Некрофилармония

Рассказ:

-****…В ответ она только булькнула. Джейсон нанес шестнадцатый удар. Теперь в ребра. Он не умел обращаться с ножом, поэтому у него уже болела рука от постоянных попаданий в кость. До этого Джейсон никогда никого не убивал. Линда, по-видимому, уже была мертва и горловое бульканье вкупе с непроизвольными подергиваниями являлись конвульсиями. Она была красива. Даже сейчас. Идеально гладкие длинные ноги в глубоких порезах. Из-под короткой красной юбки растекалась лужа крови. Дорогая белая блузка была безнадежно испорчена – вся в порезах и крови. Короткие черные волосы из безупречного каре превратились в липкую окровавленную массу. Зеленые глаза закатились и выглядели стеклянными. Тушь вокруг них смазалась, но это ничуть не портило ее милое личико. Да, она красива. Особенно сейчас. Вся ярость Джейсона куда-то улетучилась. Она отказала ему встречаться, но это же не повод ее убивать… или повод? Да как я мог быть для нее «просто другом» - возмутился Джейсон. Но в нем росло не возмущение. «Она уже мертва – думал он, - и теперь от нее ничего не зависит. Она не сможет отказать мне теперь. Какая разница? Она все равно уже мертва». Положив нож на стол, он поднял ее на руки и понес в спальню. Они смотрелись, словно гротескный шарж на только что поженившихся: парень с безумно горящими глазами нес на руках изрезанную окровавленную девушку. Войдя в спальню, он бросил ее на кровать. Белая простыня сразу же пропиталась кровью. - Плевать, так даже интереснее. Сперва он стащил с нее разорванную блузку, следом полетел в угол и окровавленный лифчик. Потом Джейсон сбросил одежду и с себя. Перед ним на постели лежала мечта в одной лишь красной юбке, трусиках и туфельках. Шестнадцать красных полосок лишь украшали ее безупречно белое тело. Парень лег на труп сверху и начал облизывать раны на груди, спускаясь все ниже. Его рот и щеки были перемазаны кровью. Наконец, язык Джейсона спустился к юбке. Задрав ее, он лег лицом ей на лобок и начал слизывать капельки крови, проступившие на черных трусиках. После, не в силах сдерживаться он разорвал их, после чего впился зубами ей в половые губы. Жуя и посасывая их, он ножницами разрезал на ней юбку. Джейсон встал и возвысился над ней, как лев над добычей. Его лицо перекосила ухмылка: «Время трапезы». Коршуном убийца рухнул на тело, пронзив ее в семнадцатый раз. И в восемнадцатый. И в девятнадцатый. И в сотый. Он входил в нее вновь и вновь, измазываясь в крови, поднимаясь и падая. В мыслях Джейсона те немногие девушки, которых он знал до этого, стали ненужными, уродливыми, капризными тварями – никогда еще он не мог заниматься этим так долго, никогда еще он не был так глубоко. Впервые он перестал себя ограничивать. Плевать на кровь, плевать, что он превращает ее внутренности в отбивную. Он кончал много раз и начинал снова. Потом Джейсон сходил на кухню и принес подсолнечное масло. Перевернув Линду и раздвинув ей анус до предела полой трубкой от кальяна, он влил ей туда полбутылки. После чего, вынув трубку, он начал фаршировать собой ее прямую кишку. Он кончал в нее вновь и вновь, отдыхая и снова принимаясь за тело. Так продолжалось двое суток. Джейсон не мог упустить свою мечту. От Линды начал раздаваться какой-то странный запах. Парень перенес труп в ванную, оделся, взял ключи от машины и вышел из квартиры. Когда он вернулся к дому с полным багажником колотого льда, его встретила полиция. После дежурного вопроса о документах ему заломили руки и увезли в участок. Линда очнулась от того, что солнце светило ей прямо в глаза через окно реанимационной палаты. Сил шевелиться не было. Все тело ломило. Все болело. Медсестра, находившаяся в палате, заохала и куда-то быстро ушла. На смену ей через минуту пришел врач – немолодой высокий мужчина с серыми, усталыми глазами. Его лицо покрывала седая щетина, и он хромал при ходьбе, опираясь на трость. Он присел у ее койки, и, не представившись, спросил:- Вы меня слышите?Линда с трудом кивнула. - Замечательно. Значит, Вы действительно очнулись. Я советую Вам поспать. Сейчас Вам дадут снотворного. Я вернусь, как только Вы проснетесь. Доктор ушел, вернулась медсестра, повозилась с капельницей и Линда рухнула в темноту. Проснулась она уже без кислородной маски в другом, более уютном помещении. Здесь не было той кучи трубок и приборов, как в той, где она была, но в руке Линды продолжал торчать хоботок капельницы. Отметив для себя, что совершенно не чувствует собственного тела, она с трудом дотянулась до кнопки вызова медсестры. Через некоторое время вместо медсестры пришел все тот же врач. Сев на край ее койки он начал разговор:- Доброе утро. Точнее, вечер. Линда неимоверным усилием разомкнула омертвевшие челюсти:- Что со мной?- Хм. -****…В ответ она только булькнула. Джейсон нанес шестнадцатый удар. Теперь в ребра. Он не умел обращаться с ножом, поэтому у него уже болела рука от постоянных попаданий в кость. До этого Джейсон никогда никого не убивал. Линда, по-видимому, уже была мертва и горловое бульканье вкупе с непроизвольными подергиваниями являлись конвульсиями. Она была красива. Даже сейчас. Идеально гладкие длинные ноги в глубоких порезах. Из-под короткой красной юбки растекалась лужа крови. Дорогая белая блузка была безнадежно испорчена – вся в порезах и крови. Короткие черные волосы из безупречного каре превратились в липкую окровавленную массу. Зеленые глаза закатились и выглядели стеклянными. Тушь вокруг них смазалась, но это ничуть не портило ее милое личико. Да, она красива. Особенно сейчас. Вся ярость Джейсона куда-то улетучилась. Она отказала ему встречаться, но это же не повод ее убивать… или повод? Да как я мог быть для нее «просто другом» - возмутился Джейсон. Но в нем росло не возмущение. «Она уже мертва – думал он, - и теперь от нее ничего не зависит. Она не сможет отказать мне теперь. Какая разница? Она все равно уже мертва». Положив нож на стол, он поднял ее на руки и понес в спальню. Они смотрелись, словно гротескный шарж на только что поженившихся: парень с безумно горящими глазами нес на руках изрезанную окровавленную девушку. Войдя в спальню, он бросил ее на кровать. Белая простыня сразу же пропиталась кровью. - Плевать, так даже интереснее. Сперва он стащил с нее разорванную блузку, следом полетел в угол и окровавленный лифчик. Потом Джейсон сбросил одежду и с себя. Перед ним на постели лежала мечта в одной лишь красной юбке, трусиках и туфельках. Шестнадцать красных полосок лишь украшали ее безупречно белое тело. Парень лег на труп сверху и начал облизывать раны на груди, спускаясь все ниже. Его рот и щеки были перемазаны кровью. Наконец, язык Джейсона спустился к юбке. Задрав ее, он лег лицом ей на лобок и начал слизывать капельки крови, проступившие на черных трусиках. После, не в силах сдерживаться он разорвал их, после чего впился зубами ей в половые губы. Жуя и посасывая их, он ножницами разрезал на ней юбку. Джейсон встал и возвысился над ней, как лев над добычей. Его лицо перекосила ухмылка: «Время трапезы». Коршуном убийца рухнул на тело, пронзив ее в семнадцатый раз. И в восемнадцатый. И в девятнадцатый. И в сотый. Он входил в нее вновь и вновь, измазываясь в крови, поднимаясь и падая. В мыслях Джейсона те немногие девушки, которых он знал до этого, стали ненужными, уродливыми, капризными тварями – никогда еще он не мог заниматься этим так долго, никогда еще он не был так глубоко. Впервые он перестал себя ограничивать. Плевать на кровь, плевать, что он превращает ее внутренности в отбивную. Он кончал много раз и начинал снова. Потом Джейсон сходил на кухню и принес подсолнечное масло. Перевернув Линду и раздвинув ей анус до предела полой трубкой от кальяна, он влил ей туда полбутылки. После чего, вынув трубку, он начал фаршировать собой ее прямую кишку. Он кончал в нее вновь и вновь, отдыхая и снова принимаясь за тело. Так продолжалось двое суток. Джейсон не мог упустить свою мечту. От Линды начал раздаваться какой-то странный запах. Парень перенес труп в ванную, оделся, взял ключи от машины и вышел из квартиры. Когда он вернулся к дому с полным багажником колотого льда, его встретила полиция. После дежурного вопроса о документах ему заломили руки и увезли в участок. Линда очнулась от того, что солнце светило ей прямо в глаза через окно реанимационной палаты. Сил шевелиться не было. Все тело ломило. Все болело. Медсестра, находившаяся в палате, заохала и куда-то быстро ушла. На смену ей через минуту пришел врач – немолодой высокий мужчина с серыми, усталыми глазами. Его лицо покрывала седая щетина, и он хромал при ходьбе, опираясь на трость. Он присел у ее койки, и, не представившись, спросил:- Вы меня слышите?Линда с трудом кивнула. - Замечательно. Значит, Вы действительно очнулись. Я советую Вам поспать. Сейчас Вам дадут снотворного. Я вернусь, как только Вы проснетесь. Доктор ушел, вернулась медсестра, повозилась с капельницей и Линда рухнула в темноту. Проснулась она уже без кислородной маски в другом, более уютном помещении. Здесь не было той кучи трубок и приборов, как в той, где она была, но в руке Линды продолжал торчать хоботок капельницы. Отметив для себя, что совершенно не чувствует собственного тела, она с трудом дотянулась до кнопки вызова медсестры. Через некоторое время вместо медсестры пришел все тот же врач. Сев на край ее койки он начал разговор:- Доброе утро. Точнее, вечер. Линда неимоверным усилием разомкнула омертвевшие челюсти:- Что со мной?- Хм. Интересный вопрос. С чего мне начать? Как вы считаете? С трехнедельной комы? С того, что нам пришлось наложить около ста восьмидесяти швов на шестнадцать ножевых ранений, а также на анальные трещины? Или с ампутации утрамбованных яичников? Или с откачки почти литра подсолнечного масла со спермой из прямой кишки? С пяти сломанных ребер? С полуоткушенного клитора? Вот, кажется и все. Линду замутило. Перед ее глазами как картинки из страшного сна восставали сцены ее неудавшегося убийства и изнасилования. Задыхаясь от подступившей тошноты, она спросила:- Почему я тогда ничего не чувствую?- Все очень просто. Наш анестезиолог, ознакомившись с Вашей «историей болезни» вколола вам лошадиную дозу обезболивающего, так что прочувствовать все травмы в полной мере Вы сможете не ранее, чем через неделю. К счастью, удары ножа не задели ни одного важного органа. От болевого шока у Вас случился коллапс правого желудочка, но похоже кто-то сделал вам непрямой массаж сердца. Говоря о массаже, доктор как-то странно хмыкнул. - В принципе, это пока все что я могу Вам рассказать. Остальное Вам напомнит полиция. Что же, удачного выздоровления. И помните, все лгут. Доктор захромал к выходу, а Линда начала тонуть в кровавом болоте воспоминаний о событиях трехнедельной давности. Через месяц Линда была выписана из больницы и к ней приехала полиция, чтобы получить показания. Молодой офицер с плохо скрываемой симпатией и возбуждением смотрел на женщину, открывшую ему дверь. Она пропустила следователя в квартиру, закрыла дверь и очень медленно, широко расставляя ноги, прошла к дивану. Линда была в глухой черной водолазке и лосинах, прятавших ее шрамы. Шестнадцать коротких полосок пересекали тело девушки и придавали ей сходство с тигрицей. С величайшей осторожностью Линда села на кресло с мягкой подушкой. Лицо ее исказила гримаса боли. Дача показаний длилась два часа. В основном говорил офицер. Зачитывая материалы дела, он краснел и запинался, а в глазах у Линды загорался странный огонек. Оказывается, ее подруга, она же близкая соседка по этажу несколько раз не дозвонилась ей на мобильный телефон, позвонила в полицию. Джейсон сразу во всем сознался. Теперь он ожидает решения суда. - Суд назначен на двадцатое августа. Его посадят лет на десять. Думаю, вам хватит двух недель, чтобы прийти в себя и найти в себе силы посмотреть в глаза этого… чудовища. - Не называйте его так!- Что?Офицер устремил недоуменный взгляд на Линду. У той в глазах горел адский огонь. - Боюсь, что Джейсон единственный мужчина в этом мире. Кстати, офицер, не могли бы вы мне подсказать телефон лучшего адвоката в городе?Полицейский продолжал с тупым выражением смотреть на то, как Линда встала и похотливо, словно мартовская кошка, потянулась.