Одержимость и блаженность

Рассказ:

Одержимость и блаженность — две грани одного явления. Противоположности, определяемые характером воздействующих на человека сил. Почему один сумасшедший вызывает жалость и заботу, а от другого прошибает озноб? Как вы объясните тот факт, что юродивому открыт дар пророчествовать и исцелять, а бесноватый может лишь проклинать и портить жизнь своим близким? Борцы с религией и скептики найдутся как ответить, поставят барьер из логичных доводов и снисходительно посмеются, ссылаясь на чужие мысли, принятые как свои. Однако большинство из нас, кто случайно, а кто увлечённый своим любопытством, пришли сюда за ответом. Есть и процент глумливых пересмешников, но это, по сути, счастливые дети, для которых нет запретных для шуток тем. Я бы хотел рассказать историю блаженного нищего из Загорска, который ходит по улицам в одной рубахе и рваных штанах, независимо от времени года. Милый дедушка со взглядом ребёнка безошибочно угадывает в толпе людей и подходит, чтобы дать ценный жизненный совет. Но вы же хотите услышать что-то страшное и немножко поучительное? Поэтому сегодня история об одержимости. Как было замечено выше, это явление лишь одна из граней «божественного безумия», когда Бог, в представлении верующих, лишает человека разума или воли или попускает тем или иным духам. Вдумайтесь. Это объясняет механизм одержимости. Добро и зло — не противостоящие силы, а разнополярные, Бог служит разграничителем, следящим за порядком, и если человек рушит порядок, то получает своё наказание. В быту это зовётся грехом и следующей за ним карой. Но суть греха так размыта, что, если мы обратимся к Ветхому Завету, то увидим «не возжелай жены ближнего, раба, вола, осла…». Про автомобили, квартиры и кредитки ни слова. Улыбнулись? Хорошо. Продолжим. Человек меняется, вместе с ним меняется мир и взгляды на окружающее. То, что было недопустимо ещё сто лет назад, сейчас норма. Но есть среди прочего вечные правила, связанные древними ритуалами и обрядами. Например, рукоположение в священники. Это важный момент, сопоставимый с присягой. Но не государю земному, а Царю Небесному. И наказание за преступление клятвы строже, чем у мирян. Это случилось не так давно, около двадцати лет назад, в старом городе, где первая христианская церковь была построена в ознаменование присоединения Туркестана к Российской Империи. Не слишком православная среда, казалось бы, однако местные жители всегда с уважением относились к атрибутам культа, и храм простоял до наших дней, успешно пережив даже советский период. На службу в тот храм направили нового священника. Оставим его безымянным. Трудно судить о нём, как о пастыре, или по нему осуждать прочих церковников. Но вот какой факт: любил этот поп женщин. И так уж он усерден был, что среди прихожанок завёл зазнобу. Женщина молодая, эффектная, куда уж там скромной матушке в платочке. Любовница, назовём её Мариной, была хоть и красивая, но язык имела без костей и на работу приходила с готовой сплетней про свои же амурные приключения. Смотрели на неё, как на дурочку, но в лицо мало кто высказывался — всё равно не исправится. И до того её наглость дошла, что она своим грехом гордиться стала. При этом в церковь ходить не стеснялась. Продолжалось это безобразие какое-то время. А потом случилось несчастье: средь бела дня троллейбус задавил любвеобильного батюшку. Вот так странно и жутко оборвалась жизнь крепкого и здорового мужика. При всей тихоходности троллейбусов не смог он уберечься и оказался под колёсами, до больницы довезти не успели. В приходе объявили траур и прощание. Хоть и знали о дурном его пристрастии, а всё-таки хоронили по обряду. Да только на панихиде новая беда. У одной из прихожанок припадок случился. Стала она биться в истерике, выть и… лаять по-собачьи. Думаю, и так понятно, у кого рассудок помутился. Марину тогда из церкви вывели. Вызвали врачей. Диагноз – помешательство, шизофрения. Так бы и забыть всё это, только безумие у женщины было избирательным. Конечно, жизнь прежняя переменилась не в лучшую сторону. Но вот в чём странность случая: дома женщине не сидится, все чаще её можно у церкви встретить, но зайти внутрь она не решается. У паперти её крутит и корчит. А как соберется с силами, зайдёт через порог храма, так на четвереньки падает и брешет, как псина, скулит и воет. Не властна над собой. «Одержимая», — говорят.