Упырь

Рассказ:

С раннего утра я ожидал чету Мортонов, не предвидя, чем эта деловая встреча обернётся для меня. Через пару месяцев мне надлежало прибыть в Лондон, и унаследованный от старшей сестры дом мог добавить много ненужных хлопот. К счастью, мне довольно быстро удалось найти желающих снять жильё, находящееся в лесистых местах, где ближайший город больше напоминал провинциальную деревушку и находился на внушительном расстоянии от него. Я изрядно нервничал, дожидаясь молодых супругов у закрытых дверей пустого дома. Что если он им не понравится? Или не устроит цена? В таком случае мне придётся искать новых съёмщиков. Сомневаюсь, что госпожа Удача порадует меня свое улыбкой во второй раз. Подобные мысли занимали всё моё внимание, поэтому я не сразу заметил чёрный экипаж, неумолимо приближающийся к поместью. Мортоны прибыли. Взглянув на часы и отметив, что они опоздали всего на три минуты, я бодро направился к ним. Из экипажа вышли двое: мужчина лет 25-и (практически мой ровесник), который, несомненно, и был Эдвардом Мортоном, а следом за ним - юная леди в возрасте от 18 до 19 лет, Элизабет Мортон. Поприветствовав их должным образом, я предложил немедленно приступить к осмотру здания, а затем отобедать в моём скромном жилище, стоящим напротив. Элизабет выразила своё согласие с пылким энтузиазмом, тогда как Эдвард лишь угрюмо промолчал, что, по-моему, не означало отказа. Открыв дверь изящно украшенным ключом, я впустил мистера и миссис Мортон внутрь. Мебель и всё убранство интерьера, представлявшее собой причудливое сочетание изумрудных и золотистых тонов, остались после сестры, которая всегда считалась обладательницей далеко не заурядного вкуса. И я отчаянно надеялся, что её старания по достоинству оценит молодая хозяйка. - Это великолепный дом, мистер Грин! - восторженно отрезюмировала девушка. Она была очень красива, эта Элизабет Мортон. Высокая, упругая, с белокурыми свободно струящимися волосами, доходящими ей до локтя, и безупречно гладкой кожей. Доброе открытое лицо её сияло неподдельным счастьем. Стройную фигуру плотно облегало нежно-голубое платье из атласа, подчёркивающее цвет невероятно синих широко распахнутых глаз. Без всяких сомнений она была куда общительнее и жизнерадостнее, чем её муж, который выглядел довольно угрюмым и даже мрачным, с густыми тёмными волосами и гибкой по-военному идеальной фигурой. Сосредоточенными холодными глазами он уставился в окно, вглядываясь в утренний туман, не щадящий даже эту отдаленную от столицы местность. - Где расположено ближайшее кладбище? Оно далеко отсюда? - первый услышанный мною от него вопрос звучал именно так. Растерявшись и невольно взглянув на его супругу в поисках поддержки, я с любопытством отметил, что она слегка покраснела, отчего стала ещё очаровательней. - От вас это будет в двадцати минутах ходьбы. Слева есть погост. Если хотите, я покажу вам его чуть позже, - я пытался спрятать своё удивление за вежливой учтивостью, но, несмотря на мои слова, мне отчего-то жутко не хотелось показывать этому человеку местное кладбище. Эдвард Мортон внушал мне не самые лучшие чувства, одно из которых я бы даже осмелился назвать отвращением. Пусть оно и было беспочвенным. К моей скрытой радости он ответил:- Нет. Не нужно. Я сам отправлюсь туда, если возникнет такая необходимость, - взгляд его серых глаз остеклянело уставился в пустоту, будто он никого не замечал, обращаясь к самому себе. - Мистер Грин, - услышал я голос оставшейся без внимания девушки, - а почему Вы решили сдавать этот чудесный дом?- Видите ли, миссис Мортон, это поместье принадлежало моей старшей сестре, безвременно скончавшейся от воспаления лёгких около трёх недель тому назад. Дом достался мне в наследство. Но, к сожалению, я не могу заботиться о нём, так как через несколько месяцев уезжаю в Лондон. И мне бы не хотелось оставлять это гостеприимное место пустующим. Элизабет смущённо улыбнулась, полагая, что своим вопросом задела меня за живое. Выслушав соболезнования и заверив девушку в собственном душевном спокойствии, я пригласил их пройти в мой дом, дабы отведать местных деликатесов. Сфокусировав всё внимание на собеседнице, краем сознания я всё же отметил задумчивое выражение, возникшее на лице Эдварда Мортона, когда я говорил о Джулии. Буквально через секунду он снова отвернулся к окну, но этого времени мне вполне хватило, чтобы увидеть его глаза. Их взгляд, устремлённый в сторону кладбища, мне не понравился. После трапезы мы с ним обсудили все детали сделки. Мортоны пожелали снять дом на полтора года, что вполне меня устраивало. Так же мне не отказали в просьбе получить в ближайшие две недели четверть от заранее оговорённой суммы - на дорожные излишки и необходимые покупки в Лондоне. Я отдал им ключи от парадных и запасных дверей, и они уехали, пообещав заселиться завтра днём. С раннего утра я ожидал чету Мортонов, не предвидя, чем эта деловая встреча обернётся для меня. Через пару месяцев мне надлежало прибыть в Лондон, и унаследованный от старшей сестры дом мог добавить много ненужных хлопот. К счастью, мне довольно быстро удалось найти желающих снять жильё, находящееся в лесистых местах, где ближайший город больше напоминал провинциальную деревушку и находился на внушительном расстоянии от него. Я изрядно нервничал, дожидаясь молодых супругов у закрытых дверей пустого дома. Что если он им не понравится? Или не устроит цена? В таком случае мне придётся искать новых съёмщиков. Сомневаюсь, что госпожа Удача порадует меня свое улыбкой во второй раз. Подобные мысли занимали всё моё внимание, поэтому я не сразу заметил чёрный экипаж, неумолимо приближающийся к поместью. Мортоны прибыли. Взглянув на часы и отметив, что они опоздали всего на три минуты, я бодро направился к ним. Из экипажа вышли двое: мужчина лет 25-и (практически мой ровесник), который, несомненно, и был Эдвардом Мортоном, а следом за ним - юная леди в возрасте от 18 до 19 лет, Элизабет Мортон. Поприветствовав их должным образом, я предложил немедленно приступить к осмотру здания, а затем отобедать в моём скромном жилище, стоящим напротив. Элизабет выразила своё согласие с пылким энтузиазмом, тогда как Эдвард лишь угрюмо промолчал, что, по-моему, не означало отказа. Открыв дверь изящно украшенным ключом, я впустил мистера и миссис Мортон внутрь. Мебель и всё убранство интерьера, представлявшее собой причудливое сочетание изумрудных и золотистых тонов, остались после сестры, которая всегда считалась обладательницей далеко не заурядного вкуса. И я отчаянно надеялся, что её старания по достоинству оценит молодая хозяйка. - Это великолепный дом, мистер Грин! - восторженно отрезюмировала девушка. Она была очень красива, эта Элизабет Мортон. Высокая, упругая, с белокурыми свободно струящимися волосами, доходящими ей до локтя, и безупречно гладкой кожей. Доброе открытое лицо её сияло неподдельным счастьем. Стройную фигуру плотно облегало нежно-голубое платье из атласа, подчёркивающее цвет невероятно синих широко распахнутых глаз. Без всяких сомнений она была куда общительнее и жизнерадостнее, чем её муж, который выглядел довольно угрюмым и даже мрачным, с густыми тёмными волосами и гибкой по-военному идеальной фигурой. Сосредоточенными холодными глазами он уставился в окно, вглядываясь в утренний туман, не щадящий даже эту отдаленную от столицы местность. - Где расположено ближайшее кладбище? Оно далеко отсюда? - первый услышанный мною от него вопрос звучал именно так. Растерявшись и невольно взглянув на его супругу в поисках поддержки, я с любопытством отметил, что она слегка покраснела, отчего стала ещё очаровательней. - От вас это будет в двадцати минутах ходьбы. Слева есть погост. Если хотите, я покажу вам его чуть позже, - я пытался спрятать своё удивление за вежливой учтивостью, но, несмотря на мои слова, мне отчего-то жутко не хотелось показывать этому человеку местное кладбище. Эдвард Мортон внушал мне не самые лучшие чувства, одно из которых я бы даже осмелился назвать отвращением. Пусть оно и было беспочвенным. К моей скрытой радости он ответил:- Нет. Не нужно. Я сам отправлюсь туда, если возникнет такая необходимость, - взгляд его серых глаз остеклянело уставился в пустоту, будто он никого не замечал, обращаясь к самому себе. - Мистер Грин, - услышал я голос оставшейся без внимания девушки, - а почему Вы решили сдавать этот чудесный дом?- Видите ли, миссис Мортон, это поместье принадлежало моей старшей сестре, безвременно скончавшейся от воспаления лёгких около трёх недель тому назад. Дом достался мне в наследство. Но, к сожалению, я не могу заботиться о нём, так как через несколько месяцев уезжаю в Лондон. И мне бы не хотелось оставлять это гостеприимное место пустующим. Элизабет смущённо улыбнулась, полагая, что своим вопросом задела меня за живое. Выслушав соболезнования и заверив девушку в собственном душевном спокойствии, я пригласил их пройти в мой дом, дабы отведать местных деликатесов. Сфокусировав всё внимание на собеседнице, краем сознания я всё же отметил задумчивое выражение, возникшее на лице Эдварда Мортона, когда я говорил о Джулии. Буквально через секунду он снова отвернулся к окну, но этого времени мне вполне хватило, чтобы увидеть его глаза. Их взгляд, устремлённый в сторону кладбища, мне не понравился. После трапезы мы с ним обсудили все детали сделки. Мортоны пожелали снять дом на полтора года, что вполне меня устраивало. Так же мне не отказали в просьбе получить в ближайшие две недели четверть от заранее оговорённой суммы - на дорожные излишки и необходимые покупки в Лондоне. Я отдал им ключи от парадных и запасных дверей, и они уехали, пообещав заселиться завтра днём. На протяжении всей беседы меня не покидало чувство необъяснимой тревоги, которое я моментально решил подавить, предвкушая скорое начало новой жизни. Я всё ещё улаживал свои дела, а Мортоны благополучно переехали уже месяц назад. Все дни напролёт я проводил в обществе миссис Мортон, что лишь укоренило моё убеждение в её живом, весёлом нраве. Её мужа практически не бывало дома, по крайней мере, мне очень редко удавалось его увидеть. По словам Элизабет, он проводил свои дни на кладбище, изучая надгробные камни, отыскивая что-нибудь стоящие его внимания. - В прошлом он занимался историей, и ему интересней проводить время в обществе мертвецов, - лукаво улыбаясь, поясняла девушка. Помню, при этих словах отчего-то всё внутри меня похолодело. Мой разум охватило странное чувство гадливости. Но увлечённый своей собеседницей я даже не заметил, как оно отступило. С Элизабет было очень легко разговаривать. В ней не было вычурности и горделивости, присущей столичным красавицам, коих я повидал не мало. Эта юная особа обладала широким кругозором и могла поддержать практически любую беседу. Я всё чаще обнаруживал в ней склонности схожие с моими. Заметив в моей библиотеке томики Дойла, девушка восторженно захлопала в ладоши, и мы тотчас погрузились в обсуждение детективных достоинств Шерлока Холмса. Уже через полчаса такой беседы я поведал ей о своей заветной мечте: вместе с моим лондонским товарищем открыть собственную сыскную контору. Её взгляд сиял немым восхищением и интересом. Я, словно на исповеди, рассказал ей о неодобрении моей семьи этого занятия, которое они все считали детской фантазией. В неподдельно тёплых словах Элизабет мне удалось найти сочувствие и утешение. Постепенно эта девушка овладела моим разумом. Дорогой Элиот!Ты спрашиваешь, как скоро я прибуду в Лондон, дабы по достоинству оценить контору, которую ты для нас подыскал. Конечно, ты прав: после кончины Джули меня здесь ничего не держит (милый друг, знал бы ты, как порой я проклинаю себя за то чувство ликующего облегчения, которое возникает при мысли о том, что никто больше не помешает мне в осуществлении заветной мечты!). Все дела, касаемые её имущества решились самым лучшим образом, так что для нашего дела я добыл ещё некоторую, N-ую сумму. Ведь нужно будет с чего - то начать! Наверняка, понадобится реклама, рекомендующая нас с самой лучшей стороны. У меня остались кое-какие дела с банком, поэтому я пока не в состоянии определить точную дату своего отъезда. Помимо финансовых существуют иные, более сложные обстоятельства моей задержки. Элиот, веришь ли, но, кажется, я влюбился! Моя избранница - Элизабет Мортон (я писал о ней больше месяца назад). Уверен, память тебя не подведёт, и из моих писем ты вспомнишь, что она замужем. Представляю, как ты хмуришься и качаешь головой, но ведь ты знаешь, я всегда был авантюристом. По моему глубокому убеждению её отношения с мужем давно изжили себя. Он пропадает целыми днями, занимаясь своими научными изысканиями, и оставляет её одну. Если бы не я, она давно умерла бы со скуки. Она сама призналась мне в этом! Для такой общительной и жизнерадостной девушки этот угрюмый тип не лучшая партия. Разумеется, она должна это понимать. В общем, в Лондон я приеду не один. Твой друг, Э. Г. Пожалуй, я лукавил. Читая письмо, Элиот не сможет усомниться в моей уверенной браваде, однако всё было не так просто. Я бы немедленно открыл Элизабет свои чувства и увёз в столицу, не боясь гнева её супруга, если бы знал, что она этого хочет. На самом деле я не разгадал истинных чувств Элизабет. Она ни разу не отказалась от обеда или игры в карты со мной, не отвергала вечерних прогулок, которые я ей предлагал. В моём обществе девушка не скучала, всегда была весела и казалась счастливой. Но позже я стал замечать, что стоит мне вскользь упомянуть Эдварда, как её глаза наполняются теплотой, а чувственные губы слегка приоткрываются, обнажая жемчужины ровных зубов в чарующей улыбке. В конце концов, я решил, что сумею склонить выбор Элизабет в мою пользу. И хотя голос её нежно дрожит при упоминании супруга, думаю, что смогу выместить эту нежность новой страстью, которой она, я уверен, давно не видела от Эдварда Мортона…Время шло. Покончив со всеми банковскими делами, я готовился к отъезду. Одолеваемый бессонницей далеко за полночь я листал любимый томик Артура Дойла. Знакомые строчки едва ли касались моего разума, полностью погружённого в мысли об Элизабет. Утром я собирался обсудить с ней моё нынешнее положение и предложить поехать в Лондон вместе со мной. Рассудок рисовал приятные сцены бурной радости и признательности, а может быть и благодарных слёз, захвативших девушку в приступе взаимной симпатии. Эйфорийные мысли прервало какое-то движение, которое я краем глаза уловил в распахнутом окне. Отложив книгу и внимательно приглядевшись, я увидел, как чья-то тень неспешно выходит с заднего двора Мортонов. Тень направлялась к кладбищу. Сомнений не оставалось - ночным бродягой был сам Эдвард, который освещал себе путь слабым светом приглушённой лампы. В свободной руке он нёс что-то, по очертаниям напоминавшее лопату. Моментально вспыхнувшее любопытство отбросило настигшее меня смятение, побудив к следующим действиям: наскоро обувшись, набросив пальто и схватив горящую лампу, я отправился за Мортоном, осторожно продвигаясь к погосту и давая ему около получаса форы. Мозг мой отчаянно работал, подыскивая объяснения его запоздалой прогулке. Фантазию обуревали самые постыдные догадки: от банального грабежа гробниц до грязного соития с мертвецами. Последняя мысль крепко засела в голове. Неужели этот подонок обманывает Элизабет и удовлетворяет свои изощрённые желания в обители мёртвых? Во что бы то ни стало, я должен был узнать правду. Наконец, добравшись до кладбища, я пристроился за ближайшей могильной плитой и, предварительно потушив лампу, стал выискивать Мортона. Привыкнув к темноте, тишине и запахам старого кладбища, я нашёл его. К такому я не был готов. Я думал застать его за омерзительным изнасилованием ничего не подозревающих мертвецов, но ЭТО превзошло все мои самые отвратительные фантазии. Вернувшееся чувство гадливости тошнотой подступило к горлу. Эта тварь, засучив рукава, стояла над собственноручно раскопанной могилой. В правой руке это чудовище держало нож, который легко вошёл в беззащитную плоть несчастного мертвеца. Рядом с осквернённой могилой стоял таз, наполовину полный подгнивающей плоти! На губах монстра играла кровожадная, нетерпеливая улыбка. Но, как ни странно, не это было самым страшным. Весь ужас происходящего заключался в том, что Эдвард Мортон склонился над безжизненным телом моей старшей сестры!Схватив лампу, я бросился на него и повалил застигнутого врасплох ублюдка на промозглую землю рядом с отвратительной картиной его деяний. Подняв брошенную им лопату, приставил её клинок к незащищённому горлу. Во мне бурлил гнев, пульсирующий в висках опустошённой потрясением головы. Негодяй спокойно лежал на земле, не предпринимая никаких попыток подняться. В свете опрокинутой лампы его улыбка казалась печальной. - Я понимаю, что это выглядит как очевидный факт, но позвольте объяснить, - взгляд пронзительных серых глаз оставался невозмутимым. Чувствуя, как гнев отпускает меня, я всего лишь промолчал, позволяя ему продолжить. Кивнув в знак признательности, за которую я снова был готов убить его, Мортон опять заговорил:- Знаю, Вас это шокировало, и сейчас Вы мечтаете отрубить мне голову этой лопатой, но я не поедаю мертвецов. Эта плоть нужна не мне, - его мерзкие глаза пристально смотрели на меня, - Она для неё. Руки, сжимающие лопату, дрогнули. Мой рассудок метался в поисках рациональных ответов, никак не находя их. Он лжёт. Этот мерзавец поливает грязью собственную жену, чтобы самому остаться чистым! Тем временем Мортон ещё продолжал:- Я не знаю почему, но организм Элизабет с раннего детства нуждается в плоти мертвых созданий. В младенчестве она сильно болела, пока в три года, ещё совсем несмышленая, не попробовала тушку мёртвой птицы, пойманную любимой кошкой её матери. Тогда всё семейство с удивлением обнаружило, что ребёнок быстро пошёл на поправку. Но через месяц девочке стало ещё хуже, и отчаявшийся отец принёс ей утопленного щенка. С возрастом аппетиты малышки начали расти. На людскую мертвечину она перешла лет в шестнадцать. Сама она никогда её не добывала. Этим занимался мистер Гордон и парочка немых слуг. Мать Элизабет оставила дом, не справившись с отвращением к собственной дочери. Когда я просил руки Элизабет у мистера Гордона, он предупредил меня о её потребности, ведь знал, что не сможет заботиться о родном ребёнке вечно. Какое-то время я брожу по кладбищам в поисках подходящей могилы, а потом…впрочем, Вы и сами видели, что происходит потом. Тело Вашей сестры оказалось здесь самым свежим. Воцарилось молчание. Все мои мысли путались. Я не мог чётко осознать их, чувствуя лишь ужас, шевелящийся в собственных кишках. Через пару минут тишину прервал ровный голос Мортона. - Сомневаюсь, что ты способен сделать для неё нечто подобное, Эдмунд Грин, - в его голосе звучала неприкрытая насмешка, а в серых глазах плясала издёвка. Не в силах что-нибудь ответить, испытывая непреодолимое отвращение к женщине, пожирающей мертвечину, я ринулся домой. Мне хотелось одного - поскорее убраться отсюда, быстрее скрыться от этого безумия!На следующий же день я отправился в Лондон, оставив позади Эдварда Мортона, любовно собирающего куски мёртвой плоти для своей больной супруги.