Когда нас выпишут?

Рассказ:

В больнице, в которой я была, мне было очень скучно. Первые пять дней я ни с кем не говорила (люди смотрели на меня как на инопланетянина) просто делала все, что мне скажут врачи, а по вечерам фотографировала всякие закоулки, чтобы обрадовать вас какими-то фотографиями. Как видите — безуспешно. На шестой день, когда время показывало около 02:00, я фотографировала тускло освещенные коридоры, с досадой понимая, что ничего не поймаю. Я уже закрыла объектив, решила уйти в палату, но на меня кто-то натолкнулся сзади. — Извините. — Да забей. Какой-то мальчуган. Я тогда подумала: ну и пес с ним, обернулась. Там никого не было. Я начала заглядывать в темные щели, на лестничную площадку, за дверьми, где он мог спрятаться, но никого не обнаружила. Тогда я подумала, что показалось. Хотя еще долго сомневалась, ведь отчетливо слышала и почувствовала его. Признаться, мне стало немного весело, что в этом был какой-то ужас. — Вот это да, — вслух произнесла я и улыбнулась. Почему-то после этих слов коридоры показались мне бесконечными, воздух стал напряженным и холодным, я уже без улыбки стала вглядываться в самый конец коридора. Пошел какой-то странный гул. Мне почувствовалось, что я не одна. Я услышала его смех. Обычный, детский, в конце коридора. Но от этого смеха холодок пробежал по спине, ноги задрожали и я стала двигаться туда. — Чего так поздно играешь-то?Молчание. Я медленно приближалась к концу коридора. — Когда нас выпишут?— Что? — Клянусь, врать не собиралась. Что-то-толкнуло меня в дверь, там было темно, густая тьма. На меня упали какие-то предметы, когда я ударилась об, как я поняла, шкаф. И в темноте я увидела его. Знаете, в тот момент мне было плевать на фотографии, на любопытство. Я хотела кричать, но меня охватил шок и страх, я махала руками, чтобы оно не подходило ко мне. — Когда нас выпишут? — спросил он. У него было что-то жуткое с глазами, все лицо в венах. рот был гигантским, похож на жуткую дыру. Вы не поймете, вы не видели. Мне показалось, я умру от шока. Я зажмурила глаза и начала биться в дверь. Наконец я оказалась в том темном коридоре, я упала на землю, быстро подобрала камеру и рванула вверх к главному холлу. Я точно запомнила, что когда я обернулась, я видела его — он парил за мной, отчего я прибавила скорость. Когда я оказалась в палате, я отчаянно включала все источники света, заперла окна и двери, задернула занавески и, выпив снотворное, укуталась в одеяло. Все это я сделала с нереальной скоростью. Кто-то начал стучать в дверь. Я вслух материлась и закрыла уши. Признаюсь, мне хотелось плакать, а может я и плакала — перед глазами стояло его ухмыляющееся лицо. Я шепотом просила его уйти, оставить меня в покое, я зажмурила глаза и не хотела ничего видеть. Не помню когда прекратились стуки — я уснула. С того дня я просила делать мне капельницу со снотворным в девять часов. Я расспрашивала о таком пациенте, но никто не знал про него. Разве что охранники. Они сказали, что здесь часто меняется охрана, потому что никто не выдерживает ночной смены здесь.