоре. Иногда сильные толчки бросали Михаила об стены, набивая синяки и счесывая кожу под одеждой в кровь. В полной темноте, с ходящей ходуном землей, он потерял уже счет времени. Коридор, то дело, уходил куда-то вправо, поднимая, то опуская свой угол наклона. И опять свет в конце знаменовал приближение Миши к выходу. Свет неприятно ударил по глазам и Михаил, довольно долго находясь в темноте, остановился что бы привыкло зрение. Первое что он ощутил это ровную поверхность под ногами. Раньше, в тех мрачных коридорах и залах, пол был неровным, засыпанным песком - шагать по такому было неприятно. А тут, даже через свои полные песка ботинки, было чувство как будто стоишь на плитке или асфальте. Открыв глаза он удивился тому как здесь было ярко. Он стоял прямо перед большими широкими ступеньками, по краям находились большие чаши-жаровни в которых сияли яркие костры. Пол, стены и высокий потолок, всё было сделано из яркого, бледно-желтого камня. Это помещение было довольно огромным, от стены до стены было метров 50, длинная дорожка по центру, которая цветом чуть темнее остального камня, шла до самого конца и была шириной где-то метров пять. Землетрясения здесь почти не было ощутимо, лишь слегка подрагивал пол; грохот обрушения был слышен где-то сзади вдалеке. Миша аккуратно начал спускаться по ступенькам вниз. По сторонам, вдоль дорожки, под некоторым углом к ней, друг напротив друга, на стенах висели большие круглые пьедесталы. Это было цельная структура, выделанная прямо из стен. Вдоль краев каждого круга были нанесены те самые символы что Миша видел раньше. Самая неприятная вещь была по центре каждого круга. Оборванная одежда говорила за то что это были останки группы профессора. Цельные куски кожи были нанизаны на четыре острых кола, теми местами где должны находится конечности. Натянутые на эту адскую конструкцию, они выглядели так как будто бы из тел людей, которым они принадлежали, выдрали скелет. Кровь стекала прямо на пол перед кругами, там же валялись все внутренние органы. Здесь стоял резкий запах крови, так что Мише пришлось закрыть нос рукой. Вверху этих пьедесталов, на ровной платформе стояли жаровни поменьше, и так до самого конца. Между кругами было что-то на подобии комнат. Миша осторожно, стараясь не создавать здесь эхо, подошел, чуть поодаль от входа в них, посмотреть что внутри. Комнаты были довольно глубокими, что бы там было темно, но не настолько что бы не увидеть что внутри. Что-то белое копошащееся внутри, прекратило свое действие, как Мише тогда казалось, повернувшись в его сторону. Из соседней комнаты, за спиной у Михаила, раздался противный скрипучий звук. Это послужило ему сигналом действовать. Миша, что есть мочи, рванул вперед, уже не думая останавливаться. Ему стало ясно куда делись скелеты и по этому не захотел здесь задерживаться ни на секунду. Страх всё сильнее давил на него, заставляя бежать еще быстрее. По сторонам, подобно дьявольской галерее, мелькали образы жутких перевоплощений человеческих скелетов. Огромные многоножки из хребтов и ребер, трехметровые нагромождения из костей в форме человека, демонические фигуры с костяными крыльями. И каждая такая тварь, реагировала на его шаги, и окрикивала Мишу то жутким воем то человеческим криком. И не важно что на них нет ни грамма плоти и нет тех органов которыми они могли бы издавать эти звуки. И уже целый хор был за его спиной готовый разорвать его на части и сделать себе подобным. Миша бежал, бежал не думая о том как будет спасаться и что его ждет впереди. Он просто бежал что бы спасти себя, неважно куда. Пол снова зашатало, стены и потолок начали покрываться огромными трещинами. Звук разламывающегося камня, подобно грому разносился на всему залу - землетрясение пришло и сюда. Миша теперь был рад ему; наконец-то может падающие камни и обрушивающееся стены погребут под собой этих существ, что бы они не мучили останки бедных людей, из которых были созданы. Крики тварей прерывались новыми раскатами ломающегося камня и треска породы. Миша ни за что на свете не развернулся бы, по этому ему лишь на слух приходилось ориентироваться с обстановкой. Сзади один за другим разносился страшный грохот, наверное из-за падающих глыб камня, которые могли в любой момент раздавить и его и существ сзади. Из черной пелены страха затмившей его взгляд появился заветный черный прямоугольник, теперь уже ставший символом спасения для Михаила. Под боком уже нестерпимо болело, но желание выжить было сильнее любой боли. Не замечая ничего вокруг он влетел туда, в темноту, надеясь что будет отрезан от предыдущего помещения падающими камнями. Так и стало, судя по грохоту и облаку пыли возникшей прямо за ним. Короткий коридор и он влетел в комнату, которая казалась еще меньше чем была если сравнивать с предыдущей. Упав на пол, он проскользнул еще метр вперед, ударившись об огромный гроб который находился прямо по центру. Упершись об него спиной он сидел лицом прямо перед коридором из которого влетел сюда. Облако пыли и отсутствие света в конце говорило о том что выход завален. Миша довольно сильно ударился головой об этот саркофаг, из затылка пошла кровь. Болела грудная клетка, ноги и теперь ужасно болела голова. Но Миша был рад - он успел, а значит ему опять повезло. Но такое везение не может длиться вечно. Невольно у него из глаз пошли слезы, то ли от пережившего то ли от удара. Он, держась за саркофаг попробовал подняться на ноги. Мышцы заныли, нехотя работать, но он всё же смог поднять себя и осмотрелся вокруг. Эта комната была сделана из такого самого материала что и предыдущая. Здесь было не особенно светло, так как из освещения были лишь факелы что высели по углах. Комната была почти квадратной формы и высокий, по грудь Миши, саркофаг был прямо по центру. Он отличался от остальных виденных Михаилом. Более крупный, он был гладким, правильной формы, тоже исчерченный символами, но более часто и плотнее друг к другу. На стене перед саркофагом было нарисовано что-то наподобие черного сердца, пускающем из себя толстые, также черные, сосуды. Внизу, под ним, были изображены человеческие фигуры, тянущие руки к этому самому сердцу. Но не это поразило Михаила, хоть и завораживало своим видом. В левой углу сидел, обняв свои ноги, Виктор Сергеевич. На нем была порванная в нескольких местах рубашка и коричневые полевые штаны измазанные чем-то черным. Уже седеющий он, кажется, поседел еще сильнее. Ни как не реагируя на Михаила он смотрел пустыми, ничего не выражавшими глазами вперед, лишь слегка покачиваясь вперед-назад. Миша подбежал к нему, упав перед ним на колени и начал трясти его за плечи. Вся та злоба, страх и отчаянье что он пережил вылились в крик:– Виктор Сергеевич! Виктор Сергеевич! - он не переставал трясти его за плечи - Что тут чёрт возьми происходит! Твою мать, вы меня слышите!Профессор медленно поднял взгляд и направил его прямо в глаза Михаила. – Миша… Что ты наделал. - его голос прозвучал тихо, но с нотам и ужаса. – Виктор Сергее…– Что ты наделал! - профессор тут же перебил его, сам перейдя на крик. Миша не понимая в чем дело продолжал молчать. – Что ты наделал! - уже орал профессор. Его глаза округлились и лицо, расправив его морщины, приняло злую гримасу. – Из за тебя он проснулся! Ты разбудил его! Теперь, теперь…Профессора всего затрясло, его глаза закатились назад. Тут же он набросился на Мишу схватив его за руки и прижав к земле. Его ладони были холодными как у трупа, хотя в этой комнате температура дошла до своего апогея - только сейчас Миша почувствовал как здесь жарко. Профессор, тем временем, открыл рот и из него потекла черная, горячая кровь, заливая шею Михаила. Тут же глаза профессора как будто засосало внутрь черепа вместе с участками кожи вокруг глаз. Из пустых глазниц бледным светом засияли красные огоньки. Он широко раскрыл рот и вместе с этим зубы начали один за другим то выпадать, то разламываться, а из десен на их местах стали расти длинные тонкие клыки. Кожа вокруг рта и челюстей стала рваться и уже меньше через секунду из кожи на голове у него осталась лишь нос и скулы. Миша безуспешно пытался вырваться из под профессора, но тот, овладев нечеловеческой силой, держал его руки так крепко что казалось вот-вот сломает. Тем временем трансформация тела профессора становилась все сильнее. Раздался противный звук рвущейся плоти, все внутренности Виктора Сергеевича посыпались Мише на живот, после этого позвоночник профессора стал отделиться от тела. Порванная рубашка спала оголив грудную клетку. Ребра по очереди начали отделятся от солнечного сплетения, и подобно лапкам многоножки начали хаотично двигаться. Профессор умер на глазах у Михаила, вместо него был еще один живой скелет. Монстр стал приближаться в лежащему Михаилу своим телом. Острые лапки-ребра впились Мише в грудную клетку. Он заорал, было ощутимо как острые кончики пробивают кожу, лезут прямо между ребер. Еще чуть-чуть и они пробьют легкие, и тогда даже если он вырвется ему не выжить. Миша уже начал терять сознание как вдруг снова гром, как спасительная сирена раздался над головой. Землю опять затрясло и Миша почувствовав как монстр ослабевает хватку, всеми оставшимися силами перекинул его на бок. Теперь он уже был сверху. Чудовище всё еще держало его за руки, но не так сильно. На всю мочь рванув правой рукой и освободил ее из захвата, он стал подниматься на ноги. Чудовище потеряв при трансформации большую часть своего веса, не было этому преградой. Поднявшись, Миша всем своим весом ударил ногой оставшуюся держать его руку и сломал ее, тем самым окончательно освободив свою. Тварь продолжала лежать на спине не переставая двигать ребрами. Не рассчитав силу удара Миша отлетел назад и упал на спину прямо возле саркофага. Грохот и тряска стали всё сильнее и перед тем как провалится куда-то вниз, Миша увидел как тварь, которую он когда-то называл учителем, гибнет от падающего сверху камня. Пришел в себя Михаил в себя в полной темноте. Он упал в огромную кучу песка что и спасло ему жизнь. Он попытался пошевелить конечностями - ноги, затем руки. Кажется ничего не сломано. Левой рукой он нащупал что-то большое, скорее всего саркофаг, который по чистой случайности падая не раздавил его. Все тело болело, особенно ребра. Но всё же он начал выкарабкиваться из под теплого песка. Не видя куда двигается он скатился из кучи песка, упав на твердый пол. На ощупь тот был неровный и твердый, как будто из гранита. Здесь было еще жарче, казалось он находился на много километров под землей. Поднявшись на трясущееся ноги Миша побрел вперед. Последние часы были слишком заполнены событиями и постоянная борьба за жизнь испарила из него всю жизненную силу. Бесцельно шагая в темноте Михаил думал о случившемся. Это проклятое место появившееся из ниоткуда, монстры построенные из человеческих костей - все эти вещи промчались сквозь него подобно урагану иссушив и опустошив его душу. «Хотел приключений - держи! Только смотри, не подавись. » - с иронией думал он о себе. Но откуда он мог знать?«Это даже хорошо что я пошел сюда сам. Если эти твари и то что их создало окажется погребенными здесь навеки, человечество только выиграет с этого» - оправдывал он себя в мыслях. Как бы там ни было зачем-то это подземелье было сделано и Миша надеялся найти в конце свою смерть или ответы на вопросы. А может и то и другое. И снова свет во тьме знаменовал приближение к этим самым концовкам. Лучи света от факелов наконец-то осветили стены и пол вокруг и Михаил смог разглядеть свое окружение. Порода на этот раз была темной, почти черного цвета. Подземелье расширялось уже там где светил свет. Здесь было особенно жарко и душно. Кровавый песок покрывал почти всю его одежду и до чёрта было еще под ней. Вдоль стен подземелья, находились небольшие и невысокие пьедесталы, на которых стояли, плотно прижавшись к стене человеческие скелеты. Одеты они были подобно рыцарям, кто-то был одет в полноценные латы, кто-то в кольчугу. Голова Михаила плохо работала, но он узнал в их белом одеянии рыцарей-тамплиеров из различных временных отрезков. Скелеты были тоже живыми, но не нападали на него, а просто провожали взглядом. Из их пустых глазниц светил мягкий красный свет, такой же как и у профессора - цвета заката. Их руки были на уровней груди и каждый держал в них длинный прямой меч, где сделанный из метала где из кости. Таких рыцарей было по шесть на каждой из стен. В конце расширяющейся части подземелья был снова еще один черный прямоугольник, как надеялся Миша, последний. Он пошел к нему не обращая внимание на взгляды рыцарей себе в спину. Внутри было маленькое помещение, своим строением ничем не отличавшееся от всего подземелья. Главное отличие было в том что из стены впереди росли толстые черные трубки. Миша сразу узнал в них черные сосуды которые были на рисунке сердца в комнате выше. Они пульсировали перекачивая темную жижу внутри себя. Из исходящего от них жара Миша сделал вывод что это они виновники аномально высокой температуры здесь. Вдобавок к этому на них висел еще один такой рыцарь. Сосуды переплетаясь росли сквозь его кости и пробитую одежду. Всё же было отлично видно красный крест у него на груди. Миша подошел к центру комнаты и скелет со скрипучим звуком зашевелился издав протяжный стон пробуждения. В его глазницах засветились огоньки и выставив перед собой свободную правую руку, указал пальцем на Михаила. Тут же в его груди возникло неприятное чувство и рана от бритвы что он сделал сегодня утром не здраво зачесалась. Миша понял что скелет требует и знал с чего начнет.