Накануне Рождества или разбушевавшиеся покойники-анархисты

Рассказ:

Была у меня соседка баба Дуся. Одинокая полноватая бабенка 40-летнего возраста, оставшаяся одна после смерти своего мужа и привыкшая заходить ко мне на чашечку горячего чая. Все вокруг считали ее сумасшедшей со своими рассказами, которыми она делилась с продавщицами из продуктового или с бабульками на дворах. В сердцах, я тоже часто отзывалась о ней, как о странной полоумной бабе со своими причудами. Но я всегда была человеком открытым, принимала ее как родную, слушала ее сверхъестественные байки и разделяла, исходящее от души Дуси одиночество. Муж ее Степка умер, как около года назад. Никто его в селе не любил, часто шептались, что в нем сила страшная завелась, ночами по улицам бродит да людей пугает. Была у него своя компания из анархистов-алкоголиков. Постоянно орали под окнами свои протесты по поводу государства, да только их словам грош - цена была. В этой глуши не то что правительство свергнешь, тут и самому как бы выжить. Особенно в лютые морозы. Деревенька старенькая, продовольствия мало, работы практически нет, скот то дело и подыхает. А они еще больше масла в огонь подливали да какие-то митинги устраивали в центре селения. Только продолжалось это недолго. Спился муж ее да и пропал без вести. Нашли его через три дня под старым дубом всего замерзшего, да и похоронили без выяснений что и как случилось. А Дуся-то, как она горевала, хоть муж и пьяницей был, хоть и махался кулаками перед ее лицом, как-никак любила его, жалела. Через год все забылось, люди начали жить как жили, а вот сама баба все никак не успокаивалась, ночами ко мне приходила, плакалась, иногда к бутылке пренебрегала. А соседи все спрашивали, чего это я с ней вожусь и бредни ее выслушиваю, а я мол, жалко ее, как женщину и как человека, пусть уж выговорится, может и забудет в скором времени все. Только вот что-то никак не забывалось…Как-то раз (точно не помню дату и число, надеясь, что в данном рассказе они не сыграют главную роль) пришла она ко мне в очередной раз. Бледная вся, как мертвец, руки тряслись, слов связать не могла и все время мычала, как надоенная корова, всхлипывая и разводя руками. Я ей мол, что стряслось. Она сидит, молчит, глаза увела в сторону, будто язык проглотила. Я давай бабу и так и эдак расспрашивать. Все равно молчит, как партизан, хоть пытай - не скажет. Но спустя полчаса, заговорила, оживилась, глаза забегали, как у теленка и давай мне опять свои вымышленные рассказы трепать (ведь на тот момент все были убеждены в фантазированности ее рассказов). Мол пришел к ней ее Степашка, муж покойный и зовет к себе, света говорит, ему мало, холодно да дела не доделаны. Баба Дуся так и обмерла на месте. Степан давай по комнате ходить и крушить все. Все тарелки и кружки в доме побил, ходит туда и сюда, через каждое движение одно и тоже повторяя. Всю ночь ей спать не давал, своего требуя. В конечном итоге, под утро угомонился. Исчез окаянный, как только петухи закукарекали. А Дуся все утро в одной позе просидела, с места не сдвинувшись. Докончив свою историю, она резко встала и побрела к выходу, смахивая это на свои заботы, мол Буренку доить надо, дров принести. Я тогда еще так удивилась, сколько Дусю знаю - она всегда любила почесать языком, а тут, несколькими словами обкинулась и ушла, даже дверь не закрыв. После этого разговора я о ней больше не слышала. Дом остался закрытым на замок, а корову соседка себе взяла на некоторое время «понянчиться», а коли хозяйка вернется - обратно отдаст. Я же каждый день приходила смотреть, не появилась ли Дуся на горизонте, но ее так все и не было. Вот уже и прошло несколько месяцев с того дня. Дусю местные жители считали пропавшей без вести и жили поживали спокойно. Часто раздавались разговоры о том, мол муж и жена - одна Сатана, по делом же, хоть вздохнем спокойно. А мне до сих пор жаль ее было, как бабу так и ее судьбу. Но все таки, с этого момента и произошло все самое интересное. Началось это как раз перед самым Рождеством. Люди уже потихоньку друг другу покупали подарки, приглашали каждого в гости, вспоминали события и случаи из жизни - общими словами, полная идиллия и семейный уют. Я же в свою очередь, начала видеть кошмары, постоянно страдать бессонницей и тошнотой. Все никак не покидали меня мысли о той семье, которая жила раньше через мой забор. То ли предчувствовала я нехорошее, то ли сама начала сходить с ума. Так я хандрила где-то до 6-го числа и иногда задавалась вопросом: «А почему я осталась в деревне? Ведь меня приглашал мой родной братец отметить в городе, с его семьей, нашими родственниками, может мне было бы лучше». Но я отказалась, без видима на то причины, решила остаться в деревне хотя бы на одно Рождество, зная, что в одиночестве оно будет в сто раз скучнее и хуже, чем в городе. Не ожидая того, что потом бы случилось. Так вот, на календаре было уже 6-е число. Я прикупила себе нарядное платье, немного алкоголя и своеобразных подарков для моих соседей и друзей. Была у меня соседка баба Дуся. Одинокая полноватая бабенка 40-летнего возраста, оставшаяся одна после смерти своего мужа и привыкшая заходить ко мне на чашечку горячего чая. Все вокруг считали ее сумасшедшей со своими рассказами, которыми она делилась с продавщицами из продуктового или с бабульками на дворах. В сердцах, я тоже часто отзывалась о ней, как о странной полоумной бабе со своими причудами. Но я всегда была человеком открытым, принимала ее как родную, слушала ее сверхъестественные байки и разделяла, исходящее от души Дуси одиночество. Муж ее Степка умер, как около года назад. Никто его в селе не любил, часто шептались, что в нем сила страшная завелась, ночами по улицам бродит да людей пугает. Была у него своя компания из анархистов-алкоголиков. Постоянно орали под окнами свои протесты по поводу государства, да только их словам грош - цена была. В этой глуши не то что правительство свергнешь, тут и самому как бы выжить. Особенно в лютые морозы. Деревенька старенькая, продовольствия мало, работы практически нет, скот то дело и подыхает. А они еще больше масла в огонь подливали да какие-то митинги устраивали в центре селения. Только продолжалось это недолго. Спился муж ее да и пропал без вести. Нашли его через три дня под старым дубом всего замерзшего, да и похоронили без выяснений что и как случилось. А Дуся-то, как она горевала, хоть муж и пьяницей был, хоть и махался кулаками перед ее лицом, как-никак любила его, жалела. Через год все забылось, люди начали жить как жили, а вот сама баба все никак не успокаивалась, ночами ко мне приходила, плакалась, иногда к бутылке пренебрегала. А соседи все спрашивали, чего это я с ней вожусь и бредни ее выслушиваю, а я мол, жалко ее, как женщину и как человека, пусть уж выговорится, может и забудет в скором времени все. Только вот что-то никак не забывалось…Как-то раз (точно не помню дату и число, надеясь, что в данном рассказе они не сыграют главную роль) пришла она ко мне в очередной раз. Бледная вся, как мертвец, руки тряслись, слов связать не могла и все время мычала, как надоенная корова, всхлипывая и разводя руками. Я ей мол, что стряслось. Она сидит, молчит, глаза увела в сторону, будто язык проглотила. Я давай бабу и так и эдак расспрашивать. Все равно молчит, как партизан, хоть пытай - не скажет. Но спустя полчаса, заговорила, оживилась, глаза забегали, как у теленка и давай мне опять свои вымышленные рассказы трепать (ведь на тот момент все были убеждены в фантазированности ее рассказов). Мол пришел к ней ее Степашка, муж покойный и зовет к себе, света говорит, ему мало, холодно да дела не доделаны. Баба Дуся так и обмерла на месте. Степан давай по комнате ходить и крушить все. Все тарелки и кружки в доме побил, ходит туда и сюда, через каждое движение одно и тоже повторяя. Всю ночь ей спать не давал, своего требуя. В конечном итоге, под утро угомонился. Исчез окаянный, как только петухи закукарекали. А Дуся все утро в одной позе просидела, с места не сдвинувшись. Докончив свою историю, она резко встала и побрела к выходу, смахивая это на свои заботы, мол Буренку доить надо, дров принести. Я тогда еще так удивилась, сколько Дусю знаю - она всегда любила почесать языком, а тут, несколькими словами обкинулась и ушла, даже дверь не закрыв. После этого разговора я о ней больше не слышала. Дом остался закрытым на замок, а корову соседка себе взяла на некоторое время «понянчиться», а коли хозяйка вернется - обратно отдаст. Я же каждый день приходила смотреть, не появилась ли Дуся на горизонте, но ее так все и не было. Вот уже и прошло несколько месяцев с того дня. Дусю местные жители считали пропавшей без вести и жили поживали спокойно. Часто раздавались разговоры о том, мол муж и жена - одна Сатана, по делом же, хоть вздохнем спокойно. А мне до сих пор жаль ее было, как бабу так и ее судьбу. Но все таки, с этого момента и произошло все самое интересное. Началось это как раз перед самым Рождеством. Люди уже потихоньку друг другу покупали подарки, приглашали каждого в гости, вспоминали события и случаи из жизни - общими словами, полная идиллия и семейный уют. Я же в свою очередь, начала видеть кошмары, постоянно страдать бессонницей и тошнотой. Все никак не покидали меня мысли о той семье, которая жила раньше через мой забор. То ли предчувствовала я нехорошее, то ли сама начала сходить с ума. Так я хандрила где-то до 6-го числа и иногда задавалась вопросом: «А почему я осталась в деревне? Ведь меня приглашал мой родной братец отметить в городе, с его семьей, нашими родственниками, может мне было бы лучше». Но я отказалась, без видима на то причины, решила остаться в деревне хотя бы на одно Рождество, зная, что в одиночестве оно будет в сто раз скучнее и хуже, чем в городе. Не ожидая того, что потом бы случилось. Так вот, на календаре было уже 6-е число. Я прикупила себе нарядное платье, немного алкоголя и своеобразных подарков для моих соседей и друзей. Все было замечательно, моя хандра прошла, я чувствовала себя намного лучше, перестала валяться на кровати дома, стала больше выходить на улицу, на некоторое время позабыла о проблемах, связанных с Дусей и ее муженьком. Разве не маленькое счастье перед таким праздником. Понаехало много народу, повсюду стояли машины, люди ходили толпами по улицам, пели песни, веселье тут началось уже на самом кануне долгожданного Рождества. Я уже начала собираться, выпила бокал шампанского и смотрела на себя в зеркало, как из улицы начали доноситься громкие испуганные крики местных жителей и приезжих гостей. Услышав весь этот кавардак, я выбежала в одном платье на улицу и увидела страшную картину. С самого конца деревни, там где располагалось небольшое кладбище, шли покойники. Они были все в червях, с разлагавшимися частями тела, с бледной кожей и неприятным, зловонным запахом. Люди в панике садились в машины, кто-то скрывался в домах, кто-то убегал в леса. Паника, ужас, крики, вопли - все смешалось во едино, будто на двора ступает апокалипсис. Сами же мертвецы вели себя раскрепощено, смеялись, круша все на своем пути, заходили в дома, откуда доносились крики и звук разбитой посуды. Там были все, но самыми главными были кучка анархистов во главе с покойным мужем Дуси. Он шел в черном плаще, с ярко выраженной насмешкой, по его костям ползали жуки, черви, тело было заметно только, в прямом смысле слова, кусками. Они наводили страх одним только видом, хоть и никого не убивали и не причиняли вред здоровью. Я была поражена, казалось это было сном, чем-то выдуманным из своей головы, в это не желалось верить. Ведь за одну только ночь они могут разгромить всю деревню и распугать всех жителей. Мне было любо это место, поэтому я так не хотела с ним расставаться. Я закрыла двери и окна своего дома и сидела, ждала наступления утра, зная что после восхода солнца они уйдут. Сидела и не сходила с места, прожигая взглядом часы. Но они шли медленно, как будто играя со мной, смеясь, как эти покойники, ходящие в тот момент по улицам. Спустя больше часа в мою дверь постучали. От одного стука душа ушла в пятки. Видимо, они уже и мне решили нанести свой визит. Стук увеличивался, показывая свою настойчивость. И я жалела, что дверь была деревянная, ведь одним сильным ударом можно было бы ее снести к чертям. Это продолжалось несколько минут, с долгими паузами и перерывами. Я просидела еще полчаса, и все утихло. Я медленно подошла к двери и прислонилась ухом, чтобы проверить, есть ли за дверью чье-либо присутствие. На той стороне послышались тихие стоны и женский голос: «Открой, Вера». Голос мне показался довольно знакомым, и я без промедления открыла дверь. На пороге моего дома стояла баба Дуся со сверкающими глазами и широкой улыбкой. «Вот видишь, а вы мне не верили. Я же говорила, что ему мало света, дела не завершены, но не волнуйся, милая. Скоро это пройдет», - засмеялась она и после этих слов исчезла. На часах было около 5-ти утра, скоро должны были кукарекать петухи. «Еще совсем чуть-чуть, совсем чуть-чуть». Я вышла во двор, а улицы были пусты и безлюдны, все спрятались в свои дома или уехали. Вот такой был канун Рождества. Оставались последние минуты. Первые лучи солнца стали пробираться по белоснежному снегу еле сияющими пятнышками. Раздался первый звук петуха, вся деревня замерла. Только в центре площади стояли два освещенных солнцем силуэта. Они держались за руки и смотрели высоко в небо. После этих событий, тела покойников сожгли. Оставшиеся жители разъехались по другим деревням или подались в город. Я же поехала к своему брату и его жене, оставив это место полностью обезлюденным. Эту историю, через некоторое время практически не вспоминали и сохранили, как глубокий след в памяти. Иногда только могли услышать ее в качестве байки на канун самого Рождества. Но и то, мало кто в нее верил и она считалась давно устаревшей страшилкой для маленьких детей. Сюжет истории написан частично по песне группы Король и Шут «Мертвый Анархист». Спасибо за внимание.