Разгадка кода смертельных файлов

Рассказ:

«Вечерний бульвар», ведет рубрику «Мистика и загадки повседневности», на адрес редакции приходят тучи писем, большинство, конечно, перенесенные на бумагу бредни душевнобольных, но среди этого бумагомарательства попадаются порой истинные жемчужины, об одной из них я и желаю рассказать. Ув. редакция, я понимаю, что мое письмо вы, скорее всего, сочтете бредом, но все же очень прошу дочитать до конца, быть может, вам найдется, что мне посоветовать. Вот моя история. Мне 39 лет, у меня есть сын, Андрей, ему 19. Он с детства испытывал нешуточную страсть к компьютеру. А после того, как я приобрела ПК, он прочно засел перед монитором, оторвать его от компьютера было архисложной задачей. И если поначалу его интерес к ПК сводился к прохождению очередного уровня очередной игры, то в 16 лет он значительно расширил свой кругозор касаемо компьютера и всерьез увлекся программированием. Я, дико уставая на работе, обычно в пол-уха слушала его восторженные рассказы о тех или иных программах, а последним его увлечением были «Файлы смерти», кажется так он их называл. Со временем Андрей стал очень замкнутый, глаза застланы пеленой, рассеянный, на мои вопросы отвечал невпопад. Но однажды в одной из своих передышек от просторов виртуального мира он сказал мне следующее: «Мам, я с Шако на пороге открытия, мы в упор подобрались к разгадке кода файлов смерти, мы станем первыми, кому откроется тайна проклятия этих файлов». Это был мой последний разговор с сыном. Я уехала в рабочую командировку на две недели. В душе у меня гнездилось беспокойство, я не могла объяснить его природу. Каждый день я звонила сыну на мобильный и разговаривала с ним минут по 15, беспокойство на время уходило. Вернувшись с поездки, я открыла дверь своим ключем и вошла в квартиру. В ней стоял ужасный смрад, слой пыли покрывал все пространство жилища. Я, переполненная негодованием по поводу такого состояния квартиры, начала звать сына, в ответ тишина, прерываемая лишь тихим попискиванием, доносящимся из комнаты сына. Я, достав телефон, набрала его номер и, ожидая соединения, направилась в его комнату, посмотреть, что же издает такой противный звук. До меня донесся рингтон телефона сына, я открыла дверь в комнату и оторопела от беспорядка, царившего в комнате: вся мебель перевернута, диски хаотично раскиданы и повсюду этой запах обгоревшей изоляции, перемешанный с сладковатым душком. Телефон сына лежал на столе, я же, оторопев, не сбросила вызов и телефон надрывался, выдавая мелодию и вибрируя, как внезапно вызов был принят. НО Я ЖЕ ВИДЕЛА ТЕЛЕФОН! ОН ЛЕЖАЛ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ НА СТОЛЕ!Я поднесла трубку к уху и услышала следующее: «Привет, мам. Как у тебя дела? Как работа? Ма? Пшшшшфу мапшшш… смеркри»… Дальше пошли сплошные помехи и вдруг отчетливо прозвучало: «СПАСИ!». Боже, сколько отчаянья было в этой просьбе. Внезапно, включился монитор компьютера, писк перешел практически в ультразвук. Я присела от неожиданности и закрыла руками уши, тем временем на мониторе забегали помехи, как на экране телевизора при отсутствии сигнала. Постепенно все эти черно-белые мушки начали складываться в некое подобие рисунка. Я, как завороженная, смотрела на монитор, не убирая рук от ушей. «Мушки» сложились в изображение, это было лицо моего сына. Он открывал рот, а глаза его бешено вращались. Я начала подходить к монитору, как внезапно экран погас, звук пошел с неким надрывом и вот из колонок пошел другой шум, он очень напоминал учащенное дыхание, монитор снова засветился, на абсолютно черном фоне появились два красных пятна, формой напоминающие глаза, вдруг они пропали и появившиеся на их месте немыслимо скрюченные ладони начали как будто бить по дисплею изнутри. И монитор начали покрывать трещины. Сначала несколько змеек трещин пробежали по нему, теперь начали выпадать фрагменты монитора. Я, потеряв голову от ужаса, понеслась прочь из комнаты, прочь из квартиры. За моей спиной стоял дикий грохот, как будто что-то доламывало комнату сына, а я бежала по лестнице, перепрыгивая через 3 ступеньки, со скованным ужасом сознанием. Я позвонила подруге и попросилась переночевать. Услышав мои рыдания, подруга ни секунды не сомневаясь, согласилась. Я ничего ей не рассказывала о случившемся. Сказала, что сильно поругалась с Андреем и хочу пожить отдельно. Этой же ночью я начала получать ММS с изображением обезображенного трупа моего сына, на фото у него не было глаз, ушей, а щеках были вырезаны какие-то иероглифы. Я не могла удалить эти сообщения. Потом начали звонки, а в трубке были лишь всхлипы и неясное бормотание, звонки не сохранялись в «Журнале». Я уже две недели живу у подруги. Домой так и не возвращалась. Но, позвонив соседям, узнала что в квартире периодически что-то гремит и грюкает, а по ночам во всех окнах горит свет и на фоне окна, в комнате сына виден человеческий силуэт стоя. Прошу вас помочь мне узнать, что случилось с Андреем. «Вечерний бульвар», ведет рубрику «Мистика и загадки повседневности», на адрес редакции приходят тучи писем, большинство, конечно, перенесенные на бумагу бредни душевнобольных, но среди этого бумагомарательства попадаются порой истинные жемчужины, об одной из них я и желаю рассказать. Ув. редакция, я понимаю, что мое письмо вы, скорее всего, сочтете бредом, но все же очень прошу дочитать до конца, быть может, вам найдется, что мне посоветовать. Вот моя история. Мне 39 лет, у меня есть сын, Андрей, ему 19. Он с детства испытывал нешуточную страсть к компьютеру. А после того, как я приобрела ПК, он прочно засел перед монитором, оторвать его от компьютера было архисложной задачей. И если поначалу его интерес к ПК сводился к прохождению очередного уровня очередной игры, то в 16 лет он значительно расширил свой кругозор касаемо компьютера и всерьез увлекся программированием. Я, дико уставая на работе, обычно в пол-уха слушала его восторженные рассказы о тех или иных программах, а последним его увлечением были «Файлы смерти», кажется так он их называл. Со временем Андрей стал очень замкнутый, глаза застланы пеленой, рассеянный, на мои вопросы отвечал невпопад. Но однажды в одной из своих передышек от просторов виртуального мира он сказал мне следующее: «Мам, я с Шако на пороге открытия, мы в упор подобрались к разгадке кода файлов смерти, мы станем первыми, кому откроется тайна проклятия этих файлов». Это был мой последний разговор с сыном. Я уехала в рабочую командировку на две недели. В душе у меня гнездилось беспокойство, я не могла объяснить его природу. Каждый день я звонила сыну на мобильный и разговаривала с ним минут по 15, беспокойство на время уходило. Вернувшись с поездки, я открыла дверь своим ключем и вошла в квартиру. В ней стоял ужасный смрад, слой пыли покрывал все пространство жилища. Я, переполненная негодованием по поводу такого состояния квартиры, начала звать сына, в ответ тишина, прерываемая лишь тихим попискиванием, доносящимся из комнаты сына. Я, достав телефон, набрала его номер и, ожидая соединения, направилась в его комнату, посмотреть, что же издает такой противный звук. До меня донесся рингтон телефона сына, я открыла дверь в комнату и оторопела от беспорядка, царившего в комнате: вся мебель перевернута, диски хаотично раскиданы и повсюду этой запах обгоревшей изоляции, перемешанный с сладковатым душком. Телефон сына лежал на столе, я же, оторопев, не сбросила вызов и телефон надрывался, выдавая мелодию и вибрируя, как внезапно вызов был принят. НО Я ЖЕ ВИДЕЛА ТЕЛЕФОН! ОН ЛЕЖАЛ ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ НА СТОЛЕ!Я поднесла трубку к уху и услышала следующее: «Привет, мам. Как у тебя дела? Как работа? Ма? Пшшшшфу мапшшш… смеркри»… Дальше пошли сплошные помехи и вдруг отчетливо прозвучало: «СПАСИ!». Боже, сколько отчаянья было в этой просьбе. Внезапно, включился монитор компьютера, писк перешел практически в ультразвук. Я присела от неожиданности и закрыла руками уши, тем временем на мониторе забегали помехи, как на экране телевизора при отсутствии сигнала. Постепенно все эти черно-белые мушки начали складываться в некое подобие рисунка. Я, как завороженная, смотрела на монитор, не убирая рук от ушей. «Мушки» сложились в изображение, это было лицо моего сына. Он открывал рот, а глаза его бешено вращались. Я начала подходить к монитору, как внезапно экран погас, звук пошел с неким надрывом и вот из колонок пошел другой шум, он очень напоминал учащенное дыхание, монитор снова засветился, на абсолютно черном фоне появились два красных пятна, формой напоминающие глаза, вдруг они пропали и появившиеся на их месте немыслимо скрюченные ладони начали как будто бить по дисплею изнутри. И монитор начали покрывать трещины. Сначала несколько змеек трещин пробежали по нему, теперь начали выпадать фрагменты монитора. Я, потеряв голову от ужаса, понеслась прочь из комнаты, прочь из квартиры. За моей спиной стоял дикий грохот, как будто что-то доламывало комнату сына, а я бежала по лестнице, перепрыгивая через 3 ступеньки, со скованным ужасом сознанием. Я позвонила подруге и попросилась переночевать. Услышав мои рыдания, подруга ни секунды не сомневаясь, согласилась. Я ничего ей не рассказывала о случившемся. Сказала, что сильно поругалась с Андреем и хочу пожить отдельно. Этой же ночью я начала получать ММS с изображением обезображенного трупа моего сына, на фото у него не было глаз, ушей, а щеках были вырезаны какие-то иероглифы. Я не могла удалить эти сообщения. Потом начали звонки, а в трубке были лишь всхлипы и неясное бормотание, звонки не сохранялись в «Журнале». Я уже две недели живу у подруги. Домой так и не возвращалась. Но, позвонив соседям, узнала что в квартире периодически что-то гремит и грюкает, а по ночам во всех окнах горит свет и на фоне окна, в комнате сына виден человеческий силуэт стоя. Прошу вас помочь мне узнать, что случилось с Андреем. Если не можете помочь, дайте координаты того, кто может. Я чувствую, что сыну можно помочь, спасти его, но я не знаю как. Вы - моя последняя надежда.