Роман «Охота за тенью

Рассказ:

Говорят, что ордену охотников на нечисть даже смерть не помеха. Говорят, многие охотники после гибели своей возвращались, чтобы продолжить дело. Говорят, душа такого охотника вместе с его памятью возрождается не сразу, а словно бы по кусочкам, и потому возрожденный не помнит ни других, ни себя. Многое говорят, а Хельдин придется выяснить это лично, ибо ей выпала участь вернуться после смерти. И теперь нужно выяснить, кто смог ее убить, и что еще случилось с ней в той жизни. По разбитым дорогам, и тёмным лесамЛяжет путь мой, что вьётся еще с малых лет. Не увидеть мне пламя, что греет очагИ не ведать покоя. Мне – распутывать тайны, идти по следам, Мне – вершить приговоры и чтить свой завет. Но безмерно труднее – один сделать шагМежду мной и тобою…Часть 1. Закоулки памятиПрологПо извилистым сводам пещерных стен, отражаясь в глазах висящих под потолком нетопырей, плясали голубоватые отблески пламени. Костер питало особое, ценное в алхимическом плане дерево, чьи сложенные ветви больше походили на иссохшие скрюченные руки. Яркий огонь плясал у изголовья алтарной плиты, установленной на базальтовом основании. Кроме него горели длинные и тонкие свечи, расставленные широким кругом. По алтарю плелись вязью линии, вырезанные в камне, собираясь в узлы символов. В углублениях покоились прозрачные камни грубой огранки – пока еще пустые. На самом алтаре застыло обнаженное тело жертвы, привязанной крепкими ремнями. Она казалась совершенно неподвижной, и под действием дурмана должна быть без сознания. Но ее глаза оказались открыты. Зрачки медленно обводили круг, осматривая пещеру. У изголовья алтаря стояла фигура в черной мантии. В отличие от других, заканчивающих последние приготовления и раскуривающих нужные благовония, этот жрец молча изображал статую, возвышаясь у нее в головах. Но вот и он пошевелился. Человек протянул руку и взял нож, аккуратно проверив остроту обсидианового лезвия. Итак. Все готово. Жрецы образовали второй круг за свечами. Каждый держал в руках такой же ритуальный нож. Атмосфера стала накаляться, словно воздух сам собой задрожал от напряжения. Даже отблески пламени вдруг стали казаться телами призрачных змей. Тени бесновались по углам пещеры и за спиной каждого жреца в такт дикому танцу пламени. Жертва пристально следила за тем, как они сомкнули круг. Ее запястья были скованы браслетами из металла, похожего на тусклое, зеленоватое серебро. На первый взгляд безобидные украшения связали ее хуже оков, и теперь не давали даже нормально мыслить. Холодное масло, которым начертили знак у нее на лбу, показалось касанием мерзкого щупальца. Она отдернулась и изнеможенно смежила веки. Так просто сдаться? Должен же быть выход. Освободиться хотя бы от одного ремня. Ударом в горло вывести из строя первого, выхватить нож у второго. С таким раскладом уже можно обороняться. А то и быстро полоснуть по остальным ремням, освободившись окончательно. Тут уж вволю разгуляться…Открыла глаза. Бесполезно. Вязали на совесть. От любого движения ремни только затягивались туже, не оставляя никаких шансов. А сил так мало…Раздались слаженные шаги вперед. Дрожание свечей. Колыхание черной ткани. Круг из жрецов стал сужаться. Тот, что стоял у ее головы, приблизился и нанес первый символ. Лезвие неторопливо коснулось кожи и выписало знак так аккуратно, словно он чертил стилом по холсту. Однако ей показалось, что лезвие было раскаленным. По пещере разнесся вскрик, сам собой вырвавшийся из горла. С деревьев снаружи вспорхнули ночным птицы. Она бессильно взирала наверх. Там, в потолке пещеры зияло отверстие, сквозь которое на нее косились мерцающие звезды. Шевельнулись губы, начиная шептать слова, что всплыли в уме. Нет выхода – значит, нужно выдержать. Главный жрец, услышав ее, размахнулся и ударил по щеке, обрывая молитву. Она отвернулась и зажмурилась, чтобы не видеть, как ее коснутся острые ножи. На алтарь должна пролиться кровь. И сила в ней достанется кому-то, кому поклоняются эти фигуры. Остается только сжать зубы, пока лезвия покрывают кожу символами, и острая боль медленно сменяется холодом. Это не простые знаки. Это метки…От стекающей крови каменная глыба алтаря медленно разогрелась и запульсировала собственным теплом. И откуда в ней столько крови… Капает с углов плиты, обволакивает кристаллы – накопители, пропитывает светло-рыжие волосы, разметавшиеся возле плеч. И силы уходят с каждой каплей. Неизбежно. Даже открыв глаза не разогнать эту тьму, что медленно наползает со всех сторон, готовая вцепиться, забраться в саму душу, забрать все, что есть… Никогда!Нет! Не бывать этому!– Сердце темному! – Провозгласил главный, и занес нож в последний раз. В глазах жертвы мелькнула бессильная ярость, а потом раздался самый громкий крик, который тут же оборвался. Говорят, что ордену охотников на нечисть даже смерть не помеха. Говорят, многие охотники после гибели своей возвращались, чтобы продолжить дело. Говорят, душа такого охотника вместе с его памятью возрождается не сразу, а словно бы по кусочкам, и потому возрожденный не помнит ни других, ни себя. Многое говорят, а Хельдин придется выяснить это лично, ибо ей выпала участь вернуться после смерти. И теперь нужно выяснить, кто смог ее убить, и что еще случилось с ней в той жизни. По разбитым дорогам, и тёмным лесамЛяжет путь мой, что вьётся еще с малых лет. Не увидеть мне пламя, что греет очагИ не ведать покоя. Мне – распутывать тайны, идти по следам, Мне – вершить приговоры и чтить свой завет. Но безмерно труднее – один сделать шагМежду мной и тобою…Часть 1. Закоулки памятиПрологПо извилистым сводам пещерных стен, отражаясь в глазах висящих под потолком нетопырей, плясали голубоватые отблески пламени. Костер питало особое, ценное в алхимическом плане дерево, чьи сложенные ветви больше походили на иссохшие скрюченные руки. Яркий огонь плясал у изголовья алтарной плиты, установленной на базальтовом основании. Кроме него горели длинные и тонкие свечи, расставленные широким кругом. По алтарю плелись вязью линии, вырезанные в камне, собираясь в узлы символов. В углублениях покоились прозрачные камни грубой огранки – пока еще пустые. На самом алтаре застыло обнаженное тело жертвы, привязанной крепкими ремнями. Она казалась совершенно неподвижной, и под действием дурмана должна быть без сознания. Но ее глаза оказались открыты. Зрачки медленно обводили круг, осматривая пещеру. У изголовья алтаря стояла фигура в черной мантии. В отличие от других, заканчивающих последние приготовления и раскуривающих нужные благовония, этот жрец молча изображал статую, возвышаясь у нее в головах. Но вот и он пошевелился. Человек протянул руку и взял нож, аккуратно проверив остроту обсидианового лезвия. Итак. Все готово. Жрецы образовали второй круг за свечами. Каждый держал в руках такой же ритуальный нож. Атмосфера стала накаляться, словно воздух сам собой задрожал от напряжения. Даже отблески пламени вдруг стали казаться телами призрачных змей. Тени бесновались по углам пещеры и за спиной каждого жреца в такт дикому танцу пламени. Жертва пристально следила за тем, как они сомкнули круг. Ее запястья были скованы браслетами из металла, похожего на тусклое, зеленоватое серебро. На первый взгляд безобидные украшения связали ее хуже оков, и теперь не давали даже нормально мыслить. Холодное масло, которым начертили знак у нее на лбу, показалось касанием мерзкого щупальца. Она отдернулась и изнеможенно смежила веки. Так просто сдаться? Должен же быть выход. Освободиться хотя бы от одного ремня. Ударом в горло вывести из строя первого, выхватить нож у второго. С таким раскладом уже можно обороняться. А то и быстро полоснуть по остальным ремням, освободившись окончательно. Тут уж вволю разгуляться…Открыла глаза. Бесполезно. Вязали на совесть. От любого движения ремни только затягивались туже, не оставляя никаких шансов. А сил так мало…Раздались слаженные шаги вперед. Дрожание свечей. Колыхание черной ткани. Круг из жрецов стал сужаться. Тот, что стоял у ее головы, приблизился и нанес первый символ. Лезвие неторопливо коснулось кожи и выписало знак так аккуратно, словно он чертил стилом по холсту. Однако ей показалось, что лезвие было раскаленным. По пещере разнесся вскрик, сам собой вырвавшийся из горла. С деревьев снаружи вспорхнули ночным птицы. Она бессильно взирала наверх. Там, в потолке пещеры зияло отверстие, сквозь которое на нее косились мерцающие звезды. Шевельнулись губы, начиная шептать слова, что всплыли в уме. Нет выхода – значит, нужно выдержать. Главный жрец, услышав ее, размахнулся и ударил по щеке, обрывая молитву. Она отвернулась и зажмурилась, чтобы не видеть, как ее коснутся острые ножи. На алтарь должна пролиться кровь. И сила в ней достанется кому-то, кому поклоняются эти фигуры. Остается только сжать зубы, пока лезвия покрывают кожу символами, и острая боль медленно сменяется холодом. Это не простые знаки. Это метки…От стекающей крови каменная глыба алтаря медленно разогрелась и запульсировала собственным теплом. И откуда в ней столько крови… Капает с углов плиты, обволакивает кристаллы – накопители, пропитывает светло-рыжие волосы, разметавшиеся возле плеч. И силы уходят с каждой каплей. Неизбежно. Даже открыв глаза не разогнать эту тьму, что медленно наползает со всех сторон, готовая вцепиться, забраться в саму душу, забрать все, что есть… Никогда!Нет! Не бывать этому!– Сердце темному! – Провозгласил главный, и занес нож в последний раз. В глазах жертвы мелькнула бессильная ярость, а потом раздался самый громкий крик, который тут же оборвался.

Глава 1. Если вы искренне верите, что женщины – слабый пол, то попробуйте ночью перетянуть одеяло на себя :)В жизни каждого человека наступает момент, когда ему настолько не хочется просыпаться и отдирать себя от подушки, что проще задушить этой подушкой любого, кто покусится на сон. Вот и у меня сейчас такой момент наступил. Состояние такое, словно до этого я три дня без передыху работала на разгрузке в порту, потом подползла к самой мягкой и удобной в мире кровати, рухнула на нее, и стоило только погрузиться в сладкий сон, тягучий как патока, меня вырвал из него премерзкий птичий вопль. День, когда человек решил завести петухов в качестве домашней птицы, был черным. И даже петушатина на завтрак уже не исцелит моей сердечной боли!Я с глухим стоном нащупала одеяло и натянула его себе на голову. Не помогло. Как только я встану – если смогу, учитывая мерзкую ломоту во всем теле – то спущусь и переговорю с хозяином, который держит птичник вплотную к постоялому двору, или я не…Или я не буду… я?При попытке повернуть голову, затылок отозвался глухой болью, радостно кинувшейся грызть череп. Я с трудом раскопалась из постельных завалов и открыла глаза. Прикрыла их ладонью, чтобы привыкнуть к свету, поморгала и уставилась на потолок. Ничего не понимаю. Или я настолько еще не пришла в себя ото сна или я… не помню свое имя. Лоб не оказался ни горячим ни липким. Я дрогнувшей ладонью провела по нему, по волосам и уронила на подушку. Сон ушел – имя не пришло. Как и все остальное. Но… кто я?Я смутно припомнила, что родилась и выросла в глухой деревне. У меня были проблемы с родными. Какие проблемы? Кто родные?Пусто. Смутные воспоминания оборвались годах на шестнадцати. Вроде как до этого было спокойно, а потом что-то произошло. Почему-то кажется, что будет неприятно это вспоминать. И еще я уверена, что сейчас нахожусь далеко от дома и мне уже давно не шестнадцать. Но куда, блин, делись остальные годы!?Больше не вспоминалось ничего. Потолок. Смотрим на потолок, не паникуем, думаем… Потолок деревянный, в углу от сквозняка плавно колышется паутинка, в остальных местах она тщательно выметена. Раскрытое окошко, в нем утренний ветерок треплет ситцевые цветные шторки на веревочке. Значит, судя по тому, что постель мягкая и удобная, а из подушки в нос не лезут перья, ночлег неплохой. А как я тут оказалась, и кто за меня заплатил? И если я, то откуда у меня деньги?Напилась вчера, что ли!? Я дернулась и застонала от боли. Ломило каждую косточку. Что-то не похоже на похмелье…Встать. С трудом села на кровати, откинула одеяло… Вот еще дела. Почему я сплю одетой и обутой?Ноги под одеялом оказались затянуты в штаны из темно– коричневой кожи. Они оказались так удобны, что я их почти не ощущала. Я в замешательстве провела пальцами по коже и нащупала тщательно зашитую дырку на шве. Недешевый наряд. Штаны, плотный корсет со шнуровкой впереди, и несколькими мелкими скрытыми карманами, поддетая под него рубашка, не иначе как шелковая. Кожаные туфли, тоже со шнуровкой и на мягкой подошве. Все сидит идеально, явно сшито по мерке. Запястья облегает по два браслета из кожаных ремешков, на одном набраны черные бусины. Теплые, хотя сделаны из какого-то камня. Непростые украшения. Я почесала затылок, а потом схватилась за голову. Откуда у меня такие деньги!?Вперед на одеяло свесились светло– рыжие волосы. Я в замешательстве потянула за один завиток. Такие длинные… В детстве не было таких. Зачем, интересно, отрастила? Еще уверена, что на левой щеке у меня будет шрам. Провожу по ней пальцами – ничего подобного не ощущаю. А мое ли это тело!?Действуя по наитию, повернула ладонь и вздохнула с облегчением. Память выдала информацию из детства, что на правой ладони, на мизинце у меня была парная родинка. Врезалась в память такая удобная примета. Когда увидела ее наяву, стало спокойнее. Я знала, что окажись я в чужом теле, ничем хорошим это не закончится: оно рано или поздно отторгнет меня. Откуда мне это так хорошо известно, вопрос другой. Спустила ноги с кровати и увидела валяющийся на полу ремень с оружием. Узкий меч, короткий кинжал, рядом лежит крепкая трость с острым концом. Трость изначально не моя, потому что навершие выполнено в виде змеиной головы. Мне ее подарила… Кто? На уме вертится только «белая змейка». В общем, кто-то. Снова действуя по наитию, я завела руку за спину и нащупала еще один кинжал, спрятанный в корсете и прилегающий лезвием к позвоночнику. Рукоять, по идее, маскировалась волосами или курткой. Ну что ж такое! Откуда у меня это оружие, и зачем?И что это на руке?На пядь ниже локтя, вокруг правой руки еще одним браслетом обвилась черная татуировка, похожая сразу на змей, языки пламени и замысловатый узор. У меня снова голова заболела от вопросов: когда я ее себе сделала? Что она означает?Не хватало еще зеленых глаз к образу ведьмы! – Фыркнула я про себя. – А ты не волнуйся, зеленые и есть! – Фыркнул в ответ некий странный голос. То, что слышать голоса, звучащие из ниоткуда, это плохой признак, я тоже знала. Резко обернулась. Никого. – Кто здесь?Комната застыла в молчании. Потом раздалось задумчивое:– Я. Я тоже некоторое время помолчала, прикидывая, не сплю ли еще. Потом решила уточнить. – Кто это, «я»?– Твой временный наставник. – Какой еще наставник?– Хороший. – Ядом в кислом голосе можно было отравить стаю волков. – У некоторых ведьм с проблемами, вот как раз у таких как ты, есть подобные наставники. – С проблемами?– Угу. В том числе и с головой. – Все в порядке с моей головой! – Возмутилась я, разглядывая татуировку. Что-то такое вспоминалось по ее поводу, вроде как это было очень больно, и наносилась она магически…– Нда? А скажи тогда, милая, как тебя зовут?Я запнулась, пытаясь придумать язвительный ответ, но собеседник снова фыркнул. – Во– первых, имя твое Хельдин. Во– вторых, я не называл тебя сумасшедшей или дурочкой, а имел в виду, что у тебя стерта память, и нужна помощь. Обижаться бессмысленно. – Может, еще что интересное расскажешь? – я закинула пробную удочку и замерла в ожидании. Но в сознании было глухо, и я разочарованно выпрямилась с ремнем в руках. Встала, чтобы его приладить… и чуть не выронила. На окне, которое вдруг оказалось открытым, нагло сидел крупный ястреб, впиваясь когтями в дерево подоконника. Взгляд желтых глаз был до странности пристальным и тяжелым. – Нравлюсь? – уточнил голос, по-прежнему звучащий у меня между ушей. Я ткнула пальцем в птицу. – Ты!?– У тебя есть другие кандидатуры? – усмехнулся голос. Ястреб заинтересованно склонил голову набок. Я села обратно на кровать, забыв про пояс. Маразм крепчал, деревья ржали…– Можешь даже не задумываться, это тоже бессмысленно. Вкратце: у меня есть это тело, но если ястреб тебя на время покинет – ему нужно спать и охотиться – я все равно смогу видеть, что с тобой происходит. Возможно, смогу с тобой разговаривать. – То есть ты слышишь мои мысли – добавила я слегка упавшим голосом. Прощай, личное пространство. – Не стоит беспокойства. Я соблюдаю границы личного, и от меня никто ничего не узнает. А теперь послушай внимательно. Я подняла взгляд. – Существует орден охотников на нечисть, занимающийся сохранением жизни и баланса. Ты одна из них. Отсюда снаряжение. Орден стоит на страже мира и рас, населяющих его. Основная задача – их защита и истребление нечисти. Охотники курсируют по всему материку, в основном в одиночку и оказываете посильную помощь разумным расам в защите от темных сил. В исключительных случаях, в основном для зачисток, созывается группа охотников. Орден бессмертен, и это не метафора. Убитый охотник иногда возрождается в прежнем теле, чтобы продолжить свое дело. Но тут не обходится без побочных эффектов, в числе которых временная потеря памяти. Я помолчала, потом снова рассеянно провела руками по волосам, отбрасывая их с лица. Хрипло спросила:– Меня убили?– Да. – И я просто этого не помню?– Именно. Я подумала. – Так… Орден… Как его охотник, я должна уметь драться и иметь обширные знания о нечисти, нежити, призраках и прочей бесовщине. Знать все о защитных и боевых заклинаниях, разбираться в зельях и амулетах. Те же браслеты, что на мне, наверняка непростые. Но что-то мне подсказывает, что если сейчас я надумаю метнуть нож в дверь, то он, скорее всего, вырвется из рук, улетит в окно и убьет кого-то из кур. Выходит, без своей памяти я не охотник, а котенок беспомощный?– Именно поэтому я здесь. И прежде всего напоминаю, что ты не беспомощна – ты охотник-маг. И пусть сейчас заклинания помнишь не лучше себя самой, всегда способна на интуитивные реакции. В уме словно что-то щелкнуло. – Специализация – боевой стихийник?– Да. Вспомнила?Я покачала головой, морща лоб. – Только термин, и что примерно он значит. Я управляю четырьмя стихиями, и заклинания у творю их основе. Силу тоже могу черпать из них… точнее, смогу делать это напрямую, когда получу статус магистра первой ступени, а у меня пока только вторая. Имею развитую интуицию и второе зрение, но способности к ним слабые. Как у любого мага третьего ранга, чья сила направлена на воздействие, а не на видение. Помню, что помимо боевой есть специализация теоретика и алхимика. Помню, что алхимию ненавижу всеми фибрами души. Что кроме стихийников к третьему рангу относятся некроманты. И кто-то еще… – растерянно протянула я. Небольшая порция информации, прорвавшись, тут же иссякла. – На этом все? Насколько мне известно, ты будешь вспоминать понемногу. То, что необходимо в данный момент, или по цепочке ассоциаций. Больше ничего не пришло в голову?– Мое имя Хельдин, оно звучит еще и как «Хаэлд». Но второй вариант, кажется, нельзя даже вслух не произносить… а я только что это и сделала. – Второе имя тайное, и я никому его не передам. Но на будущее – да, никому его не открывай. Я подождала пару минут, но внезапные озарения кончились. Вздохнула, наклонилась и подняла выпавший из рук пояс с оружием. Встала и вдела его в петли, для чего с одной стороны пришлось отстегнуть кинжал. Подумав, я решила пока оставить трость. Тяжелая палка с заостренным концом и массивной рукояткой, конечно, вселяла оптимизм, но в данный момент вряд ли пригодится. Правда, оставляя это оружие, я не могла лишить себя остального. То ли жадность, то ли привычка. Меч в руках я держала еще неуверенно, однако его вес уже придавал уверенности. Вынула его из ножен, поднесла к лицу, чтобы лучше рассмотреть лезвие. Вытянувшись по долу телами и раскрыв крылья, на нем застыли силуэты трех птиц. Под углом они были белыми, при другом наклоне выцвели почти до прозрачности. Кажется, это что-то значило. Какие– то три качества? Три заповеди?– Тяжеловато – пробормотала я. – Ничего не вспомнила?– Нет. Похоже, пока с меня хватит. Я обернулась к сумке, которая лежала на стуле у входа, и рискнула сделать к ней пару шагов. Ломота уже отпустила, но движения все равно давались с трудом. – А что это со мной? Все тело крутит, как… как после отравления!От ястреба донесся щелчок клювом. – А ты думала, перерождение легкий процесс?В сумке обнаружился набор метательных ножей в чехлах, полировочная мазь для лезвий, связки сушеных трав в мешочке и пара пузырьков с подозрительным мутным содержимым. В одном даже какие-то червяки плавали. Варила я это, наверное, для заклятого врага. Обнаружив походное одеяло и посуду – маленький котелок, пару чашек и ложку с вилкой – я вздохнула. Даже не обращаясь к памяти, точно могу сказать, что не люблю ночевки в лесу и самостоятельную готовку. В куртке, что валялась под сумкой, нашла кошелек. Десять серебряных монет, шесть медных и ни одного золотого. Видать, не очень у меня шли дела в последнее время перед… мда. Смертью. – Называй уходом, сейчас же все ладно. – Посоветовал дух. Я молча кивнула. Да, так Как-то морально легче. Уход и все. Захватив деньги, нашла ключ под подушкой и закрыла комнату. Еще и проверила, подергав за ручку. Дверь казалась хлипкой, замок тоже не внушал доверия, и очень хотелось поставить какую-то дополнительную защиту. Хотя бы капкан у входа. – Успокойся. Таверну держит человек ордена, и в комнату никто не влезет за пару часов отсутствия. – Досадливо посоветовал голос. Я поджала губы, но решила послушаться. И аккуратным, практически бесшумным шагом пошла по коридору. Не знаю, то ли пострадали не все навыки, приобретенные «на службе», то ли по-другому в этой обуви ходить попросту невозможно. Длинный, темный, и вообще подозрительный коридор привел к подобию внутреннего балкона. В общий зал с обеих сторон спускались две узкие лестницы. Я здесь была, или это стандартное построение? В любом случае, выглядит знакомо. Пересекая зал по направлению к стойке, я ловила на себе любопытные взгляды. Одной из разносчиц, такой же рыжей, я с ходу чем-то не понравилась. Ее тяжелый взгляд давил в спину, когда я подошла к трактирщику. – Хозяин таверны где?– Уехал с утра. На минуты разминулись. – Устало ответил худой паренек, елозивший тряпкой по поверхностям. Больше имитируя труд, нежели действительно наводя порядок. – Надолго?– У него закупки. И с теткой чего-то. Тут он поднял глаза и увидел мой локоть, на который я оперлась. – А. Вам он передать просил, что вещи отданы, сообщений для вас нет. Денег сейчас мало, помощи больше оказать не сможет. О чем сожалеет. Зато столоваться здесь можете бесплатно, пока гостите. Прекрасно! Очень вовремя смылся, прямо по закону подлости. И что за вещи? В моей сумке? То есть, это он мне ее отдал. Когда!? Вроде бы проблемы с памятью распространяются только на прошлую жизнь, а не на эту! Или нет?Я мрачно постукивала пальцами по стойке, и он отчего-то занервничал. – Так вы это, обедать изволите? Вот идите, садитесь за стол свободный, сейчас к вам Глада подоспеет. Ладка!! – Крикнул он в сторону кухни. – А ну быстро подь сюда, обслужи госпожу по высшему разряду! Бесплатно, так господин Гарак передал. И пива принеси заодно, у меня кончилось!!К его облегчению, я таки отошла от стойки. И что во мне страшного, интересно? Я вообще-то добрая. Милая и вежливая. Усевшись, я чинно сложила руки на коленях и дождалась явления в зале той самой разносчицы. Сестра по цвету шевелюры, встав на входе, метнула в меня взгляд, далекий от радостного. Передала бочонок с пивом и поплыла в мою сторону, медленно покачивая бедрами. Чтобы искривить губы в усмешке и пройти мимо. Я замурлыкала себе под нос какую-то мелодию, пока она ме-е-едленно принимала пожелания посетителей. Наконец, их сомнения по поводу сорта и цвета пива (будто его тут не наливают из одного и того же бочонка) утихли. Я вытянула руку и помахала, привлекая ее внимание. – Подождешь, подстилочка. – Еле слышно бросила девушка и снова прокурсировала мимо так стремительно, что меня обдало сквозняком. И обойдя еще пару столов со скучающим вопросом «Не надо ли чего?» ушла на кухню, гордо выпрямив спину. Я опустила глаза на руки. Я добрая деточка, я добрая деточка… чего это мне кулаки сжимать?Да к лешему эти вежливости!Сбросив куртку с плеч, я резко встала и направилась следом за ней. За соседним столом быстро загомонили, указывая пальцем на мою татуировку, но мне это было неинтересно. Мне очень захотелось отыграться на ком– то. А ведьма, которую ухитрились довести – это что-то. Все рабочие на кухне поняли это, когда дверь рухнула на пол (ногой выбила, петли все равно пора было менять), а в воздухе потемнело, словно на солнце набежали плотные тучи. Встав на дверь, я уткнула руки в бока и обвела кухню суровым взглядом. Посудомойка спряталась за стол, повар, дегустирующий жаркое, едва не подавился ложкой. Та самая разносчица побелела, как лист бумаги. Все глаза уставились на грозную меня. – Та-ак! – От моего грозного рявка зазвенели стаканы. – Кормить, значит, меня никто не собирается? Очень зря, когда голодная, я впадаю в бешенство!В подтверждение я с размаху шваркнула в пол комком пламени, и дверь прогорела насквозь вместе с полом. В пальцах уже плясал следующий огневик. Повар, откашлявшись, тут же заюлил, пообещал, что сейчас же все будет в лучшем виде, не соизволит ли госпожа охотница (как он узнал-то?) присесть за стол, любой на выбор, и что сейчас же он сделает все возможное, чтобы я сохранила об этом месте самое лучшее впечатление. Только не надо делать еще одну дверь в стене, ее и так недавно починили. Я вскинула брови. Любое место на выбор?Вернувшись в зал, я окинула посетителей взглядом и ткнула пальцем в удобный стол у окна. – Этот. – Злорадно пожелала я. Повар очень дорожил сохранностью заведения, да и перед Гараком провиниться явно не хотел. Так что склонившись к парочке жующих здоровяков, быстро заговорил что-то, сохраняя на лице улыбку. Орки, судя по татуированным бритым головам и внушительному росту, выслушали его с ироничными ухмылками. Но послушно стали подниматься, захватив с собой кружки с недопитым пивом. Даже интересно, что он им пообещал…Уже другая разносчица принесла мне брошенную куртку и столовые приборы. Даже стакан с морсом, дабы скрасить ожидание. А еще через пару минут, едва я успела допить половину, повар лично поставил передо мной поднос, источавший изумительный аромат жаркого с пряностями. Плюс какой-то салат с семечками. Наверное, это что-то, чему я должна обрадоваться. Так и быть, больше не буду злоупотреблять положением. Оставив тарелки пустыми, я долго размышляла, задумчиво выжигая пальцем на столешнице тоненькие абстрактные узоры. Потом решительно смахнула крошки, вместе с ними убирая следы своего творчества, и выпрямилась, в упор взглянув на мужчин за соседним столом, которые до этого внимательно меня разглядывали и сейчас поспешили уткнуться в тарелки. – Эй, простите! Да, вы. Вы местные? Где здесь найти рынок?– А вы что, не припомните? – Спросил самый смелый. – Ведь когда въезжаешь в город, проходишь совсем рядом. Или вы с северного тракта? Так ворота от него с другого конца города…– Похоже, не заметила. Так как?Они переглянулись, а потом осмелели, поняв, что наевшись, истеричка подобрела. И начали игру «кто лучший гид». После пяти минут галдежа я устала слушать описание лавок и оружейных, куда можно заглянуть по пути, и, перебив их, объяснила, что мне нужен только рынок. А другие местечки, где явно работают их родственники, меня пока не интересуют. Тот, что заговорил первым, пояснил, что идти нужно направо от выхода, третий поворот снова направо и прямо, а там уж можно упереться носом в крайнюю рыночную палатку. Я кивнула и поднялась с места. Направо, значит. А городок ничего. Чистенький, опрятный. И какой-то уютный, что ли. Улицы мощены камнями, так что ногами грязь месить не придется. Вокруг небольшие домики в два– три этажа на несколько семей. Иные хозяева курят на балкончиках, переговариваясь через улицу. Я засмотрелась на один балкон, уставленный плетущимися цветами, и едва не врезалась в спешащую куда-то девушку с корзиной в руках. Теперь снова направо. Эта улица поуже, потемней, дома образуют коридор. Соседи здесь смогут не только переговариваться, но и перебрасывать друг другу трубки. Если верить тому мужику, идти нужно прямо, но что-то в конце улицы кроме лавки талисманов ничего я не вижу. Вернусь – прибью!Я все-таки вошла внутрь и едва не расчихалась от тяжелого запаха сушеных трав и специй. Стены целиком были скрыты украшениями, амулетами, цепочками под амулеты, заготовками и подобной дребеденью так, что рябило в глазах. За низким прилавком, под навесом из травяных пучков и мешочков со сборами сидела бабулька, с угрожающим видом размахивая спицами над каким-то багровым месивом… ах, кажется, она вязала. Виду бабки позавидовал бы самый мрачный и голодный вурдалак. Лучшая защита от грабителей, и собака сторожевая не нужна. – Как здесь найти рынок? – Робко поинтересовалась я, не спеша отпускать дверную ручку. Она, очевидно, не слышала, как я вошла, и подпрыгнула вместе со стулом. Чуть не уронила спицы. – О– о– о, милая, а купить ничего не хочешь? – Нараспев протянула женщина, отложив вязание и растянув губы в широкой улыбке. Подняв голову из тени, она тут же преобразилась в милейшую бабулечку, которой только венка из одуванчиков не хватало. – Прикупи амулет, а я скажу, где рынок, и где продавцы честные, а где спекулянты…– Мне не нужен амулет. – Призналась я, не в силах отделаться от нежелания ее обидеть. – Мне лошадь нужна, и кое-что для пути еще, а в амулетах я правда не нуждаюсь, и…– Да как же не нужен, девчушка? – Удивилась смуглая старушка, явно имеюшая цыганские корни. Потому так просто отпустить меня она не собиралась. – Вон на тебе, гляжу, меточного амулета нету, а без него ж охотнику на улицу выходить нельзя– а! Никто убийцу потом не поймает, похоронят тебя, неотомщенную, невинно убиенную, зарезанную, загрызенную… купи амулетик! Недорого продаю, пять серебреников всего! Зато много осталось, могу и на цепочке дать, и на кольце, и в сережке…– Сколько? – Я была немного ошеломлена потоком многообещающей информации о моих возможных смертях. Какое разнообразие… – Пять сребров? Обычное колечко? Да его что, архимаги заговаривали?Она заморгала с таким обиженным видом, будто я только что обозвала ее лавку помойкой, да еще и облила прилавок горючим зельем. И подожгла. – Дак недорого же! На рынке тебе за десять монет какую-то стекляшку сунут, а у меня вдвое дешевле! У гномов перекупили давно уже, качество сама понимаешь… – Она подмигнула. – Обидно будет возможность такую упустить. Ну-ну. У меня всего на расход и есть десять сребров. Точнее уже девять; один разменяла на мелочь. – Бери – Вдруг ожил голос в моей голове. «Да зачем он мне?» – возмутилась я мысленно. – Потом объясню. Бери. – Давайте на кольце – Вздохнула я и полезла за кошельком. Бабуля нырнула куда-то под стол, загрохотала ящиками и прищурившись, метко цапнула из груды украшений изящное серебристое кольцо с прозрачно– зеленым камушком, которое с гордостью вручила мне. Убедилась, что кольцо подошло по размеру. Пересчитав монеты, сунула их куда-то под стол, и уставилась на меня, мол, еще чего купить не желаю?– Мне нужен рынок – Решила я напомнить. – А- а… – Продавщица поскучнела. – Идешь вон туда, потом у площади с фонтаном свернешь налево и там уже увидишь рынок. А не увидишь так услышишь, сейчас самый торг. А не услышишь так носом учуешь, там рядом рыбные ряды. – Спасибо… – Проронила я рассеянно, толкая дверь. – И что это за камень? – Спросила я уже на улице, оглядываясь. Ястреба не было видно. – Ты меня мысленно спрашивай, а не вслух. А то еще примут за сумасшедшую. Камень этот должен носить каждый человек, живущий в опасной или приграничной зоне. Хотя в последнее время их перестают использовать. Но охотнику пригодится. Итак, если тебя убьют не из кровной мести, самозащиты, или находясь вне рассудка, то этот камень активирует вложенное в него заклинание, которое выжигает на виске и запястьях убийцы некий знак. Если ты увидишь его, имеешь полное право, и даже должна убить его носителя. Работает против высших вампиров и оборотней, согласно заключенному с ними мирному договору. – Так это она имела в виду, когда говорила, что без амулета моего убийцу не найдут?– Да. Но помни, если тебя убьют… Хм-м… ну, по уважительной, скажем так, причине, с камнем ничего не случится. – Ну, мне и под цвет глаз идет! – Я надела колечко на средний палец и полюбовалась общим видом. Угадала продавщица; изгиб металлической веточки мне как раз по вкусу. – Одно слово – женщина! Да, и кстати, я кажется, начал тебя понимать. Пошарь хорошенько по карманам во внутренней подкладке куртки, хомячья натура. – Весело посоветовал голос. Я послушалась, стянув тяжелую куртку с плеч, и едва удержалась от восторженного присвиста. Золотые монеты!? Ну точно, сейчас пришло в голову, что я редко ношу деньги в кошельке, а запасы прячу в разные места. Вот один карман, другой, а тут еще подкладка порвалась, но что-то бренчит…Прислонившись спиной к стене, перебирая монеты в ладони и складывая в отдельный карман, я смогла подсчитать запасы и похвалила себя раз шесть. С двадцатью двумя золотыми я и коня смогу приобрести, не рассчитывая на помощь господина Гарака. Помнится, моя прежняя кобыла недавно отжила свое и я ходила безлошадной. Может, потому что откладывала на покупку? Что ж, время пришло. На какую– никакую лошадь вполне хватит. Где там рынок?Действительность оказалась даже лучше ожиданий. Ладный конь, способный на долгие переходы стоит от двадцати золотых. Но слишком много от такого скакуна лучше не требовать. Я и рассчитывала на такой вариант, лишь бы не пешком. По цене подобрались две лошади, гнедая и чалая, но первая на вид совсем уж долго голодала, а вторая оказалась уже куплена. Заметив мои сомнения, один из продавцов, молодой гном, подошел сам. Отвесив пару комплиментов для вступления, он узнал мои пожелания и указал на стоящего в отдельном загоне золотисто-буланого жеребца. Тот неспокойно переступал задними ногами, когда покупатели пытались приблизиться к нему, но в остальном вел себя мирно, возвышаясь над перегородкой как изваяние. Я узнала цену и поспешила откреститься. Не помню, чтобы столько в руках когда-нибудь держала! Но гном окинул меня недоуменным взглядом и повторил, что мне подходит только этот конь. – Уважаемый, даже если отдам вам все свои деньги, я останусь должна в два раза больше!– Это обученный боевой конь, госпожа. Не боится волков, может постоять сам за себя, и очень вынослив. То, что как раз нужно охотнику. – А откуда вы узнали что я…Он непонимающе нахмурился и кивнул подбородком на мой локоть. – Вы же метку как раз открыли. Я опустила взгляд на татуировку и догадалась сама. – И сколько просите? В долг я залезать не хотела, а на него у меня, мягко говоря, не хватает. – Но вы же охотница. – Непонимающе повторил продавец. – Дадите, сколько сможете, и он ваш. В голове снова раздалось:– Не спорь. Соглашайся, пока предлагают. Это привилегия ордена, вам по возможности оказывают помощь. Отдай, сколько можешь себе позволить, а остальное считай скидкой. – Ничего себе скидка… – Бормотала я, доставая кошелек. Полные двадцать золотых он даже не принял, всучил обратно два. Чтобы гном, да упустил возможность нажиться парой монет, это что же такое в лесу сдохло!? Решив не спорить, а брать пока дают, я приняла поводья. – Как его имя?Продавец пожал плечами, убирая деньги в поясной кошель. – Откуда мне знать? Я его от перекупщика взял, а от того знаю только, что прежний хозяин сгинул. Я вспомнила, что свою первую кобылу чистой вороной масти звала не то Сурьмой, не то Сажей. Потом была саврасая Сивка. Может, стоит продолжить традицию и назвать по цвету?– И какого ты у нас колера? – Тихо пробормотала себе под нос. И сама же ответила. – Чистый янтарь. Значит, Янтарем и будешь. Конь мрачно покосился на меня, обнюхал руки, плечо и нехотя схрумкал сухарик, врученный продавцом. Только после этого свеженазванный Янтарь соизволил последовать за мной. – Совсем ничего не помнишь о метке? – Поинтересовался голос. Я подняла голову и увидела птичий силуэт вверху, кружащий в потоках восходящего воздуха. – Нет. Объяснишь?– Получая ее, охотник получает то самое бессмертие. Подделать ее невозможно, насильно свести тоже. Это твой пропуск в любые двери, как представителя ордена. С внешней стороны в узор вплетен кошачий глаз с полумесяцем вместо зрачка, это знак того, что ты маг. Стало быть, имеешь право на любое вмешательство в дела другого мага. – Вот ты говоришь, а у меня вообще никакого отклика. – Вздохнула я. – Глухо. Ничего не понимаю. Почему у этого ордена такие полномочия, что именно значит моя к нему принадлежность, как я вообще туда попала?– О твоем прошлом я не знаю ничего, но скорее всего, ты попала в охотники как и все – после рекомендации ведуньи или Видящей. Слишком жесткое обучение и большая ответственность, поэтому в охотники берут только тех, кто сможет это выдержать и не использовать на корысть. Охотники могут принимать участие в расследованиях, заменять как судей, так и палачей, имеют право на допрос любого, вплоть до королевской семьи. Хотя это в теории… В общем, ты вольна предпринять любые меры, если это необходимо для поимки и истребления нечисти, нежити и служителей темных сил. И действуешь при этом не просто как охотник, а как орден в целом. – Серьезно.

– Именно. Отнесись к этому со всей серьезностью. – Не беспокойся, я все поняла. Ты вот как думаешь, кто меня убил?– Попроще что спроси. – Никаких мыслей?– Да кто угодно! Нечисть, маг-отступник, бесноватый, или любой человек, который побоялся, что ты узнаешь о нем нечто ужасное. И случиться это могло где угодно – к сожалению, место возрождения зависит не от места убийства, а от эмоциональной привязки. В той жизни ты часто бывала здесь, наверное. – И при этом меня до сих пор еще никто не узнал?– Говорю же, понятия не имею. Может, и не бывала, может тут твоя первая любовь жила. Или ты питала нежные чувства к местной печеной говядине с тмином. Я только фыркнула. Теоретическое отступление. Классифискация:1. Нежить – в прямом смысле слова «не-жизнь», существа умершие, после смерти переродившиеся. 2. Нечисть – «не-чистые» создания, по некоторым свойствам близкие к нежити и к зверям, но обладающие так же магическими свойствами. Их существование, как правило, противоестественно. 3. Звери – создания животного мира, опасные только из-за своей силы или предпочтений в еде. Не выбиваются из естественной экологической ниши. Степени опасности:1 – не опасен. (Пометка на полях: «таких пока не выявлено!»)2 – опасен для детей и слабых людей. (Например, слуна, молодой упырь, неялит)3 – опасен для обычных людей. (Люминор, стрыга, матерый упырь)4 – опасен для сильных людей, магов. (Химера, стригой, вурдалак)5 – повышенная опасность, малая степень уязвимости. (Молох)6 – категорическая опасность, практически неуязвим. (Дракон)Введение в содержание бестиария. Учебник по неестествознанию за 936 год. Конь вышагивал по дороге, убегающей вдаль по полю за самый горизонт. Я сидела в мерно покачивающемся седле, слегка откинувшись назад и подставив лицо солнцу. Пришлось слегка наклониться вправо, потому что на левом плече сидел вполне увесистый отдыхающий ястреб, читая мне краткую лекцию по истории. В ходе его повествования я сама вспоминала некоторые примечания. Словно читала собственный, давно написанный конспект. – Вначале был мир, в котором обитали люди, драконы, дриады… многие расы и волшебные существа. Являлись ангелы и демоны, нарушая естественный энергетический баланс. Многие полагают, что именно это привело к появлению упырей, волкулаков и прочей нечисти. Сейчас сложно судить. Становилось хуже, даже стены крепостей не были надежной защитой. Инквизиция не помогла. Многие расы тогда предпочли уйти в тень, оставшись только в сказках. И маги решили объединить силы, чтобы избавить мир от нечисти. – И что многосотенная толпа сильнейших колдунов не перевернула мир?– Нет… Они сумели открыть проход в другое измерение и собирались отправить весь мусор туда. Идея, конечно, оригинальная. А результаты оказались неожиданными. – Даже я поняла, что у них ничего бы не вышло, а они-то как дошли до такой идеи?Если бы у него были плечи, он бы ими пожал. – Я не спрашивал. Может, тогда были другие знания. Может, все было настолько плохо, что они пошли на поводу у отчаяния. Ведь им пришлось почти век скрываться, а инквизиция только набиралась сил, и грозила покончить с ними всеми. В результате исчезла не только нечисть. Практически все существа, которые имели отношение к магии, исчезли. Вместе с магами, что проводили ритуал. Пропали люди из ближайших городов. Магический фон резко упал до критического уровня. И скорее всего, не оправился до сих пор. – И те, кто исчез в том мире, оказался в этом? – Угадала я. – Ну… многие из них. – Уклончиво ответила птица. – Понадобилось долгое время на привыкание– Инквизиция ведь и здесь появилась? Кто-то из ее служителей тоже пришел в этот мир?– Ну да… но не прижилась. Не те реалии. Здесь уже маги имели силу и поддержку у народа. Хотя ушло много времени на то, чтобы доказать: они не враги, а защитники. Маги помогали в борьбе с нечистью, которая скрестилась с местной и частично мутировала. С болезнями, к которым иммунитет новых жителей оказался не готов. Защищали людей, изобретали лекарства и методы обороны. Со временем переселенцы смогли приспособиться. Образовались города, государства, зародилась экономика и политический строй… В общем, справились. – Тогда появился орден?– Не сразу. Сначала образовалась группа добровольцев. Они пизучали боевые искусства, методы борьбы, слабые места противника, работали над классификацией. – Много их было?– Сначала только четверо. Энтузиасты, которые со временем заработали себе имя и славу истребителей нечисти. – Одним из них был светлый эльф. А еще один… кажется, монах? – С сомнением предположила я. Слабый проблеск знаний не дал почти ничего.

Голос хмыкнул. – Можно и так сказать. Позже к ним присоединились трое учеников, и они долгое время работали вместе. Со временем нашли других единомышленников. Обзаводились помощниками и просто полезными связями. Им удавалось очистить гиблые места, которые со времен Противостояния, случившегося на заре этого мира, считались неприступными и смертельно опасными. Потому их заметили сильнейшие существа нашего мира. Во многих мирах их называют богами, им поклоняются, но на деле это аватары. Воплощения природных сил, обладающие собственной волей, характером и страстью к интригам. Они устроили этим магам испытание, содержание которого держится в тайне. Те смогли его пройти. За это четыре божества, воплощения войны, огня, колдовства и возмездия, даровали им свою опеку и недоступные ранее знания. – Какие знания?– О бессмертии. Тебе этого знать необязательно. Вся информация об испытании, ритуале получения метки и бессмертия хранится в узком кругу старейшин. Орден прошел долгий путь к становлению, приобретению повсеместной известности и влияния. Он с самого начала пользовался помощью антарского короля, а на сегодняшний день имеет поддержку почти всех существующих государств. Однако начало его истории пошло еще с того момента, как четверка наемников решила посвятить себя тому, чтобы защищать людей. И корысть не была тем, что ими двигало. – Ты хотел душещипательно завершить повествование, чтобы я не погрязла во грехе сребролюбия?– Забудь. – Пробурчала сущность. – Не беспокойся, у тебя получилось. Так выходит, охотников воскрешают аватары?– Не совсем. Это заложено в метках. Ты думала, это просто рисунок?Я вытянула руку вперед, разглядывая рисунок повнимательней. Казалось, что поверх него черным по черному выбиты более мелкие завитки, которые под определенным углом связывались в символы и знаки, чтобы распасться и оказаться нагромождением хаотичных узоров. А под другим углом они вовсе пропадали, словно мираж. Проморгавшись, я решила особо не всматриваться. Еще в глазах зарябит. – И как это работает?– Этого тебе тоже знать не нужно. – Я и так ничего не знаю, а тут ограничения! – Проворчала я и выдохнула. – Ладно, я понимаю. Раз не надо знать, значит не надо. Это не жизненно необходимо. – Хорошо. Я в первый раз стал наставником, и не всегда знаю, что должен говорить. Я заинтересовалась. – А тебя этому учили? И кто ты? Тоже охотник?– Нет, меня не учили. И я не человек. У ордена на службе есть призванные сущности, многие из нас назначены конкретному охотнику. Когда тот перерождается, сущность становится его помощником и помогает приспособиться, пока не вернутся память и прежние навыки. – Понятно… – Протянула я. Хотя чем больше получала ответов, тем больше копила вопросов. Но я решила не закидывать ими наставника, иначе потеряется. Лучше буду задавать их по ситуации. Время есть. А пока решила не сидеть на месте. Мне нужна практика, чтобы воспоминания приходили быстрее, и больше всего ее будет в пути. С направлением возникли трудности. По сути, все три стороны, куда от города уходили дороги, были для меня равноценны. Поэтому я решила положиться на случай и по совету духа просто покружилась с закрытыми глазами, чувствуя себя полнейшей дурой. Когда показалось, что я смотрю в подходящем направлении, открыла глаза – и это оказался путь к южным воротам. – Слушай, расскажи мне подробнее о меточных амулетах. Интересно, в чем их смысл. Ястреб перебрал лапами, впиваясь когтями в куртку. – Дело в том – Начал он – что нечисть не разнородна, а делится на группы в соответствии с классифицирующими признаками. В учебниках помимо степени опасности ставится разумность, потому что от разумной нечисти можно ожидать больше гадостей. И наряду с обычной нечистью выделяются высшие вампиры и оборотни. Они не только разумны, а еще и сильны. К тому же среди них попадались те, кто не только жил, маскируясь среди людей, но и помогал охотникам. А это, согласись, нетипично для нечисти. В общем, около трех веков назад орден решил, что с ними можно, и лучше договориться. Этому поспособствовала некая волчья королева. Она возглавила оборотней, настояв на их объединении с вампирами и заключении мирного договора. Смысл его заключался в том, что за счет вампиров и оборотней (а это было в их интересах) магами массово создавались меточные амулеты, которые раздавали людям, живущим рядом с Эргассом, новообразованным княжеством оборотней, и вампирьими кланами, которые поселились на островах и на севере. – И сейчас все успокоилось?– Можно так сказать. Амулеты имеют свой срок действия, и по его истечении камни нужно менять. Со временем за заменой стали обращаться все реже. Значит, люди уже не боялись своих соседей. Сейчас такие амулеты и вовсе почти не продаются. Только у охотников пользуются спросом. Как-то на дороге, девятого числа, Встретил добрый человек – человека зла. Добрый вскинул арбалет –Бах!И нет козла. Вывод: все-таки добро сильнее зла. Когда я и встала в очередь к воротам после каравана из телег, спешащих войти в город до вечера, то меньше всего ожидала, что меня догонит посланник. Это был мальчишка на черной лошади, взъерошенный и запыханный, словно преследовал меня пешком впереди нее. – Госпожа охотница! Госпожа охотница-а, подождите, не уезжайте!Да я и так не уезжала – ждала пока он подберется ближе, развернув буланого поперек дороги. Тот уловил момент и потянулся к придорожной траве. – Что за спешка, что случилось?– Гос… пожа… охотница, там… там за вами посла… послали, сказали по… помощь нужна! – Выпалил он, хватая ртом воздух. Похоже, и вправду несся за мной сломя голову. Лошадь вон тоже, почти в мыле. – Какая помощь, где?– Там – Махнул рукой – В деревне, вы ее вот недавно проезжали!Ну да, помню. Тогда я решила дать Янтарю отдых и шла рядом с ним. Прошла по главной дороге, остановилась у колодца, набрала воды в две дорожные фляги, напилась заодно, и напоила коня. По совету ястреба подождала, может, подойдет кто. Но местные только косились на меня со смешанными чувствами. Мол, это что ж такое опасное могло завестись в этих краях, что охотники по дорогам ездят? Как я понимаю, охотники были обычным, но все же нечастым явлением. Однако никто не подошел, так что я влезла в седло и направилась дальше. А тут нате вам. Спохватились. – И что-то не сказала бы, что там кто-то нуждался в помощи. – Да не подумали мы, не осмелились беспокоить. Думали, может, сами без приглашения заявились! А только вы от околицы на тракт лошадь повернули. А у нас денег мало, кинулись по домам собирать, думали, соберем да поворотим. А вы уже галопом, и за перелесок. Мне вот кобылу из старостиной конюшни выделили, сказали, скачи, Заром, как ветер, а то уйдет охотница-то! Еле нагнал вас, ф-фух…Ну да, больше ведь деревень по тракту перед городом не предвиделось. Я и решила не задерживаться в пути, добраться засветло. Добралась, ага. – Ладно. Поехали в деревню твою. Теоретическое отступление. Степени разумности:1 – низкая степень, примитивные инстинкты. (Пометка на полях: «к сожалению, встречается редко. Разве что упырь… там из инстинктов только «Пожрать, жрать, жрать!»)2 – средняя, животные инстинкты включая осторожность (Пометка на полях: «К примеру, слуна, неялит»)3 – выше средней: инстинкты плюс навыки общения, способность хитрить. Примечание: как правило, эта степень находится не нижу 4 уровня опасности. (Пометка на полях: «К примеру, люминор»)4 – высокая, разумность на уровне человека. (Пометка на полях: «Вурдалак, волкодлак. »)5 – сверхвысокая, мыслит шире, чем человек. (Пометка на полях: «Леший. »)Введение в содержание бестиария. Учебник по неестествознанию за 936 год. В первую очередь меня встретил староста, прямо у ворот. Вместе с половиной деревни. Пока я объясняла, что надо не стесняться и сразу меня окликать, а не раздумывать, пока я красиво уезжаю в закат, подтянулась и другая половина населения. Они там, конечно, делали вид, что заняты починкой створки ворот, слетевшей с петель, и советами тем, кто чинит, но все косились в мою сторону, так что работа шла из рук вон плохо. Охотники и впрямь явление нечастое. Особенно, наверное, здесь. Места спокойные, деревня не на тракте, а в стороне, спешащий человек в нее заезжать не станет. Тут и обычный всадник – событие. Как выяснилось, на местном озерке что-то завелось. Что-то водяное. Утащило в воду двух человек, рыбака и его жену. Супруга ходила возвращать его домой: задержался со своими удочками еще со вчера. Как выяснилось, это его задержали. И ее. За ней тоже пошла подруга, которой обещали помочь с ребенком, пока та будет чем-то там занята, к празднику готовиться, что ли… В общем, не нашла она ни рыбака, ни жену. А на мостках видела кровь и брошенную корзинку с едой. Так-то вот. Я уже жалела, что не пришпорила буланого еще больше. Тогда бы точно не догнали. Идти на это озеро в лесу и бить неведомую нечисть, что запросто утянула здорового мужика (тот еще и помощником местного кузнеца оказался) было, мягко говоря, страшновато. Драться не умею. Знаний о нечисти и нежити, в принципе, ноль. Колдую из рук вон плохо, только на примитивных реакциях. Хотела практики – дохотелась. Ястреб, снова отставший и кружащий где-то в небе, не дремал. Почуяв разлад в моих мыслях, он тут же поспешил влезть в них. – Зря трясешься. У тебя одной здесь самые большие шансы эту нечисть истребить, даже с потерей памяти и знаний. Бери кинжал и трость, бери с собой сумку с зельями – я скажу, какие пить – и вся местная шушера только от твоего появления кверху лапками попадает. Мне бы такую уверенность. Но отступаться не годится. Согласилась ведь уже, да и кроме меня помочь действительно некому. Люди, как ни странно, куда больше боятся нежить, чем к примеру, здоровенного медведя-шатуна. Хотя тот упырей или даже жутких слун за пояс заткнет. К дорожке через пролесок, ведущей на озеро, меня проводили целой толпой. Но дальше никто не пошел. Даже Заром, поначалу прыгавший вокруг с энтузиазмом молодого охотничьего щенка. Так что я могла бормотать под нос успокаивающие фразы, нервно озираться и тяжело вздыхать сколько влезет – честь уже не пострадает. Только достоинство. Пролесок кончился, начался берег. Там все лето то ли коз выпасали, то ли косари регулярно наведывались, но место оказалось открытым и натоптанным. Частично утонувшие мостки тянулись по воде на добрых пять саженей, заканчиваясь у широкого настила с навесом и лавкой. Большие же тут любители порыбачить! Или выпить. Плохо только, что некоторые из них ходят по одному. Ну и что дальше? Прыгать по берегу и звать: Ау, неведомое нечто, ну-ка выползай на смертный бой?С неба спикировал ястреб, захлопал крыльями и сел на ближайший к берегу столбик. – Для начала прими одно зелье. Оно помогает унять страх, попутно улучшает реакцию и значительно повышает слух. Чтобы не навешивать на себя слишком много заклинаний. А потом попробуй сходить на помост. Может, найдешь что интересное.. Сомневаюсь, что местные там все детально обшаривали. Скорее всего так, с бережка посмотрели. Да, темные пятна и отсюда были видны. Но пока не могу определить точно, что кровь. Может не она, а домашнее вино, и меня зря сюда вызвали? А супруги вовсе не пропали, а уединились где-то в поросли? Может, сейчас уже и обратно вернулись, а я тут буду ждать, дура дурой. Вздохнула. Надежды, надежды…Внутри не пропадала странная уверенность, что оказалась я здесь не зря. И рыбака, как и жены его, в ближайших кустах нет. Они на самом дне. И нужно вмешаться, пока их участь не постигла кого-то еще. Я откупорила указанный ястребом пузырек (хвала небесам, не тот, что с червяками) и сделала небольшой осторожный глоток. Ну так, кисловатое. По телу прокатилось тепло и мягкое покалывание. Могло быть и хуже. Закрыла, кинула в сумку и оставила ее лежать на тропе. Все вокруг стихло, даже деревья словно замерли и наблюдали за мной, ожидая дальнейших действий. А… неужели в ветвях кто-то сидит? Да нет же, это я просто нервничаю…Я постаралась сделать невозмутимое лицо когда разминала шею. И пошла к темной воде. Сначала хотелось умыться, спасаясь от жары, потом передумала. Начну плескаться, только глаза прикрою, а меня хвать – и на дно. Вода, под вечер застывшая зеркалом, отразила взволнованную меня с мечом наготове, когда я ногой пробовала на прочность деревянный настил. Тот поскрипывал, где-то шатался, но в общем держал неплохо. Так что я добралась до темного пятна и убедилась, что это все-таки кровь. Ястреб подсказал, как это сделать. За мной он, кстати, не последовал. Остался на берегу и пообещал следить за обстановкой. Но я все равно сначала сама почуяла что-то не то и подняла голову. И только потом услышала его: «Обернись» . Нечисть появилась из воды тихо, без единого всплеска. Вцепившись руками в настил, она подтянулась и уже выбиралась на доски. – Вот это да! – Выдохнула я, увидев перед собой ни много ни мало, утопленника! Не первой свежести, кстати. Об этом говорила синеватая кожа с темными венами, затянутые белесой пленкой глаза. От обычного трупа его отличали черные когти на тонких длинных пальцах. Ну и подобие жизни в этом теле, конечно. – Не трясись! – Рявкнул дух от берега. Я сжала пальцы на рукояти и изо всех сил попыталась не бояться. Утопленник выпрямился, уставив на меня эти жуткие зыркалки. Открыл пасть и дернулся в мою сторону. Вместо того, чтобы отбиться оружием, я швырнула в него огневиком. Сработало! Пламя зашипело, въедаясь в кожу, и нечисть с воплем отшатнулся. Но не упал, а заклокотал что-то и все равно попер на меня, вполне уверенно держась на ногах. У меня Как-то не нашлось настроения обниматься. Я развернулась и побежала от него по утопленным мосткам, поднимая тучу брызг. Выиграв дистанцию развернулась, лихорадочно размышляя, что делать дальше. Подняла руку, формируя знакомый комок, но не стала сбрасывать его с пальцев, а продолжила наращивать. Я ждала, пока огонь не раскалился до голубоватого. Размахнулась и бросила туда же, в грудь. Он пошатнулся и упал на колени, схватившись за грудь. Согнулся и закашлялся водой. Ха! Как я тебя, как я тебя!– А как сейчас ОНА тебя сделает! Смотри по сторонам!!Из воды к моей ноге рванулась бледная рука, и я рубанула по ней мечом. Второй нападающий умудрился завизжать даже под водой, пуская пузыри. Я отскочила, чуть не свалившись с другой стороны деревянной дорожки, а особь подтянулась целой рукой и шустро вылезла на мостки. Не тратя времени на сверление взглядом, она сразу кинулась ко мне. Я встретила ее возгласом омерзения и мечом, всаженным в грудь. И пнула в живот, одновременно и отбросив, и вытащив лезвие. С удивлением посмотрела на то, как нечисть с бульканьем тонет, теперь уже окончательно. Перевела взгляд на меч, с которого капала теммная кровь. Время для воспоминаний было неподходящее, но меня Как-то озарило. Перед глазами появилось закрытое помещение с металлическим столом, на котором лежит точно такой же утопленник с резаными ранами на горле и плече. Неподвижный, худой и совсем не внушающий страха. – …Смотри – говорит кто-то. – Это всего лишь мертвое тело, какой бы жуткой тварью оно раньше ни было. Оно убивало, из-за него проход через реку две недели был закрыт. Но теперь это тело мертво. Любую, самую страшную нечисть, всегда можно убить. Зачастую ее вообще легко убить, особенно с навыками охотника. Так что в страхе нет смысла…Вдох. Долгий спокойный выдох…Я уже спокойней посмотрела на первого, который все еще кашлял и не разогнулся. Легко перепрыгивая по мосткам, приблизилась. На ходу перехватила рукоять поудобнее и рубанула мечом по бледной шее. Хрипы затихли. Со второго удара голову удалось отсечь. За спиной раздался тихий всплеск. На настил вылезла еще одна нежить. Она была… другая. Не такая, как они. Более спокойная. И сохранилась гораздо лучше…– Осторожнее. Это старшая, она опаснее молодняка. Может помутить взглядом рассудок. – Предупредил ястреб. Да я и сама это поняла по ее движениям: как у хищного зверя, а не мертвого тела. Я ждала ее, не глядя в глаза. Нечисть изогнула спину, зарокотала и побежала на меня. Ждать. Босые бледные ноги взрывают водную поверхность, над мостками разлетаются яркие брызги. Ждать. Утопленница уже совсем близко, когтистые руки тянутся ко мне…Я распрямила пальцы левой руки и ее оглушило ударом сжатого воздуха, взметнув темные волосы. Она по инерции продолжила бежать, а я сделала шаг в сторону и крутнувшись, встретила ее размахом лезвия. На сей раз голова слетела с плеч с первого раза, а тело пробежало еще пару шагов и рухнуло на доски. Тяжело дыша, я опустила оружие. Страх почему-то накатил только сейчас, и глядя на трупы, раскиданные по мосткам, я окончательно поняла, что такое орден. Именно в таких ситуациях это первые защитники. Когда обратиться больше не к кому, именно охотники приходят на помощь. И вообще. Я выпрямилась и гордо огляделась по сторонам. Да я охотник хоть куда! Я, оказывается, такое могу! Как-то даже жаль, что нечисть кончилась…В голове раздался ехидный смешок. – Да-а, ты меня поразила. Просто невероятная смелость при битве с такой… примитивной нежитью, на которой натаскивают младших учеников!

– Это как так? – я еще раз огляделась. – Да их трое, а я одна, а они убили двух чело…– Да-да-да. Двух незнающих и не готовых к опасности людей, которых застали поодиночке. Не задавайся. Ты молодец, но это был несерьезный случай. И это не повод расслабляться. – Как хорошо, что в моей ситуации есть наставник, который всегда меня поддержит – пробурчала я, проходя мимо него. Он в долгу не остался:– Ты же не собиралась совать лезвие в ножны прямо в таком виде? Или я ошибся, и ты шла его чистить?В деревне меня встретили любопытными взглядами, отыскивая повреждения на одежде и теле. Не нашли. Ага, они-то не в курсе, что нечисть была мелкая…Ночевать здесь я отказалась: жалко терять версты пути до города, уже проделанного сегодня. Да и видя две заготовки под гроб, уже прислоненных к стене крайнего дома, становилось отчего-то неуютно. Не люблю похороны. Даже если им не удастся достать тела, и придется хоронить только личные вещи – все одно. Впрочем, и они недолго уговаривали. Скорее для вида. Зато в довесок к оплате, врученной мне в руки лично старостой, старушка, что стояла с ним рядом, не слушая возражений, сунула мне в дорогу сверток с ягодными пирожками, уверяя, что таких я больше нигде не попробую. Старинный семейный рецепт пышного теста!Так что забираясь в седло я не переживала, что солнце почти село, вокруг смеркается, а я устала как собака. И до города, где меня ждет удобный ночлег, доберусь уже затемно. Я не думала, что перед ночлегом мне придется стучать в закрытые на ночь ворота и убеждать стражу хотя бы выглянуть для того, чтобы я могла показать свою метку, с которой вообще-то должны пускать в любое время дня и ночи. Вместо этого мне грел душу и руки сверток с пирожками, и я думала, что в таких местах и таких случаях, где от моей помощи есть смысл, а люди умеют быть благодарными, приятно помогать даже за бесплатно. И путь до города я скрашу сладким. ***До города я уже доползла и да, пришлось битый час материть сонных и ленивых стражников на вахте, чтобы они соизволили хотя бы высунуть нос из окошка, в которое я ткнула локтем с меткой. После чего оказалось, что механизм, открывающий ворота, клинит, смазать его должны только утром, а сейчас можно открыть только одну створку. И то если очень постараться… Я пообещала, что если они сейчас же не бросят карты и не постараются, то я перелезу через ворота и всем покажу шхарову мать. Потом я медленно шла по темной улице и пыталась понять, была ли когда-нибудь в этом городе. И известно ли мне, где здесь ближайший хороший трактир. Не иначе как чудом, но не прошло и получаса, как я его нашла. И после стука в двери, явления сонного хозяина и долгого пути наверх по темной лестнице, я наконец переступила порог выделенной мне комнаты и рефлекторно щелкнула пальцами, зажигая висящий на стене светильник. В неровном, разгорающемся свете, осмотрела комнату, свободную от всяких опасностей, и вздохнула. Щелкнул внутренний замок на двери, сумка полетела на лавку, там что-то звякнуло (удивляюсь, как ничего не разбилось). Я стянула с себя куртку и, на ходу разоблачаясь, плюхнулась на кровать. Уткнулась носом в подушку. Поворочалась в поисках удобного положения. Что-то не так. А, забыла потушить светильник. Вставать уже не хотелось. Я наугад швырнула туда какой-то силовой импульс, раздался звон разбитого стекла, зато вся комната погрузилась в темноту. Тишина и спокойствие. Все хорошо. Сегодня все хорошо кончилось. Можно отдохнуть…Глава 2Темнота не принесла мне покоя. Казалось, стоило только закрыть глаза, как перед ними постепенно возникло ясное небо, зеленый лес, заросли малинника. Даже кожа ощутила призрачное дуновение ветерка…Я стою на открытом месте, оглядываясь по сторонам. Медленно выдыхаю: нужно сосредоточиться. Прикрываю веки, поднимаю ладонь и дую поверх, словно сдувая с нее песчинки. Открываю глаза и прислушиваюсь. …В городе пропали две девушки. Первой хватились месяц назад. Я не сказала ее родным, но была уверена, что несчастной уже нет в живых. Вторая исчезла только три дня назад, и я надеялась найти хотя бы ее…След уходит на запад. …Именно сюда на малинник пропавшая ходила с подружками. Именно здесь ее видели в последний раз. По их словам, ходили и перекликались, все было нормально, а потом она вдруг замолчала. И никаких следов не нашли. Ни девушки, ходившие с ней и уверенные, что она только что была рядом, за соседним кустом. Ни следопыты, которые пришли сюда позже…Сейчас здесь я, и методы поиска у меня свои. Идем на запад. Путь уводит в овражки, заросшие густым терновником, потом поднимается на пологий холм. Оглядываюсь, стоя наверху. Отсюда хорошо видно окрестности, и даже город можно различить вдалеке. Если ее похитили, то зачем было нести именно сюда? Прикинуть, куда тащить дальше? Или она все-таки ушла сама? Но вопрос «зачем?» тогда все равно остается открытым. Присаживаюсь на корточки, провожу ладонью над землей, читая энергетику следа. Досадливо поджимаю губы. На этот раз след двойной, и вторым отчетливо чувствуется варлак. Теперь неудивительно – эти умеют быть бесшумными. Значит, он унес девушку. Однако я не почувствовала ничего, похожего на смерть. Тащил живой. Для чего?Обычно варлаки съедают жертву под ближайшей удобной корягой, а этот нес ее столько времени и даже не надкусил? К тому же по словам горожан, да и по моим ощущениям, никакого дара у нее не было. А для этого перевертыша самое желанное – кровь колдуна или ведьмы. Или до того оголодал, что и такая сойдет?Вздыхаю и снимаю щиты, прикрывающие меня от чужого взгляда. Потом сжимаю кулак и втягиваю заклинание, подвешенное на рефлекс. Чужую магию он может учуять раньше, чем я увижу его самого. Придется полагаться на себя и оружие. След спускается вниз, начинает петлять по урочищам и заворачивать в стороны, совершенно неожиданные. Будь я собакой, давно бы его потеряла: он два раза входил в ручей и долгое время шел вниз по течению. Давно не встречала таких предосторожностей со стороны нечисти. Но не на ту напал. Я нахожу его почти через час. …Он не ушел далеко от воды и пройдя по очередному ручью, судя по всему, свернул в заросли. Я чую, что он где-то рядом и подкравшись, наконец вижу. Растрепанный худой человек с длинными руками и слишком узкими ладонями, в рваной грязной одежде и без обуви. Припав к самой земле, пьет из ручья как собака, лакая языком. Ветер дует он него ко мне – хорошо. Метательный нож входит перевертышу под ключицу, почти полностью. Он взвизгивает и отпрыгивает от воды, чуть не упав на спину. Тянется к ножу, хватается за кончик металлической рукоятки, но вытащить не может – тот стал скользким от крови. Второй он получает в бедро. Понимает, что возиться с ними без толку и вскинувшись, несется туда, откуда прилетели ножи. Перепрыгивает через корягу, из-за которой я смотрела на него минутой ранее, приземляется и припадает к земле. Напряженно принюхивается. Я оказываюсь уже позади. Третий нож всаживаю в спину, обездвижив на время. Хватаю руки, заламываю за спину и придавив к земле, склоняюсь к его голове. – Где девушка?Варлак взвизгивает, пытается оттолкнуться ногами. Те плохо слушаются. Я тянусь к ножу в спине и продвигаю его глубже, в нужный нерв. Ноги замирают. – Говори. Где девушка. Говорить он не собирается. Лицо стремительно обрастает шерстью и вытягивается. Суставы под тонкой кожей смещаются и трещат, а мышцы каменеют. Морда оскаливается, щелкает зубами, и нечисть изо всех сил дергается. В волчьем облике чувствительность у них падает, и теперь он может шевелиться. Четвертый нож я всаживаю в горло, сверху вниз между ключицами. Тело подо мной вздрагивает и затихает. Вытащив оружие, быстро ополаскиваю лезвия в ручье. Подхожу к тому месту, где он пил, и озадаченно качаю головой. Не понимаю. Кувшин. Щербатый глиняный кувшин. Значит, он собирался отнести кому-то воды. Избушку лесничие давно бросили – это заметно по обомшелым стенам, срубу, ушедшему в землю на половину нижнего бревна, и грязным слюдяным окнам. Однако кто-то здесь все же бывал. Кто-то установил на это место легкие маскировочные чары. И двери явно обновили и укрепили замок: их пришлось выламывать. Внутри обнаруживаются стол, два лежака и пара стульев. Оглядываюсь от двери. Лежаки застелены. Печь вычищена, паутины внутри нет. Даже пол подмел, чистюля. Стол слева у окна, занят несколькими сундучками, парой старых книжек и стеклянными колбочками, при взгляде на которые сразу вспоминаются лекции по алхимии и травоведению. Занятная коллекция для нечисти. Что-то не так. Интересно…Шорох. Где?Внизу. Под полом. Подвал!…Поднимаю дверь, ведущую в подпол, и вздыхаю с облегчением. В углу, связанная по рукам и ногам, лежит давешняя пропажа. Растрепанная, в рваном платье и с кляпом по рту. Испуганно мычит и жмется к стене, плохо видя против света, кто именно к ней пришел. Но жива и целехонька. Нашла!Спускаюсь, развязываю, объясняю, кто я такая и зачем пришла. К сожалению, ничего путного она рассказать не может. Только цепляется за меня в ужасе, пытается не рыдать и тянет из этого места. Под глазами синяки, бледная как вурдалак, и вся трясется как осиновый лист. Многое пережила. Снаружи становится легче. Нет, она по- прежнему хочет удрать отсюда за горизонт, но пока рядом с ней кто-то, кто уверенно себя ведет, девушка находит в себе силы присесть на бревнышко и ждать, пока я закончу дела. Правда, как только возвращаюсь обратно внутрь избушки, подрывается и бежит за мной: одной куда страшнее. – Не знаешь, зачем ему все это? – Показываю на стол. Она мотает головой и хрипло объясняет:– Меня сразу кинули в подвал. Но он был не один, приходил еще кто-то и говорил ему, что делать. Этот… тот, кто меня принес, должен был сторожить, пока другой не заберет. – Куда заберет?Снова чуть не пускается в рыдания, но сдерживается. Только тщательно вытирает слезы. Последнее что мне нужно – чтобы она расклеилась. Не время. Подношу ладонь к ее лицу, провожу по виску, убирая прядь с лица, и пускаю в пальцы легкий импульс. Она выдыхает и слегка успокаивается. – Не знаю. Этот… он приносил мне воду, но есть не давал. Я говорила, что внизу очень холодно, а он сказал, что уже неважно. Я ждала, что меня скоро убьют… – Она не выдерживает и закрывает руками лицо. Я снова легонько касаюсь ее плеча, прогоняя по пальцам успокаивающее тепло. – Тише, тише, Лаура. Тебя ведь зовут Лаура?– Да. – Глухо слышится из-за ладоней. – Откуда…– Я пришла сюда именно за тобой. Тебя ищут родные. Сейчас я осмотрюсь и уведу тебя отсюда. Но мне нужна помощь, постарайся ответить. Ты все время сидела здесь одна? С тобой больше никого не было?Она опускает руки. – Думаете… Думаете, Тильду тоже украли они? Она была здесь до меня?– Точно не знаю. Но тебя явно не для съедения похитили. Девушка бледнеет и прижимается спиной к стене. Обхватывает себя руками и спрашивает жалобно:– А вы правда охотница?Закатываю рукав до локтя, обнажая метку. Она вздыхает так облегченно, словно я щелкнула пальцами, и мы уже перенеслись к ней домой. – А…Вскидываю указательный палец, призывая ее замолчать и оглядываюсь на мутное окно. Она бледнеет еще больше, хотя казалось бы, куда уже?– Та-ам… что-то было?– Тихо. – Говорю еле слышно, одними губами. Она, кажется, даже дыхание задерживает. Я снова поворачиваюсь к двери. Там, снаружи кто-то стоит. Он шел сюда, но потом остановился и сейчас слушает так же внимательно, как прислушиваюсь я. Подкрадываюсь к окну и осторожно выглядываю наружу. Оно заляпано дождями, грязью, затянуто паутиной так, что мне удается увидеть только маячащее в деревьях темное пятно. Потом замечаю, что с одного краю слюда выбита, и оттуда тянет сквозняком. Сойдет за смотровую щель. Ножом его не достанешь, для размаха и броска нужно какое-то свободное пространство, а в эту дыру пролезет только монетка. Отстегиваю небольшой самострел, висящий за плечом, и аккуратно взвожу механизм. Кончик стрелки подвожу к щели, нацеливаюсь на второго перевертыша. Он успевает заметить металлический блик в тот момент, когда я нажимаю на спуск. Раздается отрывистый взвизг, словно пнули собаку, и он бросается бежать наверх по склону. Я с коротким ругательством выскакиваю наружу, ногой распахивая дверь. Но он успевает скрыться в тот момент, когда я вскидываю самострел. Приходится опустить. Стрелять уже не в кого. – Твою мать!Ушел! Я в бешенстве с разворота пинаю бревнышко, положенное в роли лавочки, и откидываю в сторону. Так… Успокоиться. Из избушки осмеливается выглянуть Лаура. – Госпожа охотница, но ведь он убежал, значит испугался! Это разве… плохо?– Плохо. Возвращаюсь обратно и подумав, беру с собой только самый маленький сундучок, который можно легко унести. Вместе с ним захватываю те самые книжки. – Идем. Найдешь дорогу домой?Она едва не спотыкается на пороге. – Вы что, не пойдете со мной!?– Не надо выкать, я не настолько старше. Я провожу до места, откуда ты сможешь найти поляну, с которой тебя утащили, а там близко до города. Защитный оберег с собой?– В тот раз он не помог!– В тот раз тебя выслеживали нарочно, и вас была целая группа. Сложно не заметить. Сейчас, если пойдешь тихо и быстро, ничего не случится. Здесь у нас не приграничье, чтобы людей утаскивали средь бела дня. А мне нужно разобраться со вторым. – Ну он же убежал! – Хнычет девушка, едва поспевая за мной. Я иду прямо, срезая дорогу к упомянутому месту. Там есть возвышенность, с нее покажу нужное направление – и пусть идет. – Вот именно. Убежал. Стрелку он вытащит, рану залижет, ночью наберется сил, и мне все равно придется бегать или от него или за ним. Лучше догнать сейчас, по свежему следу. Она бормочет себе под нос что-то успокаивающее, но больше не спорит. И правильно. Я сейчас и без того озабочена. Мне нужно выяснить, для чего они похищали девушек. Что-то здесь не так. Никогда не слышала, чтобы варлаки для чего-то объединялись. Скорее всего, был кто-то еще, кто ими руководил. Нужно добраться до второго перевертыша и выяснить у него, что тут происходило. Я, пожалуй, провожу ее до самого малинника, откуда начала искать, а потом вернусь обратно. На этот раз, чтобы найти избушку мне не нужно искать остатки следов, и на дорогу уйдет не больше получаса…Провал. Снова темнота. Новые образы. … Я смутно понимаю, что меня привязывают ремнями к холодной поверхности. Попытка образовать заклинание оборвалась вспышкой жжения на запястьях. Браслеты из зеленоватого металла? Явно нитран. Блокиратор любой магии, сволочная вещь. Даже рядом с его месторождениями стоять тошно, а мне приходилось бывать на одной шахте…Итак, я хотела спасти девушку – я спасла девушку. Я хотела узнать, что здесь происходит – сейчас не только узнаю, но и поучаствую. Ведь теперь я лежу на камне вместо нее. Только и могу что поворачивать голову, провожаю их бессмысленным взглядом. Горит ритуальный костер, сложенный из нескольких веточек грозового дерева. Один из жрецов аккуратно капает в пламя несколько капель чего-то темного и тягучего. Чую характерный отблеск силы. Вампирья кровь. Я поняла: я попала. На этот раз не выбраться. Ремни держат руки, тело до сих пор сковывает дурман, силы кто-то высосал, а магия мне недоступна. Никакого выхода. Утешало только одно……– Я должна это взять?– Да, Лаура. Бери и спрячь куда-нибудь так, чтобы не смог найти никто кроме тебя. Маскировочные чары я уже на них наложила. Сможешь сохранить?– Да – кивает она горячо, прижимая к себе сундучок и книги, которые я взяла в той избушке. Я пару секунд думаю, что может, не стоит возлагать на нее такую ответственность, а передать вещи человеку ордена в городе, но… пусть пока побудет у нее. Тайнички лучше делать в разных местах. – Иди. Никому не говори об этих вещах. Отдашь их только мне, или другому охотнику после того как он покажет метку. И никому больше. Поняла меня? Я могу на тебя положиться?Пристально смотрю на нее. Девушка горячо кивает:– Я обязана тебе жизнью. Спрячу и никому не покажу. – Хорошо. Иди. А я скоро вернусь……Вот и не верь после этого в то, что обещать в скором времени вернуться – плохая примета. Ритуал для меня проходит как в густом тумане. Монотонный речитатив жреца, треск свечей, еле слышный гул кристаллов-накопитилей. Символы на моей коже, вырезанные ножом – почему-то было слишком больно для обычных порезов. И вспышка бессильной ярости в тот момент, когда занесенный надо мной нож начал медленно, словно резал воду а не воздух, приближаться. И снова темнота. Я вскрикнула и сорвалась с кровати, выхватив из-под подушки нож. Но упала на колени, хорошенько ими ударившись. А когда начала выпрямляться, запуталась в волосах. – Хельдин? Что случилось? – Ожил ястреб на спинке стула. А я даже не помнила, что он сидел у меня на плече, когда я вошла в трактир…Я с облегчением откинулась назад, привалившись спиной к постели, и выдохнула. – Сон дурной. – Уверена, что это сон?Хотела быть уверена, но слишком многое сходилось. Не было смысла отрицать. – Я видела свою смерть. Последовала пауза. Ястреб смотрел на меня ясными желтыми глазами, больше похожими на кошачьи, не мигая. – Как ты?– Тебе по-честному или цензурно?– Понятно. Что думаешь делать?– По мне разве можно сказать, что я собралась что-то делать? – Я подняла и показала свои дрожащие ладони. И ведь на самом деле впечатления смазаны, боли не помню, но какое меня тогда переполняло отчаяние от того что глупо попалась, и как было страшно…– По глазам. Они у тебя открытые, хорошо их читаю. У тебя формируется намерение. – Может и так. Я просто думаю… – Я замялась, попробовав вспомнить что-нибудь еще, но очевидно, впечатлений и так было слишком много. – Помню, что спасла девушку. Ее похитили и держали в лесу. Не убивали, давали воду, значит, она нужна была живой. Они чего-то ждали. Но еды не давали. Значит момент, в который им нужна была ее смерть, должен был наступить совсем скоро. – Думай. Ты знаешь что-то еще. Что тебе стало известно?Я потерла лоб. Как и любой сон, этот начал меркнуть, и я уже не могла ясно и чисто вспомнить каждое мгновение. Нужно было Как-то удержать это, запомнить, разложить на составляющие. – До нее была другая. Ее похитили около месяца назад. Точную дату мне назвать не смогли, да это и не казалось важным. Я грешила на нечисть. Многим видам достаточно питаться один-два раза в месяц. Однако сейчас думаю, что дело в фазах луны. – Что могло зависеть от фаз?Я вздохнула. – Жертвоприношения. – В какие фазы совершаются жертвоприношения? Вспоминай. – В полнолуние или новолуние. Пик роста луны, и ее убыли. – Когда тебя убили, какая была фаза?– Я не помню. – Нет. Ты не можешь не помнить. Это слишком важно, ты должна была догадаться еще тогда и вбить себе в голову.

Я схватилась за волосы. От затылка снова начал разрастаться сгусток боли. Не помню, не помню, не помню…– Не бойся. Подними глаза. – Я больше ничего не помню!– Смотри. Мне. В глаза. Я подняла голову. Желтые кольца радужек мерцали, светились в темноте, и затягивали. Боль слегка притупилась, и разум прояснился. Я сморгнула и начала осторожно, словно подбирала слова, говорить. – Над алтарем был проход наверх. Даже не проход, так, круглая дыра в потолке. Сквозь нее было видно звезды. Я помню, как на них смотрела. – Дальше. Думай. Я медленно вдохнула и прикрыла глаза, аккуратно уложив ладони на пол. Нет смысла бояться. В страхе вообще зачастую нет смысла. – Звезды были видны слишком отчетливо. А ведь была почти полночь, луна в такое время стоит над головой. Она бы светила в тот провал. – Новолуние. – Да. Какая сейчас близится фаза?– Хочешь узнать, сколько времени прошло с твоей смерти?– Ага. Ты знаешь, какой сейчас день?– Тридцатый день зарника. – Чего?Мне показалось, что он и наяву вздохнул. А умеет ли это делать птица?– В краях, где ты родилась, этот месяц называли «жнивец». – Ясно… Так. Когда было новолуние?– Двадцать второго зарника. Прошло восемь полных дней, если не считать дня приношения. – И когда следующее новолуние? Сколько до него осталось дней?– Почти три недели. – Так… Значит, мне нужно будет прийти в город, откуда я начинала поиски. Как он хоть назывался-то? – Я наморщила лоб. – Вот хоть убей, а что за город, понять не могу. – Ты помнишь об этом городе хоть что-то?– М-м… – Я терла пальцами виски. – Да как я вспомню-то?– Посмотри на меня еще раз. – Да ты у нас что, ловец разума!?– Почти. Смотри на меня. Я послушно уставилась на него. – Вспоминай. Что ты можешь сказать о городе? Что могло тебе запомниться?У меня опять разболелась голова. Вспоминать, да и вообще думать, не хотелось вообще. Но на этот раз нужное видение вынырнуло сразу, как рыбка из мутной воды. – Башня! Там на главной площади стояла башня с часами. Диск синего цвета, матовый, а стрелки с цифрами горят серебром. Я даже название материала помнила, как там его…– Темный лазоревик. Это скорее всего, город Тавер, на реке – Заключил ястреб. – Вот мы и выяснили, где можно найти жрецов. Я ведь правильно понял, ты намерена их отыскать?– Когда приду, нужно найти Лауру. У нее остались их вещи. Там должно быть что-то важное, другого не держали бы запертым. И книги полистать не мешает, они старые, истрепанные, а на обложке чья-то анаграмма. Значит, изготовлены по заказу, а не украдены в библиотеке. И в книгах многие хозяева делают пометки для удобства. Изучить их тоже будет нелишним. Тогда я пойму, с кем имею дело. Хорошо, что есть еще время. Слуна. Нежить. Степень опасности – 3, разум – 2. Место обитания: Синий лес, Эргасский и частично драконий. Мелкая, белая, похожа на хрупкого подростка или ребенка. Волосы длинные блеклые, ими обычно прикрывает красные глаза. Губы тонкие, клыки выпирают. Пальцы короткие, основная их длина приходится на когти. Охотится на людей, заплутавших путников, причем только одиночек. Даже если с человеком собака, или он на лошади – подойти не осмелится. Прикидывается потеряшкой, плачет сидя и закрывая волосами лицо. Этим отвлекает внимание. На жертву нападает вторая особь со спины – слуны охотятся парами. Рвут горло, питаются в основном кровью, мясо поедают только если сильно голодны. Оружие: когти. Зубы использует редко, т. к. они часто ломаются. (Пометка на полях: «За длинные волосы хватать бесполезно, пряди-обманки легко слезают с головы»)Уязвимость: Те же места, что у человека. У слун хрупкие кости, их легко ранить. Бестиарий, Глава первая. Учебник по неестествознанию за 936 год. Поутру выяснилось что встречая меня у дверей, хозяин не то что денег не взял, даже лицо не запомнил. Он выяснил, в какой комнате расположилась ночная гостья, только опытным путем, обстукивая постояльцев верхних комнат. Я же вспомнила, что несмотря на оплату убитых утопленников, с деньгами на хороший ночлег у меня туго после закупок на рынке. На приличный завтрак с обедом вообще не останется. А ко всему этому с меня еще и возьмут плату за заботу о коне. Сама вчера ляпнула, чтобы организовали «все что надо». Надеюсь они от энтузиазма и в предвкушении оплаты, ему племенную кобылу не привели…Так что в дверях комнаты, когда я соизволила их открыть, едва не разгорелся конфликт. Услышав, само начало моего виноватого «Понимаете, тут такое дело…» вместо хотя бы «Здрасьте», хозяин послал бы меня подальше, да еще и метлой дал вдогонку. Но метка убедила его в том, что надо слушать и кивать, а метлу отложить. Пока я не договорю, что сегодня же пойду искать здесь заработок (в более-менее крупном городе его не может не найтись) и проблем с оплатой не будет. Он задумчиво посопел, а потом взял и предложил оставить жеребца у него в залог. Потом, когда я все оплачу, животину мне сразу же отдадут. Если я же смоюсь, то Янтаря он имеет полное право оставить себе. В ответ на то, что стоимость лошади, мягко говоря, больше самой шикарной комнаты, он обрадовано заявил, что все по- честному – он возместит еще и моральный ущерб, а я в следующий раз могу три дня жить за этот счет. Подумав, я согласилась, снова намекнув, что в желудке волки воют. Намек был понят, и меня наконец-то пропустили вниз. Правда, на завтрак в долг разносолов лучше не ждать. Я в этом убедилась лично, ковыряя ложкой кашу из неизвестной крупы, в которой вроде бы, где-то должны быть ягоды. Где, и какого они хотя бы цвета – так и осталось для меня загадкой. Что ж, хоть должна останусь не больно много…Итак, заработок. Если в городе есть какая-никакая центральная площадь, то подработку следует искать именно там, будь ты наемник, маг, охотник, или просто человек без работы. За листок бумаги, на котором пишется объявление, платятся сущие гроши, после чего тот вешается на столб или стену. Потом его срывает заинтересованный наемник/маг/охотник/кто-нибудь еще, и отдает обратно в канцелярию. Это для сведения чернил и повторного использования. Потому и платятся копейки, что бумага для объявлений многоразовая. В некоторых городах стена для объявлений разбивается на части, где вешаются объявления бытовые, специализированные, на продажу, о пропажах, и для магов. Помню, что специализация охотника-мага позволяет подрабатывать и на заказах вроде усмирения домового. А колдуны потом ругаются, что воруем у них хлеб. Надеюсь, эта информация мне действительно вспомнилась, а не нафантазировалась. Все дороги ведут к центру, я примерно сориентировалась, где этот центр, поэтому зашагала туда. А какая хорошая тем утром стояла погода! Солнышко ласково грело, не припекая, на небе растрепались легкие перышки облаков. Я шла, с удовольствием вдыхая по– утреннему свежий воздух, мурлыкая про себя какую-то мелодию. Волосы свободно трепал ветер, взбивая некоторые пряди в воздух, а я подставляла лицо солнечным лучам, и настроение было такое умиротворенное, что впору сидеть на бортике фонтана и плескать в нем ладони, наблюдая за рыбками. А не высматривать нужные листочки на обтрепанной стене. К тому же плохо представлялось, что именно высматривать. С нечистью на реке, по словам духа, мне просто повезло. Вспомнилось по поводу этих утопленников тоже – самый мизер. Хотя судя по сегодняшнему сну, несмотря на специализацию охотника-мага, дралась я тоже весьма неплохо…А попробуй не научись, с таким мучителем, что часами заставлял крутить палки, разминая запястья, отбиваться этими же палками от него, или неподвижно стоять на месте в самых нелепых позах, да еще с грузами на руках. Только и слышала: Упала- отжалась, вскочила-подтянулась, на старт, внимание, марш! Не отставать, ленивая рухлядь!Изверг…При попытке вспомнить дальше, как переклинило. Я в ступоре остановилась, таращась в пустоту и пытаясь докопаться до своей памяти. Но та казала мне жирный кукиш. Да твою ж налево, сколько можно!? Ладно. Пока придется обходиться без боевых умений. Судьба мне благоволила: объявление попалось как по заказу. За четыре золотых просили избавить помещение от мстительного духа. Сумма настолько обрадовала, что я сорвала листок почти не думая. Ну-ка, ну-ка, что там за адрес…– …а по ночам эта тварь наглеет окончательно: уже в стену дома начала стучать! Там с кухней стенка-то общая… Так вот, спускаюсь вчера ночью – ну так, чегось перекусить – а он стучит, зараза! Эдак скоро в дом переберется, а у меня тогда жена сбежит…Надо же, за жену волнуется. Пугливая, наверное. Я бы может, тоже испугалась, поселись у меня дома такая пакость. В мастерскую, по словам хозяина, войти в последнее время было невозможно. Заготовки раскидывались по углам, ножи целенаправленно слетали с подставок, уже повредив руку помощнику. Уголь постоянно загорался сам собой, в последний раз едва не приведя к пожару. А второго дня рядом с хозяином сверху упала наковальня. Попала бы на голову, не дернись он в сторону из-за кошки. На вопрос, а что это наковальня делала сверху на полках, он возопил:– Да вы что, отродясь такого не было, это ж ведь оно ее подняло и на меня кинуло! Да я с тех пор вообще двери запер, и носа туда никто не казал!М-да. Наковальня, весом наверное… пять, шесть пудов? Попробуй такую подними, а еще и держать… Ястреб вон, сказал, что в бестелесном состоянии на такие подвиги был не способен. Что же там в этой мастерской сидит!?

Клиентом моим оказался некий Маррин, торговец сталью, металлами, железной рудой, и заодно мастер-оружейник. Пристройка служила ему запасным складом и кузницей, в которой работал он и еще трое подмастерьев. Точнее, уже двое. Третий сбежал от такой веселой жизни. – А не маловато будет здесь места, для кузницы-то?– А, так это ж не основная. Так, подточить-подогнать. Основная ближе к лесу, за самой стеной. Там и материалу больше, и соседям не мешаем. Да и вредно возле дома держать кузницу, после такой работы ходить долго надобно. Ну да, слышала, что кузнецы частые гости целителей. Надышатся испарений от раскаленного металла со шлаками, а после работы сразу норовят прилечь. Целители же советуют ходить, дышать свежим воздухом, иначе от такой жизни недолго и помереть. Какой, однако, сознательный мне попался заказчик. В дверном замке Маррин ковырялся с явной неохотой, а открыв двери, шагнул в сторону – мол, девушки вперед. Помещение у меня восторга не вызвало. – Говорите, никого после вас здесь не было?Мужчина охнул и подался вперед, оттесняя меня в сторону, так что пришлось шагнуть внутрь. – Журка! Кошка моя, думал, пропала со вчера!С кошкой дух обошелся жестоко: отыгрывался, наверное, за то, что не дала убить кузнеца. В принципе, там и кошки больше не было. Так… Пятна на стенах, с клочьями белой шерсти. За спиной, подгадав момент, захлопнулась дверь, наподдав нам в спины. В лицо дохнул теплый ветерок, похожий на дыхание, и сверху донесся тихий хрип, как будто кого-то душили. Отступление. Головы кузнец с охотницей задрали одновременно: под потолком ничего и никого не было. Но звуки же были, только что! Подавшись назад, торговец нащупал дверную ручку и попытался толкнуть. Та не сдвигалась ни на волос, будто срослась со стеной. – Интересно… – Задумчиво протянула девушка и вышла вперед, к свободному от полок и столов пространству. Огляделась по сторонам, словно ища что-то. Посмотрела наверх и наморщила лоб, будто решала в уме задачку. – Дверь не открывается. – Кузнец подал слабый голос. – И не откроется… – Пробормотала она Как-то слишком уж спокойно, по-деловому. Оглянулась в сторону окна, будто услышала зов, и полезла в свою сумку. Достала какой-то флакон, открыла, поднесла к лицу. Гадливо сморщилась, закрыла. Кинула обратно. Покосилась на Маррина, который не теряя надежды, все еще пытался незаметно пихнуть двери. Вздохнула. – Вы мне постарайтесь только не мешать, хорошо? Не кричать, под руку не лезть, и хорошо бы не отвлекать еще. Ладно?– Тише мышки буду. – Мрачно отозвался мастер и тяжело вздохнул, не вовремя помянув мышек. Журка, изначально Журчалка, ласковая кошка, привезенная женой, постоянно их ему сюда таскала: хвасталась. И крыс носила. Больше не будет…Охотница тем временем с трудом начертила мелом круг, прямо на полу по утоптанной земле, после чего капнула из очередного флакончика чем-то вязким на четыре стороны круга. Капли тут же вспыхнули и загорелись зелеными огоньками. Ведьма с интересом ковырялась в сумке, словно ловила в ней тараканов или впервые видела ее содержимое. Вытащила горсть светлых камешков, похожих на морскую гальку, и уложила рядом с огоньками. Снова посмотрела наверх. И заговорила. – Alanesshinaan. Тeera. Тeeratalagas. У нее даже голос словно бы изменился. Какой-то глубокий, низкий, отдающий отзвуками со всех сторон. В середине круга после первого же слова задрожал воздух, а потом кузнецу захотелось проморгаться: словно соринка на глазу, из воздуха появилось смутное пятно. Пыль в кругу приподнялась, потянулась вверх, закрутилась вихрем, формируя массивное, но бесформенное тело. Девушка вытянула руки перед собой, напряглась, словно пыталась его удержать. Голос и тон снова изменился – резкий, властный. – Кaaros, talagas! Weeart karet! Hesse. Туманное пятнышко стянулось в плотное облако, в котором зажглись алые точки глаз. Для ведьмы, это, похоже, стало неожиданностью, что было ясно по вытаращенным глазам и невольно вырвавшемуся «Вот грыг!»Отреагировать Как-то еще она не успела. Из круга во все стороны ударило порывом ветра вместе с тягучим воплем, и Маррина само собой вжало в дверь. Охотницу ударило сильнее – отбросило спиной на стол, да так что проломилась столешница, скрыв ее под обломками. Огоньки вытянулись в одну линию с полом и угасли, а пятно кинулось в землю. Воздух заполнился пылью, как от удара огромного молота. Ушел?Удар был неслабым, из меня даже воздух выбило. Я не сразу поняла, что лежу на полу поверх треснувшей столешницы, а в спину давят какие-то железные загогулины. Это у него заготовки такие, что ли? Перед глазами клубилась пыль, так что я едва разглядела потолок. Стены словно сами собой качнулись навстречу – я встала. Отталкиваясь руками от обломков, поднялась на колени и тут же упала снова, прощупывая ладонями землю у круга. Мне только одно стало понятно: он слабее. Иначе бы не сбежал. Я приложилась к земле ухом и вроде бы уловила эхо того самого воя, который до сих пор отголосками звенел в ушах. Ушел!Куда он мог деться!? Проводников в круге нет. Значит, под землей! Ушел по грунтовой воде. Но далеко уйти не мог, я успела его зацепить. Куда?Тело словно само вскочило на ноги и понеслось к выходу. Я пнула дверь, которую уже никто не держал, пронеслась мимо ошалевшего Маррина и подбежав к колодцу, перегнулась через каменный край, заглядывая вниз. Далеко не ушел, голубчик!Внизу что-то плеснуло и с хрипом задышало. Не впечатлил. К изумлению торговца, выскочившего следом, я без объяснений перемахнула ноги через каменный край и спрыгнула вниз. Ощущение от ледяной воды, когда с жары ухаешь в нее с головой, сравнимы только с аналогичным прыжком в кипяток. По крайней мере, сначала кажется, что все тело ошпарило. Мне перехватило дыхание, но все-таки удалось в пару гребков вынырнуть на поверхность, глотая ругательства. Какая муха меня укусила, неужели нельзя было колдовать наверху, усевшись на краешек!?Сущность завыла рядом, по- прежнему невидимая, но напасть решилась не сразу. Я как раз успела продышаться. На горле сомкнулись ледяные пальцы, и меня с бульком уволокло вниз. Здесь, под водой он был почти осязаем. Я смогла ухватить его за запястья и ударила через ладони простой силой, напитывая сущность, и почти сразу перенасытила. Вокруг забурлила вода от излишков, которые он пытался бросать в разные стороны, но у нас были разные энергетики. Стон разнесся прямо под водой, и нечто в моих руках растворилось. Я в пару гребков вынырнула, отдышалась и огляделась. Кроме меня, в колодце теперь никого не было. Сверху донеслось недоуменное:– А вы… чегойто там? Нежто так пить захотели, так я бы…– Веревку сюда кинь! – Выкрикнула я, и не сдержавшись, добавила пару комментариев к ситуации, которые заставили клиента шевелиться быстрее. Извлеченная наверх (причем тянул он плохо, так что, упираясь ногами в стены, я выбралась, можно сказать, сама) я была похожа на водоросль. Волосы с одеждой обвисли, истекая мутной зеленоватой водой, и на земле тут же образовалась солидная лужа. Почуяв прилив слабости, я села на край колодца и пояснила:– Две недели отсюда пить будет нельзя. – Да я уже понял. – Тоскливо протянул торговец, глядя на стекающую с меня воду. Когда-то прозрачную и чистую. – Лучше всего вам будет вызвать священника, пусть проведет обряд очищения. Иначе может завестись что похуже. На вас в последнее время наводили порчу? Может, конкуренты?– Было. – Кивнул мужчина. – Да только сняли уже все. А что?– Остаточный эффект сработал, или снимали порчу не очень добросовестно. В общем, две недели у вас на очищение. Иначе заведется кто похуже. – Ага. – Кузнец замялся, и по моему лицу понял: – Что-то еще?– Плата. Поскучнев, он ушел в дом за деньгами, попросив погодить. Раздалось хлопанье крыльев, на край водосточного желоба сел ястреб, метнул на меня взгляд и я снова едва не свалилась в колодец от силы его вопля и степени его нецензурности. – …… в ……, ты чем думала, головой или задницей!? Жить снова надоело!!?Я поморщилась, собравшись возразить, что обошлось и к тому же ничего мне особо не грозило кроме простуды. Как тут он добавил:– Прав был Маркус, стоит тебе почуять след, как голову теряешь! Твой азарт тебя когда-нибудь погубит! И в прошлый раз наверное, из-за него попалась?– Кто? – непонимающе переспросила я. – Что за Мар……Вспышка. …Глаза ослеплены светом, в груди не хватает воздуха. Я лежу лицом вверх, чувствуя как в спину давят булыжники, которыми вымощен двор. Дышать… Надо вспомнить, как дышать! Я лежу, хватаясь за живот, в который огребла удар, когда опрометчиво рванулась вперед, надеясь миновать блок. Рядом раздается вздох. – Чего и следовало ожидать. Ну и чем ты думала?Чуть погодя, когда я уже сижу на лавке, приняв зелье после занятий, тот же голос продолжает мысль:– Я понял, в чем твоя главная проблема. У кого-то это гордыня, у кого-то излишняя осторожность, кто-то поспешно судит, ну а у тебя явные проблемы с азартом. Учись его контролировать и трезво оценивать свои силы. Иначе этот удар тебе потом цветочками покажется. Я недовольно соплю, понимая что он попал в самую точку. – И еще. Запомни: впредь никаких азартных игр. Увижу когда-нибудь, что играешь в карты – переломаю руки. Человек встает, отходит, и я вижу только спину и не могу вспомнить его лицо. (А ведь я с тех пор ни разу так и не решилась проверить, шутил он или нет!)И наверное, надолго запомнят мои убийцы, как в ответ на ироничное предложение главного жреца «Последнее желание?», с алтаря донеслось: «А сыграем в карты?»…Не помню его лица…Я помотала головой, и уставилась на духа. – Это мой учитель? Моего учителя звали Маркус?Птица молча снялась с места и обдав меня ветром, пронеслась над двором, уходя от ответа. Я непонимающе повернулась, проводив его взглядом. – Куда это ты собрался? Почему не отвечаешь на вопрос?– Я не имею права говорить о нем… То есть, о твоем обучении. – Почему!? – Недовольно прокричала я вслед, но он скрылся из виду. Мне оставалось только раздраженно топнуть. Что это за умалчивания!? И ведь даже не объяснил, почему!– Госпожа охотница – Озадаченно позвал меня кузнец. Он стоял на пороге. – Вы это с кем разговаривали?– С духами. – Буркнула я, принимая оплату. Он не стал допытываться. За комнату, завтрак, еду в дорогу и загадочное «прочее» мне пришлось выложить серебр и шесть медных монет. Учитывая то, что один золотой равняется десяти серебряным монетам, а серебряная – пятидесяти медным, плата вышла вполне приличная. Ну, так и условия соответствуют. Янтаря мне вернули сытым, вычищенным, с расчесанной гривой и лоснящейся, как атлас, шкурой. На таком красавце теперь было не стыдно и в столицу!Я собрала вещи, бросила мимолетный взгляд на светильник, который словно кто-то пытался выжимать (небезуспешно, кстати говоря) задумчиво покосилась на свои пальцы и накинула куртку на плечи, застегнув на горле тяжелый воротник. Серебряные заклепки на нем, в три ряда, защищали от слишком наглых нечистей, да еще в рукавах и на груди со спиной в подкладке прятались пластины из прочного сплава. К общему весу я еще не привыкла, и потому воротник слегка придушивал, отчего я машинально придерживала его свободной рукой. Хозяин с сожалением покосился на жеребца, может и не чистокровного, но точно в какой-то степени породистого, вздохнул и помахал мне от порога. Сначала рукой, а потом вытряхиваемым полотенцем. Ястреб за это время так и не объявился, хотя я чуяла, что он где-то неподалеку. Боится что ли, что начну пытать? Так сказал бы как в тот раз, что этого мне знать не обязательно, или же что должна вспомнить сама. А раз не сказал, значит, причины у его молчания другие?Я погрозила кулаком в сторону, где как думала, он был, и направила коня к нужным воротам. Неяра. Нечисть. Степень опасности – 4. Разумность – 3. Место обитания: Все известные крупные леса, кроме островов. Описание: Тварь с головой, плечами и руками человека. Голос и навыки общения отсутствуют. (Пометка на полях: «Не отсутствует, а не выявлено, неяры явно общаются между собой разновидностью мяуканья и щелчков. Имеются очевидцы, утверждавшие, что неяры имитировали голоса людей, завлекая жертв. »)Остальное тело птичье, строение близко к орлиному. Размер: с человеческого подростка. Практически всеядна, предпочитает мясо. Никогда не брезгует падалью. Оружие: Когти на лапах. Иногда бьет руками, но на пальцах когти небольшие. Может упасть с неба и бить крыльями, чтобы повалить на землю; главная ее цель – добраться до горла. Кроме него чует другие слабые места, где можно повредить артерии. Охотится преимущественно поодиночке, редко парами. Однако селятся вместе большой стаей, яростно защищают детенышей. (Пометка на полях: «Поодиночке степень опасности можно отнести к 3-й, т. к. их легко отпугнуть, если твари чувствуют силовой перевес. »)Уязвимость: крылья и живот. Если повредить крыло, неяра сражаться перестанет и постарается сбежать. Если сбить на землю, становится практически беспомощна. Бестиарий, Глава первая. Учебник по неестествознанию за 936 год. – А теперь выдохни и проделай то же самое, но медленно и аккуратно. – Аккуратней некуда! – Пробурчала я, но послушалась. Развернувшись, не спеша повела руками по воздуху, словно в разминке перед боем. Замедлилась и изогнула ладони так, словно наматывала на них тонкую веревку. Поймала… По вершинам деревьев зашелестел ветерок. Так же медленно и плавно повернулась вокруг своей оси, удерживая ветер, а потом завертелась, ускорилась и резко опустила руки вниз. Ветер сплошным потоком рванул ко мне, скрутился вокруг и упав к ногам, кольцом разошелся в стороны. Траву вплотную прижало к земле, а по сторонам разбросало моих гипотетических противников. – Недурно – Оценил ястреб. А я пошатнулась и припала на одно колено от внезапного головокружения. – Ай-й! – пожаловалась я, прижимая ладони ко лбу. – Голова!– Что голова? Ну да, она у тебя есть. И что?– Болит!Заболела не только голова, но и все тело. Особенно худо пришлось в животе и груди: меня в них будто ударили чем-то тупым и тяжелым. По губам и подбородку покатилась теплая струйка крови. – Пока хватит. Если полило из носа – значит, основной запас сил исчерпала. Можем закончить. Я только изнеможенно простонала, усаживаясь на землю. Как оказалось, без тренировок мне и в этой жизни не обойтись. Чтобы скорей вспоминались нужные знания, необходимо постоянно расходовать силу, потом быстро восполнять, и опять колдовать. Ястреб уверил, что это полезно, да и резерв таким образом понемногу увеличивается. – Я отлучусь на охоту. А ты так и будешь валяться, или устроишься на ночлег? – Подначил меня упомянутый. – Еще не стемнело! – Отмахнулась я и стала медленно подниматься. А вообще-то действительно пора отдыхать!…За день я смогла преодолеть немалый путь, порядком углубившись в лес по проторенной дороге. Днем мне встречались встречные повозки и один раз спешащий всадник, по виду курьер. Но к вечеру, когда солнце уселось на макушки деревьев, дорога вымерла. Похоже, редко кому приходило в голову устраиваться в таком месте на ночь. Значит, посплю в тишине. Потратив около получаса на то, чтобы вспомнить курс на тему «как поставить защитный круг с амулетом на месте привала», я разожгла небольшой костер, и вытащив походный котелок, поставила разогреваться будущий ужин. Пока ужинала, возилась с вещами, устраивала будущую постель и устроившись у огня, расчесывала волосы, вокруг сгустились сумерки. Отрастила на свою голову… Стоит только распустить на пару минут – все, сплошное мочало из узлов! Прямо сеть рыболовная… Что-то треснуло, и я с грустью уставилась на гребень с отломанным зубцом. Наверное, я часто их меняю. А вообще, процедура расчесывания успокаивала. Особенно к концу, когда пряди разгладились как шелковые, и больше не приходилось их продирать. Я медленно водила гребнем по волосам, слушая звонкий хор сверчков и наслаждаясь свежим воздухом от далекого родника, а на коленях тем временем остывала кружка с целебным отваром по орденскому рецепту. Он восстанавливал магические силы, а еще неплохо расслаблял. Так что его рекомендовалось пить как раз на ночь. Итак, увлекшись сверчками и предвкушая отдых, я так расслабилась, что к мне бы, наверное, и пьяный орк подкрался. Не то что лесные разбойники. – Хельдин, опасность! – Вдруг крикнул невидимый наставник, и не дав опомниться, впереди щелкнул взведенный арбалет. Я подняла голову. Ну, шикарно…– Шикарно! – Повторив мои мысли, усмехнулся небритый рыжий мужик, расслабленно изучая меня взглядом. Чего ж ему нервничать, у меня-то оружия под рукой нет! Я бросила злобный взгляд на подлетающего ястреба, по чьей милости у меня сейчас и колдовать не получилось бы, и поспешила уделить внимание незваным посетителям. – Чем-то помочь? – Угрюмо поинтересовалась я. Они переглянулись и заржали. – Помочь– то ты можешь! Давай– ка посмотрим, что там у тебя в сумке, а потом – что под одеждой! И давай не рыпайся, а то человек я нервный! – Посуровел разбойник. – Того и гляди палец на спуске дернется, да подпортит твою милоту. – Не боишься, что я тебе тоже кое-что подпорчу? – Пригрозила я. Но недооценила их. – Не борзей, ведьмочка. – Посоветовал другой мужик, похожий на кочевника загаром и жгуче-черной шевелюрой. Он уже присел и начал ковыряться в моей сумке. – Наш Хорек видел, как ты недавно здесь упражнялась, а потом едва не сомлела. И дитю понятно, что после этого брать тебя можно голыми руками. Хорек, белобрысый тощий тип, оставшийся в стороне, торжествующе мне ухмыльнулся. «Ну и что ты мне посоветуешь, всезнайка!?» – Я мысленно съязвила в сторону ястреба. Он замер на ветвях изваянием, но в ответ на выпад повернулся ко мне и блеснул глазами. – Один я ничего не сделаю. Но помочь могу. Рыжий уловил мои взгляды в сторону и стал еще более нервным. – А ну, встань! Встань, чтобы я видел, что ты ничего не прячешь!Я медленно поднялась на ноги, демонстрируя пустую левую ладонь. В правой руке я оставила кружку с остывшим отваром. Уже двое людей рылись в моих вещах, выпотрошив сумку: смуглый и Хорек. Оставшиеся двое, лохматый и лысый, стояли у деревьев, то следя за мной, то жадно шаря взглядами по чужому имуществу. Я с сожалением проводила взглядом вышвырнутый в кусты пузырек с загадочным червячным содержимым. Так и не узнала, что это было. – Где кошелек? – Рыжий разбойник сурово ткнул меня стрелкой в плечо. Я медленно повернула к нему лицо, и он поспешил отскочить на шаг. На что я спокойно отпила из кружки. – Чего ты там попиваешь? – Он снова насторожился. – Чай. – Отозвалась я и пригубила снова. – Кошелек в потайном кармане. Там, сбоку у самого дна. Нашли не сразу: лесные крысы разодрали карман в попытках его расстегнуть. Нет, я их даже не оскорбляла. Крысами и татями сей дивный народ величают издавна.

Набитый мешочек нашли, белобрысый поспешил открыть кошелек и с выражением лица далеко от счастливого осмотрел его подкладку. Больше там смотреть было не на что. Что ж я, так сразу и отдам им настоящий кошелек?– Я не понял. – Возмутился он. – Это ты пыталась пошутить?Отлично, он отвлекся, а остальные отвлеклись на него. Я шагнула к рыжему, вскинула ногу и с силой ударила по руке, держащей оружие, подбросив вверх. На меня тут же с земли бросился смуглый, и тогда я выплеснула содержимое своей кружки ему в лицо. Он отшатнулся, упал спиной на Хорька и огласил поляну диким воплем. Мужчины даже на миг забыли, что меня нужно схватить и обездвижить, ошарашено уставившись на товарища. Тот ухватился за лицо и в панике раздирал его, силясь убрать с лица едкую кислоту, которой для него являлось охотничье снадобье. Зато я отвлекаться не стала. Один шаг до растерявшегося рыжего, разворот, удар ногой в живот. Его отбросило назад, а я, выставив руку в сторону, поймала как раз упавший обратно арбалет. Расклад тут же поменялся. – Еще и двухзарядный. – Оценила я, взвешивая в руке оружие. – Сойдет, пожалуй. И наставила арбалет на его бывшего хозяина: он был ближе всех ко мне. – Ты смотри, я нервная. Палец– то как дернется. – В тон ему напомнила я. Он застыл, метнув взгляд на соратников, и приободрился. Стрелком был не он один. Лохматый, оставаясь в отдалении, нацелил стрелу на меня. – У меня рука не дрогнет! – Ухмыльнулся он. Он едва успел договорить, как о себе заявил ястреб. Птица камнем упала на его арбалет, отчего болт, выпущенный от неожиданности, ушел в землю. А потом клубком жестких перьев и когтей атаковала лицо разбойника. Тот заорал, зашатался и завалился назад, а его сосед размахнулся и бросил в меня что-то неприятно блестящее. Я успела дернуться в сторону, и нож задел плечо по касательной. Метатель получил в ответ арбалетную стрелку в бедро. Вверх к деревьям скользнула тень. Ястреб поспешил убраться от загребущих лап пострадавшего. – Не хнычь, не позорься! – Скривилась я и шустро наставила оружие обратно на рыжего. – Не-а! Тебя я не забыла. Тот снова замер, явно лихорадочно раздумывая над новым планом. – Непростая у нас ситуация получилась. – Изогнула я бровь. – Вас было больше, но уже троим сейчас очень худо. Подтверждая мои слова, продолжал скулить арбалетчик, а смуглый, похоже, потерял сознание и лежал неподвижно. Метатель, сидя на земле, зажимал ногу и старался не шевелиться, чтобы не спровоцировать кровотечение. Или меня. – Вы, конечно, можете попытаться меня скрутить. Но как минимум одного из вас я убить успею. – Я красноречиво качнула арбалетом. – Пока еще не определилась, кто именно из вас мне больше всех не нравится. А потом покажу еще парочку своих козырей. Как раз хотела их опробовать. Говорила я максимально уверенно и расслабленно, словно выступала перед ними, уже плененными и связанными по рукам и ногам. – Врет, гымрова девка – Неуверенно предположил Хорек. Но рыжий, находясь под прицелом, проверять не решался. – Вот шрааба. – Процедил он. – И что ж там у тебя за козыри?Держа арбалет одной, правой рукой, левой я медленно отвела край рукава, обнажая рисунок на коже. Нужно было видеть их лица. – Твою-то мать! – Судя по виду, рыжий разбойник готов был сожрать белобрысого за такую гнилую наводку. Тот понял и начал отползать к кустам, все больше сливаясь с ними цветом лица. – Так. – Вздохнув, подытожила я. – Мне сейчас настолько неохота с вами возиться, что забирайте своих подбитков, и пока я не передумала, убирайтесь. А я забуду об этом неприятном инциденте. До следующей встречи. Мрачный рыжий отступил к деревьям, где помог подняться стрелку и вместе с ним скрылся в зарослях. Сразу за ними поковылял метатель. Белобрысый Хорек дернулся встать и убежать, но я его остановила. – Не спеши, родимый! – Когда он обернулся, добавила: – Вот это мясо тоже забери. Он засопел, ухватил обожженного за руки и торопливо последовал за соратниками. Я провожала их взглядом через арбалетный прицел, пока не затих треск. – Ушли. Можешь расслабиться. Я медленно опустила дрожащую руку с оружием. Держать его ровно, не показывая своей усталости и слабости, в последнюю минуту было особенно тяжело. Хорошо, впечатленные моим хладнокровием разбойники даже не обратили особого внимания на красное пятно, быстро расползающееся по левому рукаву. Арбалет пристроила рядом, на всякий случай, а сама потянулась к сумке. – Шхаровы крысы! – Ругнулась я. В бардаке, который они умудрились развести, черт бы ногу сломал, а мне нужно найти лекарство. Ладно, потом поищу. – Предупредишь, если они надумают вернуться. Наставник снялся с ветки со словами:– Прослежу.

Я скинула рубашку и отодрав от ее подола полоску ткани, с помощью второй руки, зубов и такой-то матери, затянула жгут. После чего, поминая лесных крыс так, что, надеюсь, им икалось, собрала и отсортировала вещи, чтобы по порядку уложить в сумку. Мои лекарства они успели выкинуть, оставив, вроде бы, только обезболивающее. Я, конечно, попыталась поискать по кустам, но ни сил на заклинания, ни особого желания, уже не было. Им и так срок подходил. Сварю новые. На дне сумки обнаружилась фляжка; до нее загребущие чужие ручонки не добрались. Похоже, водка. Сгодится. Ястреб вернулся, когда я промыла из фляжки плечо и аккуратно сшивала края раны. Снадобье от боли, похоже, тоже было приготовлено давно и помогало плохо. Поначалу я дергалась, изнеможенно ругаясь лишь бы не заскулить. Потом Как-то привыкла. Но с моим настроением впору было идти уничтожать все живое. – Их лагерь был разбит в двух верстах, если по прямой. Пришли туда, зализывают раны. Пока брать реванш не собираются. – Ладно. Он подлетел ближе и уселся прямо на землю. – Ты должна понимать. Я не всегда буду помогать тебе. И я не всегда замечаю опасность вовремя. Сейчас просто повезло, что их лагерь попался мне на глаза, и я вернулся. Здесь не следует расслабляться. Твой защитный круг не пропустит нечисть, но он рассчитан только на нее. – Ладно. Он склонил голову набок, наблюдая за моими действиями. – Как закончишь, ложись спать. Я прослежу за ними сегодня и чуть что, сразу предупрежу. А тебе нужно восстановить силы если не зельем, так хотя бы сном. И в следующий раз будь осторожней. Оружие держи при себе. – Хорошо. Я затянула узел и перерезав нить, с облегчением отложила иглу. Теперь еще жди, пока заживет. – Сама все понимаю. – Я вздохнула и пожала плечами. – Просто забыла, что кроме нечисти есть еще и люди. Светлое платье Лауры скрывается в перелеске. Она поначалу оглядывалась, убеждаясь, что я стою и провожаю ее взглядом, а потом поспешила вперед, надеясь добраться до города как можно скорее. Разворачиваюсь и возвращаюсь обратно. …Он тоже понимает, что я так просто отсюда не уйду. И нападает первый, прыгая с дерева, как только я беру след от той избушки. Но прежде чем устраивать засады наверху, нужно останавливать кровь, чтобы тебя не вычислили по темной лужице! Так что мне удается увернуться и ранить его заднюю лапу, подрезав сухожилие. Нечисть теряет запал и прихрамывая, удирает. Следую за ним. Он начинает петлять и уходит в густую чащу, но делает только хуже себе: ему мешает рана и густая шерсть, а я несусь среди веток легко. Он вылетает на открытое место, перепрыгивает упавшее дерево и снова скрывается в кустах с той стороны, но я за ним не бегу. Повинуясь внезапному ощущению, я резко торможу, падая на бок. Вытягиваю вперед ладонь, касаюсь прозрачной стены и та дрожит, как горячий воздух. Так и есть, капкан. Поставил маг, буквально только что, и я едва не попалась. Да что тут происходит!?Не сразу понимаю, что на этот раз это была настоящая засада. Некто сзади успевает подобраться и стальным капканом хватает меня поперек туловища, блокируя левую руку с кинжалом. Другой рукой он прижимает к лицу тряпку, промоченную чем-то резко пахнущим. Я дергаюсь, бью по нему свободной рукой, но тут на меня наваливается еще кто-то и наваливается всей массой. Они держат до тех пор, пока я не обвисну в их руках тряпичной куклой. Раздаются голоса. – …она подевалась?– …оде, убежала в сторону города. Послать Храна?– Нет. Он ранен, а девка наверняка уже добралась до людей. – Мрачно отзывается кто-то еще. – Так она увела у нас жертву!? – вскидывается кто-то особенно нервный. Его успокаивает новый голос, низкий и хриплый. – …Жертва есть…Я не открываю глаз – я и так поняла, где кто находится. Сжимаю пальцы на рукояти кинжала и вскинувшись, с размаху бью ближайшего ко мне. Тот заваливается на бок, зажимая горло руками. Вскакиваю на ноги, прыгаю в сторону от броска другого и понимаю, что на поляне собралось уже не меньше четырех, и варлак среди них только один. Остальные куда сильнее. – Как ты очнулась!? – Изумляется хриплый, но я не собираюсь отвлекаться на разговоры и пространные объяснения о том, как на охотников действуют стандартные зелья, и как долго я могу не дышать. Стремительно свожу вместе руки и привожу в действие заклинание-рефлекс. Вокруг, в стороны от меня вспыхивает огненное облако, поглотившее добрую часть вопящих противников. Мне огонь не причиняет вреда. Я вылетаю из пламени, прыгаю на корягу, с нее – на варлака, который оказался крайним, и добиваю ударом лезвия в горло. Из ловушки первым выскакивает молодой человек с хриплым голосом. Бросаю в него метательный нож, но он падает на землю, сбивая пламя, и лезвие только задевает куртку возле шеи.

В ловушку не попал только вервольф. Пока остальные разбегаются в панике, катаются по траве, он уже несется на меня. Я выбрасываю ладони вперед, воздушным ударом сбивая его с ног. Рычащий мужчина прокатывается по земле, трясет головой, оглушенный. Бросаюсь к нему, но тут меня сзади за горло хватает еще кто-то и берет в захват. Я почти не сопротивляюсь. Только разворачиваю нас так, чтобы оказаться лицом к дереву и взбегаю ногами по стволу, в конце переворачиваясь и бросая нас обоих на землю. Чужие руки от удара разжимаются. Бью его лезвием в бок, поднимаюсь и снова разворачиваюсь к оборотню. Самого опасного нужно вывести из строя раньше всех. Острая боль от иглы в шее останавливает меня. Миг – осознание. Одна из книг в зеленой обложке со знакомой руной-травы и зелья. Колбочки и ступки – среди них есть ведун. Наверняка затаился за спиной, пока я отвлеклась на его товарищей. Вот сволочь…Поспешно выдергиваю из кожи дротик, выпущенный из трубки. Оборотень успел прийти в себя и нападает сам, вместе с оставшимся в живых типом, которого я пока не опознала. Снова разбрасываю их в стороны волной плотного воздуха. Нагоняю– таки вервольфа, успеваю ранить, опрокинув на землю. Оборачиваюсь к оставшимся и тут меня от разворота бросает в сторону. Ноги моментально слабеют. Дротик. Поздно вытащила. Пока могу двигаться, бросаюсь в сторону хриплого. Он ближе всех, но почему-то медлит, стоит на месте. Как оказалось, среди них именно он был самым опасным. Шаг, и ноги вдруг увязают в земле, как в болоте. Губы человека шевелятся, а в глазах разгорается свечение. Маг!Потеряв равновесие, бросаю в него еще одним ножом. Сразу за ним, из той же руки швыряю пульсар, а сама выбираюсь из наколдованной топи. Слышу вскрик – нож миновал защиту. Еще бы. Взлетаю на корягу, снова метаю лезвие, и следом за ним бросаюсь на противника сама, на ходу извлекая из-за спины особый кинжал. Он понимает, что ему сейчас придет конец и разбегается сразу в три разные стороны вместе с мороками – поди теперь угадай, кто есть кто. Силы заканчиваются. Я бросаю кинжал, но не вижу, попала ли. Колени тут же подкашиваются, и меня швыряет на траву вниз лицом. Пытаюсь подняться – не могу пошевелить даже пальцем. В наступающей темноте разбираю, по шагам, как уцелевшие собираются кругом, не решаясь сразу подойти. Только и успеваю вяло выругаться, после чего окончательно теряю сознание. Темнота. Тишина. Пустота…Пустота снова наполняется содержимым – звуками, красками……Метательные ножи в основном носят на боку, пристегивая ремень с ними к внешней стороне куртки. Вроде как оттуда удобнее всего доставать. Но наставник считал, что ситуации бывают разные, чему научил и меня. Так что я предпочитала распихивать их куда только можно, по одному– два. Сейчас, проверив заточку, запихиваю в чехлы, пришитые ниже колен. – Держи. Человек, помогающий в сборах, протягивает боевую трость со стальным посеребренным кончиком. Я, подумав, отвожу ее в сторону. – Не думаю, что понадобится. Она удобнее против разумной нечисти, а таковая мне встречается очень редко. Оставь с остальными вещами. – Хорошо. Хотя я бы на твоем месте взял запас побольше. – Чтобы я потом с этой тяжестью и двух верст не смогла пробежать? – Я усмехаюсь. Во время обучения, конечно, бегала и не с такими. Но то обучение, где целью было узнать наш предел выносливости и поднять его. А сейчас я иду на задание, и нужно максимально облегчить себе жизнь, чтобы сэкономить силы. Фарет поворачивается к столу, где я разложила свой арсенал, и его ладонь замирает над кинжалом. – Его берешь?– Да. С ним зачастую даже удобнее, чем с мечом. Кстати, насчет меча. Подай мне крепление на спину. Думаю, придется много ходить, а он мне своим покачиванием уже всю ногу отбил. – Сейчас принесу. Основная часть сборов проходит в молчании. Но я в этом доме далеко не в первый раз, и хорошо его знаю. Фарет очень похож на своего разговорчивого отца, который до него был помощником ордена. Эти люди выполняли обязанности подручных, хранителей, кладовщиков, бухгалтеров и представителей. Их называли и аколитами, и легатами, даже резидентами, суть одна. В каждом крупном городе у ордена был свой легат. – Ты вроде как нервничаешь. Что-то случилось?Он молча складывает в мою сумку флаконы с зельями.. Пожимает плечами. – Так, нехорошее предчувствие. Почему-то кажется… Как бы не случилось плохого. – Фарет, я ведь уже не в первый раз оставляю у вас свои вещи. И не в первый раз ухожу охотиться. Ты вроде как должен давно привыкнуть. – Да, я знаю. Отец тоже говорит, что поначалу волновался за охотников из-за их предосторожностей, однако при нем не случалось ничего страшного. И даже раненными видел вас редко. – И к чему ты ведешь? Сейчас ведь будеь какое-то «но»?Он садится на стул и сматывает в клубок тонкую веревку. – Но – я до сих пор думаю, что это дурная примета. То же самое, что писать завещание и надеяться, что вскроют его совсем нескоро. – Ну, в случае с завещанием смерти наследодателя часто способствуют родственники, которым страшно не терпится узнать и исполнить его последнюю волю. – Я заканчиваю с ножами и начинаю убирать волосы в косу, чтобы не мешались. – А ты не думай плохого. Сам сказал, это всего лишь предосторожность. Мы так всегда делаем, если остаемся у людей ордена. Лишним не будет. Закончив с волосами, ставлю на стол небольшое блюдце. Наливаю в него воды и кладу одну из своих черных бусин с обережного браслета. – Помнишь, что делать?Он кивает. – Да слышал уже не раз… Если с блюдца закапает кровь, значит, мне придется позаботиться о твоих вещах. Собрать в сумку, положить внутрь бусину, которая будет оберегом от воров, и доставить в город где охотник может переродиться.. У тебя это Рилас. Уверена, кстати, что он?– Да. Именно он приходит в голову. Если что – Я улыбаюсь. – появлюсь там. – Хорошо. Итак, если что доставить туда вещи и передать местному легату. В Риласе это, по-моему, господин Гарак. Сказать, чтобы ждал. – Он задумывается. – Скажи, а если вам приходится оставаться на ночь у других людей? Или вообще в лесу. Опасность ведь везде может подстерегать. Как тогда будете…– Если съедят в другом месте? Ну, придется собирать новую сумку. Подольше дело затянется. Так что помирать удобнее, когда вещички у вас! – Я развеселилась, но он только губы поджал:– Ну тебя, с такими шутками. – Да не переживай ты!Я снова улыбаюсь, на этот раз ободряюще. – Задание ведь не такое сложное. Найти девушку. Возьму след от того малинника, где она пропала, и пойду по нему. Утащить ее должны были недалеко, так что скорее всего, вернусь уже к вечеру. Сто раз ведь так делала!– Как раз пироги с брусникой поспеют. Видение начало таять, комната померкла, и лицо помощника расплылось перед глазами. Последним послышался его голос, тягучий, словно доносился сквозь воду. – Будем ждать…Распахнув глаза, я не сразу пришла в себя и осознала, что нахожусь здесь и сейчас, в другом месте, другом лесу. Села, стянула с себя одеяло и уткнулась лбом в колени с глухим стоном. Игры памяти определенно не идут на пользу – я как-то теряла чувство времени. Казалось, что я до сих пор не выбралась из сна и все что в нем видела, пережила только что, один вздох назад. И вместе с тем видения казались запыленными временем, смутными, словно случились не неделю назад, а как минимум, десять лет. Никак не выходило понять, какой именно отрывок своей жизни я увидела. Когда он произошел. Догадываться оставалось, только сопоставляя факты. И после сна не было чувства, что я отдохнула. Даже мышцы ныли, будто отбивалась от темных жрецов каких-то пару минут назад. Плечо разболелось тоже…Сверху захлопали крылья. – Пришла в себя?– Я даже не пойму, куда приходить. – Никто не говорил, что будет легко. Вставай. Рядом есть вода, освежишься… А лучше вообще с головой туда прыгни! – Неожиданно рявкнул он, да так, что я едва не подскочила, чтоб его послушаться. – Может и возьмешь себя в руки, а то взяла моду раскисать каждое утро, как переваренная каша!– Ты даже не знаешь, что я видела! – Вскинулась я. Ястреб клацнул клювом. – Я знаю, что тебе еще многое придется увидеть. Это не жизнь сказочной феи была, ты вообще-то убивала нечисть! Кровь видела, и смерть тоже! И что теперь, на следующее утро реветь начнешь, а на третий день повесишься!? Это твоя жизнь, понимаешь, твоя! Ты ее выбрала, ты и прожила, и это до сих пор ты. Ничего не изменилось! Так что хватит себя жалеть и начинай благодарить судьбу за то, что при таком занятии тебя убили только один раз, а потом решили вернуть и позволили все продолжить!– И за такого заботливого наставника. – Съязвила я и встала. В чем-то он, конечно, прав. Но вслух я сказала другое:– Переваренная каша? Серьезно?Ястреб, кажется, даже замялся. – Ничего другого на ум не пришло. Не смешно!– Нет– нет, конечно!Проследив за тем, что я спокойно собираю вещи и даже напеваю себе под нос, ястреб снялся с ветки и улетел, уже издалека обозначив, что ему нужно найти себе пропитание. И он надеется, что за это время я никуда не вляпаюсь. Поднять одеяло, встряхнуть, еще раз встряхнуть, аккуратно свернуть…Напевая под нос мотив, всплывший в памяти, я собралась, тщательно затушила костер, и только потом поняла, что эту мелодию я где-то слышала! И это важно! Но она как вспугнутая птичка, упорхнула тут же. Память дырявая, что поделаешь…Я влезла в седло и направила Янтаря к дороге, кусая купленную в городе грушу, и все силясь вспомнить, где и когда слышала эту музыку. И не обратила внимания на беспокойного, храпящего коня, который нервно оглядывался по сторонам. И тут…Небольшое отступление. Как в сказках появляется главный герой?В детстве было предостаточно этих самых сказок, после которых мы, маленькие девочки, мечтали о судьбе героини. Так что вариантов тоже вдоволь. Взять, к примеру, благородных принцев, которые чешут за тридевять земель неизвестно куда, вызволять из плена принцессу, которую, вообще-то, до этого в глаза не видели. А вдруг она страшная, старая, больна чесоткой, или это вообще переодетый тип нетрадиционной ориентации?Ни за что ни про что убивают несчастного дракона, который вообще, может быть, мимо проходил (сомневаюсь, что настоящего, потому что слишком легко у них это получается) а потом нагло шантажируют принцессу, мол, она теперь обязана выйти за них замуж. И, невзирая на вопли (кому охота выходить замуж за незнакомого и неадекватного, обгорелого инвалида? – а после сражения с драконом повезет, если отделаешься только одной конечностью) волокут ее в свой борде… пардон, дворец. Не то? Ладно. Может, взять за образец мечтаний рыцаря, который один на темной улице (позвольте только узнать, какого ляда он забыл на той темной улице) спасает даму (и к ней тот же вопрос) от разбойников, отважно начистив им всем морды… Потом видит даму, косеет, и начинает подумывать, как бы удрать за компанию с преступниками, потому что дама – мягко говоря, не в его вкусе (страшна как моровая вестница, больна, стара, кошатница – все может быть). Он– то как и принц, не удосужился узнать, кого именно спасает!Тоже не то?Со мной, наверное, могла произойти только такая ситуация, когда два мага по найму гоняют вурдалаков, попеременно спасая друг друга от их зубов. Потом, повиснув друг на друге, уползают, попутно выяснив, что заказ, а следовательно и плата, одни на двоих. Возмущенные, идут разбираться с хозяином, получают каждый свои деньги, угрожая третьеклассными мороками (последнее, на что способны в таком состоянии). Потом вместе в трактире обмывают победу над злыми силами в лице нечисти и жадных заказчиков, и в процессе как-то все само собой заворачивается… И – нет. Тоже не тот случай. Раньше я мечтала, чтобы у меня, как и во всех историях было некое героическое спасение. Ну не героическое, просто хоть какое-нибудь!Спасаться пришлось самой. Вспоминая мелодию, я не сразу обратила внимание на тревогу коня. И не знала, что кто-то, устроившийся среди ветвей раскидистого дерева, перестал дремать, открыл глаза и увидел меня. Вот почему почти всегда нечисть сыплется сверху!? С самого начала мне не нравились эти нависающие надо мной ветки!Стоит заметить, что я все же почуяла неладное за секунду до предполагаемого удара в спину. И не придумала ничего лучше, как попытаться спрыгнуть с седла. Мне помогли. Мне очень даже помогли, просто сбив на землю и прижав к ней же, родимой. Но меня в нее пока не шибко тянуло, так что я извернулась и наугад врезала локтем назад, весьма ощутимо попав. Левую руку тут же обожгло там, где была рана. Почуяв запах крови, нападающий озверел окончательно. Чужая рука рванула вбок за волосы, рассыпанные по плечам и забившиеся под воротник. Меня вжало в траву и щеку обожгло горячим дыханием. Право слово, меня тогда спасли только волосы, от которых нападающий принялся отплевываться! Иначе быть моему горлу разорванным. Я торопливым жестом ладони швырнула в противника волной раскаленного воздуха, и когда эта тварь взвыла и откатилась, наконец, с моей спины, то с низкого старта рванула прочь в деревья. Сзади донеслось злобное шипение. Ну как же, обед дерется. Безобразие какое. Нужно оторваться. Нужен простор для маневра. Нужно придумать, что делать!Я стремглав понеслась по лесу, перепрыгивая через коряги, и едва не считая лбом деревья, пока за мной несся голодный и доведенный до ручки вурдалак. Я как раз краем глаза заметила алые точки светящихся глаз за спиной, а жажду крови ни с чем не перепутаешь. Пытался же он добраться до моей шеи. Правда, что-то слишком быстро он бежал… Я взвизгнула когда он, только что отстававший шагов на пять, едва не цапнул меня за куртку. Вызвать ветер, нужно Как-то вызвать ветер, как вызывают ветер!?– Aelldaas!! Less! – заголосила я, уворачиваясь от кровопийцы, как заяц от волчьей пасти, зигзагом. В лицо дохнуло прохладой, словно я пробежала насквозь стену морозного воздуха, но тут же сбилась, свернула вбок, уходя от броска. Однако нужные слова вспомнились тут же. – Hares faaros dart!Вурдалак уже почти догнал меня и кончиками пальцев схватил за рукав, но вихрь отбросил его и подтолкнул меня вперед. Я понеслась вперед с настоящей скоростью ветра, едва касаясь ее ногами. Так бы мне и умчаться от него, но не тут-то было. За мной по-прежнему гнались по пятам, пальцы хватали воздух в какой-то пяди от волос. Пришлось снова уйти зигзагом, причем дерево, возле которого я свернула, с грохотом треснуло, когда преследователь в него ударил. Я и сама, пока непривычная к такому ускорению, едва не вписалась в очередной дуб. Хищник не отставал. Да что ж это за вурдалак-то?Оторваться не получается. Придется отбиваться прямо сейчас. Я свела ладони перед собой, напрягая пальцы, и между ними возник смутный туманный шар. Жестом отправила его за спину, подвесив в воздухе как раз в тот момент, когда кровопийца меня догнал. Сети тут же скрутили его руки, поэтому он не смог меня схватить, а просто врезался и снова сшиб на землю. Да бесову мать!Дернулась, перевернулась, скинув с себя рыкнувшее тело, и повернувшись следом, схватила за горло. Вторую руку отвела подальше, и пальцы начало стягивать судорогой и холодом от очередного заклинания. И тут он порвал мои сети, как простые нитки. Я оторопела и поспешила схватить его второй рукой, рассыпав вокруг искры нерастраченного колдовства, пока он шипел мне в лицо и пытался разжать хватку. В висках стучала кровь от напряжения. Я заговорила, выплевывая слова еще одного заклинания, изученного еще давным-давно, и с последним словом его наконец-то отшвырнуло в сторону. Попыталась подняться, но тут внутри словно что-то оборвалось. Меня обдало жаром, а потом по всему телу отдалась такая боль, что я завыла, впиваясь пальцами в траву. Что это!!? Я даже пошевелиться не могла, только лежала, тяжело дыша, распахнув глаза, а потом с силой зажмурилась. И когда боль ушла, я так и осталась в темноте, уйдя в беспамятство. Из объяснительной дворника:– Я вовсе не был пьян в конце смены, алежал на газоне и ел траву, потому чтосломалась коса, а план надо было выполнить любой ценой. Ух, как весело все плывет перед глазами!Пьяненько хихикнув, я полезла дальше. Никогда бы не подумала, что поход на кладбище по заказу и его зачистка вместе с магом выльется в грандиозную попойку с последующим разгромом одной таверны (но там мы были не виноваты) и праздником в другой, последней целой таверне этого городка. В последнее время было много стрессов и вообще пришлось тяжело… В общем, мы нализались не только до зеленых, но и до красных, синих, и пятнистых чертей. И почти разгромили вторую таверну. И тут уже мы были виноваты. Кажется. После чего, пока вокруг обратно приколачивали отодранные лавки, кому-то стало скучно. В компании ему отказали все разносчицы и в поле зрения осталась только слегка неадекватная я… Ну ладно, абсолютно ничего не соображающая. Последовало предложение в стиле: «А д-давай я тебя поцелую? Ик! Чис-сто из уважения – ик! – как лучшего напарника за вс-сю неделю…»Соблазнитель из него оказался никудышный, (впрочем, он не сильно и старался) и с вершин своей славы напарник рухнул мордой в тарелку. Сейчас он безмятежно храпел за столом в трактире, посреди шелухи от семечек и скорлупок от вареных раков, а я, раз уж меня бросили и ушли в забытьё, вбила себе в голову, что прямо сейчас должна вернуть сбежавшую с моей сумкой лошадь. Ну и поплелась прямо на кладбище, передвигаясь по невообразимой траектории и чудом не врезаясь во все перебегающие дорогу деревья и заборы, вырастающие прямо из земли. Вырвавшись из плена жадных веток, так и тянущих колючками мою куртку, я споткнулась и упала, после чего пару минут созерцала зрелище из звезд, пляшущих по небу в хороводе. Помотала головой, перевернулась на живот и упрямо поползла дальше, пока не уперлась головой в преграду, похожую на чьи– то ноги.. Пободав их раза два и не ничего добившись, подняла голову. Хм, похоже, потеряв одного поклонника, я тут же обрела другого!Наклонив голову, на меня эдак по-особому, со смакующим прищуром смотрел какой-то молодой человек, бледного вида и с растрепанными темными волосами. Как раз вроде бы в моем вкусе…Только откуда он тут взялся?Я попыталась вспомнить, как нужно говорить, и озвучила вопрос. Он склонил голову к одному плечу и очаровательно улыбнулся. После чего присел, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Буквально то же самое хотел спросить! Я думал, что ночной лес, а тем более кладбище, не место для прогулок такой юной прелестницы. Ух, как мне нравится, когда делают комплименты! Я польщено пригладила волосы, в которых до сих пор блестели стеклянные осколки (в первом трактире мне разбили бутылку о голову, что было ошибкой) и села назад, упираясь коленями в землю. Елки-палки, вспомнить бы, зачем я сюда вообще пришла…– А вы ло-шадь… лошадь тут не видели? – С трудом осилила я фразу и попыталась обворожительно улыбнуться. Даже в таком состоянии я оставалась вежливой. – Простите. Не видел. Помочь ее отыскать? – Уточнил он, придвигаясь ближе. – Ты же не хочешь бродить по этому опасному месту… в одиночестве? – Последнее он шепнул мне почти в губы. Какой-то сладковатый запах все время не давал сосредоточиться, затуманивая мысли…Я прикрыла глаза и даже подалась вперед. но когда наши губы почти соприкоснулись, он скользнул ими по моей щеке и потянулся куда-то вниз… И тут с меня слетел весь хмель. Я знаю этот запах дурмана и мертвечины. Зачистка не окончена. Я с силой ударила его в грудь и бросила нас в разные стороны. Он только и успел, что царапнуть клыками кожу. Отбросив маску обольстителя, вурдалак вскочил обратно на ноги и выскалив зубы, кинулся ко мне, уверенный, что отбиться мне нечем. Он, скорее всего, даже не понял кто я. Так, растрепанная и пьяная молодка, отбившаяся от компании. Где же ты прятался, молодчик? Как мы пропустили тебя? Или пришлый, прикинулся путником? Деревня большая, торговый тракт вместо главной улицы, легко затеряться чужому…Я отшатнулась, беспомощно выставив руки и опрокинулась на землю с глупым воплем, будто перепугалась до смерти. И сцепившись с его пальцами, пнула и перебросила через себя. Вскочила, перехватила его за запястья и скрутила в болевом захвате. И пока он, придавленный мной к земле, пытался вырваться, прочитала то самое заклинание. Вурдалак замер, вытаращил испуганные глаза, а потом забился в судорогах и почти сразу снова затих. Но на этот раз окончательно. Щеки моментально впали, кожа начала сохнуть и проседать, обтягивая давно умершее тело. Я встала, отряхнула руки и пошатнулась – хмеля было слишком много, чтобы окончательно протрезветь. Неподалеку заржала лошадь. – А ну иди сюда! – Хищно обернулась я. – Иди сюда, скотина ты такая, хозяйку убивают, а ты в кустах ржешь! Дай сюда сумку, там противоядие. А то сама вурдалаком стану! И тебя в первую очередь зверски загрызу! Сюда, животное!В общем, в ту ночь мы с Сивой еще поиграли в догонялки, пока я не зажала ее в угол у кладбищенской ограды, где вернула себе сумку. Как итог – у меня есть опыт общения с вурдалаками, хотя другим о нем не расскажешь. Засмеют. Небо. Вот что я вижу в первую очередь, когда открываю глаза. Голубое, чистое небо, такое бескрайнее, что даже кружится голова…Кстати, голова и вправду кружилась. И снова болела, как и левое плечо, по которому будто ударили раскаленной кочергой. Может, это и пробудило меня? Я прикинула, что с такими приключениями обезболивающее среди охотников должно разлетаться как горячие пирожки. – Хельдин?Послышалось хлопанье крыльев и мне прямо на живот приземлилась очень когтистая хищная птица. Я охнула и попыталась скинуть его с себя. – Тяжело! Баррык, почему ты не вселился в тело стрижа!?– Это твое сознание выбрало такое тело – Отозвался ястреб, но с меня не убрался. – Я был далеко, когда на тебя напали, но все видел. Как ты?Я попыталась встать, и получилось только приподнять голову, после чего я уронила ее обратно. Не нравится мне моя постоянная слабость. – Раз видел, объясни, что со мной творилось. Почему меня так скрутило?– Потому что швыряешься, сама не зная чем, направо и налево. У таких как ты, сильных магов, имеется два резерва сил, базовый и критический. Второй – это твоя жизненная сила, которая содержится в самой крови. Когда берешь ее, то часть крови, что осталась пустой, выгорает. Поэтому так больно, и поэтому если переусердствуешь, то умрешь от отката. – У меня что, такой маленький базовый резерв?Он наконец-то убрался с меня и перепорхнул на ближайшее дерево, откуда объяснил:– Размер у каждого индивидуален. Тренировками его можно увеличить, чем мы вчера и занимались. А твой после перерождения вообще скатился до изначального размера. Придется наращивать заново. Но с этим я помогу. Как и… с этим. – С чем?– С этим бедолагой. – Уточнил он осторожно, словно не понимал, почему я спрашиваю. Я озадаченно повернула голову в его сторону. – Единственная бедолага здесь это я! – И тут же застонала, схватившись за голову. Он подождал, пока меня отпустит очередной приступ и заявил:– А ты посмотри направо. Не припоминаешь, как положено поступать в таких ситуациях?Я с подозрением обернулась и увидела того, кто меня недавно едва не загрыз. Преследователь валялся в паре шагов от меня без сознания, и теперь я точно с уверенностью могла сказать, что это не вурдалак. Тот бы не смог порвать сети. На такое способен только другой маг. Но с какого перепоя маг бы за мной несся через лес, так жаждая кровушки?– Есть еще вариант с существом, на которое плохо действуют заклинания от рядовой нечисти. – Добавил ястреб, поняв, что сама не догадаюсь. – А если говорить прямо, то это высший вампир. Я вытаращилась на бессознательного типа. – Я никогда не видела их на охоте, даже не знаю, на что они способны… Но догнать заклинание!?– Поверь, они еще не то могут. Вспомни, что еще я тебе о них рассказывал. – Ну-у…– Хельдин, приходи в себя! Я не должен думать за двоих. – Отрезала птица. Я поняла, к чему он клонит. – У него чистые виски, и на запястьях, вроде бы, тоже нет никаких меток. А значит… Это что выходит, я не имею права его трогать!?– У него истощение, а вампиры в этом состоянии за себя не отвечают. Если бы он тебя таки догнал, метки тоже бы не появилось, потому что у него помутнение рассудка. Так что я тебя обрадую. – Чем это!?– Раз уж нашла такой экземпляр, придется помочь ему. Хотя бы выяснить, как он дошел до такого состояния. У меня перекосилось лицо. – Что!? Помогать кровопийце!!?Глава 3»– Представляешь, вчера с парнемпознакомилась, сразу перешли на«ты»!– Правда что ли?– Ну да. Так и сказал: да пошла ты…»Связав вампира еще раз, уже гораздо тщательнее, я с помощью заклинания (и наставника) смогла найти и зацепить сознание убежавшего Янтаря, после чего едва опять не сомлела от потери сил.