Рапорт Клауса Штейнле

Рассказ:

В годы Второй мировой военнослужащие вермахта иногда описывали необъяснимые явления. Описания эти с пометкой «совершенно секретно» направлялись в военную разведку. К числу наиболее загадочных историй относится рапорт лейтенанта Клауса Штейнле, который командовал танком в дни сражения под Москвой. По словам лейтенанта, при продвижении по Волоколамскому шоссе его танк был подбит выстрелом из противотанкового орудия. Клауса выбросило из люка взрывной волной. Приходя в себя, он пробрался в танк. Экипаж был мёртв, башню заклинило, но танк был способен двигаться, а горючего было достаточно. Дождавшись ночи, лейтенант попытался отогнать танк с нейтральной полосы в расположение своих частей, но из-за темноты и снегопада сбился с курса и, очевидно, каким-то чудом сумел прорваться в тыл русских и к утру выйти к окраинам Москвы. Советская столица поразила лейтенанта широкими автобанами, развязками, зданиями невероятных размеров, обилием проводов и фонарных столбов. «Город будущего» — так описал лейтенант свои первые впечатления от Москвы. Но город этот казался совершенно покинутым, всё было завалено снегом, и Клаус Штейнле принял решение двигаться в сторону центра. Удивило обилие автотранспорта на улицах: красочные автобусы и фантастического вида автомобили были брошены как попало, по-видимому, в спешке. Среди них часто попадались машины знакомых марок — но совершенно невероятного вида. На одном из перекрёстков, например, танк буквально врезался в автомобиль с эмблемой «Фольксвагена». Но этот «жук» был в несколько раз больше привычного всем «жука», а обтекаемыми формами напоминал скорее фюзеляж самолёта. Чем дальше, тем больше становилось брошенного транспорта. В конце концов, продвижение сделалось невозможным, так как, продираясь сквозь месиво брошенных машин, можно было повредить гусеницы. Клаус Штейнле решил идти пешком. Казалось, что он путешествует по Всемирному центру торговли. Никакой советской символики и портретов Сталина. Ничего, напоминающего о войне. Кругом было изобилие рекламы на всех языках, в заброшенных магазинах — множество невиданных товаров. Но на всём лежал слой пыли, и кругом не было ни души. Ещё ближе к центру города на улицах, зданиях и автомобилях начали попадаться замёрзшие трупы людей. Все мертвецы были хорошо одеты, а на телах не было видимых травм. Затем началась полоса разрушений: некоторые здания рухнули, в других были выбиты стёкла. Но это выглядело не как последствия войны, а скорее как результат землетрясения. Миновав жуткие руины, Клаус упёрся в гигантский вал, представляющий собой хаотическое нагромождение обломков домов, искорёженных машин и изуродованных человеческих останков. Взобравшись на него, Клаус Штейнле увидел перед собой зрелище, от которого захватило дух: перед ним простиралась чудовищных размеров воронка или, скорее, котлован с почти отвесными стенами. Дальний край его терялся в дымке, но, по оценке бывалого танкиста, расстояние было около пяти километров. Весь этот гигантский круглый резервуар был залит водой, которая, несмотря на суровую зиму, была свободна ото льда. В этот момент Клауса осенило: Германия всё-таки сумела применить своё чудо-оружие. Москва уничтожена, и вместо неё, как и обещал фюрер, раскинулось море. Вероятно, этот странный город, так непохожий на на остальную Россию, был чем-то вроде рая для избранных, где еврейско-большевистская верхушка купалась в роскоши. Они наверное, даже не думали, что вермахт так быстро отбросит плохо вооружённую и необученную армию русских до Москвы. Но в секретных лабораториях рейха вызрела сила, способная сокрушить этот новый Вавилон. И первым, кто увидит сокрушённую столицу, станет простой германский парень. В этот момент, по словам лейтенанта, его охватила гордость за свою нацию и расу. Вскинув руку в партийном приветствии, он воскликнул: «Хайль Гитлер!». Но его собственный голос, да и он сам, вдруг показались ему смешными и жалкими на фоне руин грандиозного города. Клаус стушевался. Клаус пустился в обратный путь. Вечерело. Неожиданно начался снегопад. Обшарив несколько трупов и прихватив их документы, а также набрав необычных сувениров с полок магазинов, лейтенант набил ими вещмешок и поспешил к танку. В сумерках ему стало казаться, что в городе есть жизнь: в снежных вихрях чудились танцующие силуэты, а в завываниях ветра слышались крики и стоны миллионов человеческих голосов. Мороз и страх пробирали до костей, и в конце концов Клаус пустился бегом. Танк был на месте. Возле него не было никаких посторонних следов, и лейтенант с облегчением укрылся от непогоды и ночных страхов за бронёй своей боевой машины. Подкрепившись найденными консервами, Клаус решил не терять времени и прорываться обратно к своим. Он без приключений покинул пределы города, но затем чуь не угодил в ловушку: вдруг вспыхнул слепящий прожектор, раздались выстрелы, и по броне застучали пули. Впереди были бетонные надолбы и странного вида стена. В годы Второй мировой военнослужащие вермахта иногда описывали необъяснимые явления. Описания эти с пометкой «совершенно секретно» направлялись в военную разведку. К числу наиболее загадочных историй относится рапорт лейтенанта Клауса Штейнле, который командовал танком в дни сражения под Москвой. По словам лейтенанта, при продвижении по Волоколамскому шоссе его танк был подбит выстрелом из противотанкового орудия. Клауса выбросило из люка взрывной волной. Приходя в себя, он пробрался в танк. Экипаж был мёртв, башню заклинило, но танк был способен двигаться, а горючего было достаточно. Дождавшись ночи, лейтенант попытался отогнать танк с нейтральной полосы в расположение своих частей, но из-за темноты и снегопада сбился с курса и, очевидно, каким-то чудом сумел прорваться в тыл русских и к утру выйти к окраинам Москвы. Советская столица поразила лейтенанта широкими автобанами, развязками, зданиями невероятных размеров, обилием проводов и фонарных столбов. «Город будущего» — так описал лейтенант свои первые впечатления от Москвы. Но город этот казался совершенно покинутым, всё было завалено снегом, и Клаус Штейнле принял решение двигаться в сторону центра. Удивило обилие автотранспорта на улицах: красочные автобусы и фантастического вида автомобили были брошены как попало, по-видимому, в спешке. Среди них часто попадались машины знакомых марок — но совершенно невероятного вида. На одном из перекрёстков, например, танк буквально врезался в автомобиль с эмблемой «Фольксвагена». Но этот «жук» был в несколько раз больше привычного всем «жука», а обтекаемыми формами напоминал скорее фюзеляж самолёта. Чем дальше, тем больше становилось брошенного транспорта. В конце концов, продвижение сделалось невозможным, так как, продираясь сквозь месиво брошенных машин, можно было повредить гусеницы. Клаус Штейнле решил идти пешком. Казалось, что он путешествует по Всемирному центру торговли. Никакой советской символики и портретов Сталина. Ничего, напоминающего о войне. Кругом было изобилие рекламы на всех языках, в заброшенных магазинах — множество невиданных товаров. Но на всём лежал слой пыли, и кругом не было ни души. Ещё ближе к центру города на улицах, зданиях и автомобилях начали попадаться замёрзшие трупы людей. Все мертвецы были хорошо одеты, а на телах не было видимых травм. Затем началась полоса разрушений: некоторые здания рухнули, в других были выбиты стёкла. Но это выглядело не как последствия войны, а скорее как результат землетрясения. Миновав жуткие руины, Клаус упёрся в гигантский вал, представляющий собой хаотическое нагромождение обломков домов, искорёженных машин и изуродованных человеческих останков. Взобравшись на него, Клаус Штейнле увидел перед собой зрелище, от которого захватило дух: перед ним простиралась чудовищных размеров воронка или, скорее, котлован с почти отвесными стенами. Дальний край его терялся в дымке, но, по оценке бывалого танкиста, расстояние было около пяти километров. Весь этот гигантский круглый резервуар был залит водой, которая, несмотря на суровую зиму, была свободна ото льда. В этот момент Клауса осенило: Германия всё-таки сумела применить своё чудо-оружие. Москва уничтожена, и вместо неё, как и обещал фюрер, раскинулось море. Вероятно, этот странный город, так непохожий на на остальную Россию, был чем-то вроде рая для избранных, где еврейско-большевистская верхушка купалась в роскоши. Они наверное, даже не думали, что вермахт так быстро отбросит плохо вооружённую и необученную армию русских до Москвы. Но в секретных лабораториях рейха вызрела сила, способная сокрушить этот новый Вавилон. И первым, кто увидит сокрушённую столицу, станет простой германский парень. В этот момент, по словам лейтенанта, его охватила гордость за свою нацию и расу. Вскинув руку в партийном приветствии, он воскликнул: «Хайль Гитлер!». Но его собственный голос, да и он сам, вдруг показались ему смешными и жалкими на фоне руин грандиозного города. Клаус стушевался. Клаус пустился в обратный путь. Вечерело. Неожиданно начался снегопад. Обшарив несколько трупов и прихватив их документы, а также набрав необычных сувениров с полок магазинов, лейтенант набил ими вещмешок и поспешил к танку. В сумерках ему стало казаться, что в городе есть жизнь: в снежных вихрях чудились танцующие силуэты, а в завываниях ветра слышались крики и стоны миллионов человеческих голосов. Мороз и страх пробирали до костей, и в конце концов Клаус пустился бегом. Танк был на месте. Возле него не было никаких посторонних следов, и лейтенант с облегчением укрылся от непогоды и ночных страхов за бронёй своей боевой машины. Подкрепившись найденными консервами, Клаус решил не терять времени и прорываться обратно к своим. Он без приключений покинул пределы города, но затем чуь не угодил в ловушку: вдруг вспыхнул слепящий прожектор, раздались выстрелы, и по броне застучали пули. Впереди были бетонные надолбы и странного вида стена. Повернув назад, Клаус попытался съехать с дороги и прорваться сквозь лес. Но под снегом, по-видимому, притаилось болото, и танк, с разгону въехав в него, забуксовал. Не теряя ни секунды, лейтенант выскочил через верхний люк с одним лишь автоматом и по пояс в ледяной грязи выбрался на твёрдую землю. Вдалеке слышались треск выстрелов и человеческие крики. Клаус бежал сквозь лес, по колено в снегу, коченея от холода и задыхаясь от ледяного ветра. Через миллион бесконечных часов он, теряя сознание, наткнулся в темноте на плетёный забор, с трудом перелез через него и уперся в двери какого-то сарая. Двери были не заперты. Внутри было холодно, но хотя бы не было ветра и снега. У лейтенанта хватило сил нащупать в темноте маленькое окошко и, выбив его, развести на земляном полу костёр из какого-то хлама. Сняв мокрую и грязную одежду, он наконец отогрелся у огня. Остаток ночи он провёл, лёжа на куче мокрого тряпья, стараясь дышать свежим воздухом, который стелился по полу, и прислушиваясь к каждому шороху. Ближе к утру Клаус попытался кое-как просушить обмундирование и решился выйти на свет, готовый встретить смерть. Но встретил он лишь Гюнтера Шпеера, простого баварского крестьянина, который вышел из дому за водой и был несказанно удивлён, увидев грязного, прокопченного военного, уперевшего ему в грудь автомат и орущего: «Руки вверх!». Военный, впрочем, удивился не меньше, услышав в ответ немецкую речь. Ближе к вечеру отмытый и накормленный Клаус Штейнле был доставлен из маленькой горной деревушки в военную комендатуру. Там он сдал дежурному свои документы и личное оружие и был препровождён в камеру, так как выглядел он как типичный дезертир. Его появление в особо охраняемом районе баварских Альп было подозрительным. А его удивление, когда он узнал о том, что на дворе февраль тысяча девятьсот сорок третьего года, казалось слишком уж наигранным. На следующий день в городок прибыл важный эсэсовский чин и лично допросил «дезертира». Вечером того же дня из группы армий «Центр» поступило подтверждение, что номер удостоверения и автомата совпадают с тем, которые принадлежали командиру танка Клаусу Штейнле, пропавшему без вести под Москвой зимой сорок первого года. По настоянию командования вермахта Клаус Штейнле был допрошен повторно. Протокол именно этого допроса сохранился в архивах. По личному распоряжению Гиммлера лейтенант был передан подразделениям СС для «дальнейшего выяснения обстоятельств». После чего следы его затерялись навсегда.