Болезнь братишки

Рассказ:

Было тогда мне лет 7-8. Моей маме с отчимом жить было негде, шатались они со мной и моим маленьким братом по съемным хатам. Денег у нас было не много, потому снимали частные деревянные дома, нигде особо не задерживаясь. Сняли мы тогда дом, вроде добротный, просторный, не так давно построенный, только атмосфера в нем была какая-то тяжелая. В доме было 2 комнаты и 1 кухня. И еще он был так построен, что половицы были протянуты через весь дом, так что если кто-то ходил на кухне, в комнате, отданной мне, они прогибались. К слову сказать, та комната с самого начала мне показалась странной. Постольку мы жили на чемоданах, своей мебели у нас не было. И этот дом нам сдали уже с обстановкой. Дом был меблирован везде, кроме этой комнаты. Там даже не было кровати. Даже занавесок на окне. Из-за этого комната казалась оглушающе пустой. Только голая лампочка на потолке и железный крюк, вбитый в потолок. А комната не маленькая, квадратов 20 в ней было. Мне постелили раскладушку и притащили откуда-то старый письменный стол. Вот и вся обстановка. Прожили мы в этом доме 1, 5-2 месяца, все это время мой братишка постоянно болел. Мама постоянно жаловалась на какие- то стуки и скрипы, говорила, что на кухне кто-то время от времени гремит крышками кастрюль, как будто проверяя содержимое, ходит, вздыхает. Отчим работал посменно и часто не ночевал дома, потому маме не верил. Говорил, это все выдумки и воображение. Если честно, я тоже не воспринимала это всерьёз, так как девочкой была крайне серьёзной и самоуверенной. До того вечера. Отчим с мамой отнесли брата бабушке, а сами ушли в кино на вечерний сеанс, начинавшийся в 21:30. Я осталась дома одна, но поскольку уже часто оставалась в одиночестве, то вообще не придала этому значения. Сидела и спокойно срисовывала себе детскую швейную машинку для домашнего задания по рисованию. Дома никого, тишина. У нас тогда даже телевизора не было. Сначала я внимания не обращала, так была увлечена своим занятием, но потом я постепенно поняла, что до меня доносятся звуки, которых в принципе быть не должно. На кухне кто-то ходил, это было хоть и тихо, но очень отчетливо слышно. А потом в моей комнате начали прогибаться половицы, это значит тот подходил к стене кухни с той стороны. Я слышала, как он то останавливался, то потом снова начинал ходить. А половицы все скрипели. Сказать, что я испугалась, это мало. Меня просто приморозило к стулу, я боялась пошевелиться. Я боялась дышать. Мне казалось, сердце сейчас просто остановится. С одной стороны меня был темнеющий проход на кухню (двери не было), с другой черный проем окна без занавесок. Мне кажется, я просто отключилась, хотя прекрасно помню все эти часы, проведенные в оцепенении, в ожидании, что Оно вот-вот зайдет ко мне в комнату. Так я провела без малого часов 4-5, молясь, чтобы мама и отчим поскорее вернулись. Они пришли только к двум часам ночи, когда я уже почти отчаялась. Я, конечно, устроила им истерику, кричала им, зачем они меня так надолго бросили, плакала. Отчим только смеялся и еще больше пугал всякими «черными руками» и «бабайками». Но однажды он тоже остался дома один и пережил то же самое, а на следующий день сбежал на квартиру к своей матери, с криками, что больше в этом доме не останется. Мама стала вызнавать у хозяев, что с этим домом не так. Оказалось, этот дом построил их сын, но 2 года назад из-за несчастной любви повесился на том самом крюке у меня в комнате. Потому его и сдавали так дешево. Никто в нем надолго не задерживался. Мама не хотела терять хорошее жилье за такую плату, пыталась выгнать эту сущность — приглашала священников, чего-то капала, сыпала, окуривала. Но ничего не помогало, оно все еще было в доме, а братишка болел, не переставая (ему еще года не было). Мы оттуда съехали в какой-то древний косой домишко, но зато брат болеть перестал.