Иди по следам

Рассказ:

- Есть тут кто?«Тут кто… тут то… тут то… то…» - отозвалось эхом озябшее под осенними дождями здание заброшенного элеватора. И все стихло. Только одинокие густые капли бронебойной дробью отбивали известный лишь им ритм по ржавым ангарам, полусгнившей технике да по моему дождевику. - Ау! Есть кто живой?«Живой… ивой… ой… ой»… От этого эха, да и от самого вопроса меня передернуло. «Нашел что спросить» - промелькнула мысль в тяжелой от дальней дороги голове. Глубоко вздохнув, сплюнув в раскисшую октябрьскую грязь себе под ноги, я, скрипнув закисшей дверью, шагнул в полумрак центрального здания элеватора. Нет, конечно, будь у меня иная возможность, я даже близко бы не подошел к этим понурившимся под сенью десятилетий совдеповским гигантам. Но ввиду того, что мой внедорожник застрял посреди огромной канавы, как минимум, в 17 километрах (если верить карте) от ближайшего, пусть и забытого историей, населенного пункта, сотовая связь по каким-то известным только нашим мобильным операторам в этой глуши не брала, я предпринял попытку на спасение себя и своей техники, отправившись под пасмурным вечерним небом на покорение бесконечных русских полей в направлении села Покровки. Надежда на поиски трактора были малы, но другого мне не оставалось. Уже который час в пути я бранил себя всеми возможными словами за отчаянный, лишенный разумных объяснений, одиночный свой бросок на покорение местной распутицы, за то, что никого не поставил в известность, куда я отправился и что вообще я куда-то отправился. Все эти факторы как бы намекали, что меня хватятся только, дай Бог, лишь в понедельник. Поэтому весь остаток пятницы, субботу и воскресенье я был предоставлен сам себе. И вот, три часа назад, взвалив на плечи рюкзак с необходимым скарбом, укутавшись потеплее, я закрыл свою «Ниву» и, сверяясь с картой, направился в сторону села. Как дались мне эти три часа, рассказывать не буду - но понял для себя я одно: скоро стемнеет, я устал, хочу есть и ночевать придется в открытом поле. Перспектива естественно не радужная, но безальтернативная. Совсем отчаявшись, хлюпая болотниками по растекающейся жиже русского поля, я начал осматриваться по сторонам в поисках какого-никакого укрытия в виде большого дерева или скопления нескольких более мелких. Тут мой взгляд привлек поднимающийся вровень с лесом колпак элеватора. Правда то, что я назвал элеватором - таковым не совсем являлось - это было здание непонятной конструкции и планировки, правда приблизительно издалека напоминавшее элеватор, коим я его и окрестил. Первой мыслью мелькнувшей у меня в голове была - «там есть трактор». Я сразу оживился, немного изменил направление своего движения и стал постепенно приближаться к темной верхотуре здания. - Есть тут кто?«Тут кто… тут то… тут то… то…» - отозвалось эхом озябшее под осенними дождями здание заброшенного элеватора. И все стихло. Только одинокие густые капли бронебойной дробью отбивали известный лишь им ритм по ржавым ангарам, полусгнившей технике да по моему дождевику. - Ау! Есть кто живой?«Живой… ивой… ой… ой»… От этого эха, да и от самого вопроса меня передернуло. «Нашел что спросить» - промелькнула мысль в тяжелой от дальней дороги голове. Глубоко вздохнув, сплюнув в раскисшую октябрьскую грязь себе под ноги, я, скрипнув закисшей дверью, шагнул в полумрак центрального здания элеватора. Нет, конечно, будь у меня иная возможность, я даже близко бы не подошел к этим понурившимся под сенью десятилетий совдеповским гигантам. Но ввиду того, что мой внедорожник застрял посреди огромной канавы, как минимум, в 17 километрах (если верить карте) от ближайшего, пусть и забытого историей, населенного пункта, сотовая связь по каким-то известным только нашим мобильным операторам в этой глуши не брала, я предпринял попытку на спасение себя и своей техники, отправившись под пасмурным вечерним небом на покорение бесконечных русских полей в направлении села Покровки. Надежда на поиски трактора были малы, но другого мне не оставалось. Уже который час в пути я бранил себя всеми возможными словами за отчаянный, лишенный разумных объяснений, одиночный свой бросок на покорение местной распутицы, за то, что никого не поставил в известность, куда я отправился и что вообще я куда-то отправился. Все эти факторы как бы намекали, что меня хватятся только, дай Бог, лишь в понедельник. Поэтому весь остаток пятницы, субботу и воскресенье я был предоставлен сам себе. И вот, три часа назад, взвалив на плечи рюкзак с необходимым скарбом, укутавшись потеплее, я закрыл свою «Ниву» и, сверяясь с картой, направился в сторону села. Как дались мне эти три часа, рассказывать не буду - но понял для себя я одно: скоро стемнеет, я устал, хочу есть и ночевать придется в открытом поле. Перспектива естественно не радужная, но безальтернативная. Совсем отчаявшись, хлюпая болотниками по растекающейся жиже русского поля, я начал осматриваться по сторонам в поисках какого-никакого укрытия в виде большого дерева или скопления нескольких более мелких. Тут мой взгляд привлек поднимающийся вровень с лесом колпак элеватора. Правда то, что я назвал элеватором - таковым не совсем являлось - это было здание непонятной конструкции и планировки, правда приблизительно издалека напоминавшее элеватор, коим я его и окрестил. Первой мыслью мелькнувшей у меня в голове была - «там есть трактор». Я сразу оживился, немного изменил направление своего движения и стал постепенно приближаться к темной верхотуре здания. Но как быстро пришла мысль в голову, так стремительно она ее и покинула. Продравшись сквозь молодой березняк, оцарапав себе лицо, руки, я вынырнул на свободную от растительности площадь, на которой серым призраком стоял этот элеватор, вокруг него скопилось несколько зданий поменьше, а около дальнего края площади сгрудились мертвой массой несколько тракторов, последний раз выезжавших в поля пару десятилетий назад. Стало как-то грустно, по необычайному тоскливо. Хмыкнув носом, я развернул карту, прикинул сколько я прошел, сколько еще надо пройти, посмотрел на смурное закатное небо, на часы и в последнюю очередь перевел свой взгляд на здание, которое и должно было стать моим ночным пристанищем. Собственного говоря, вот так я и оказался возле этого хромого стального колосса. Капли дождя продолжали выстукивать глухую убаюкивающую мелодию по крыше, нависавшей надо мной в слабо различимой сумрачной высоте. Солнце еще не до конца склонившее свои лучи к горизонту через многочисленные щели в стенах рваными линиями освещало громадную площадь здания. Чтобы осмотреться и прикинуть себе место для ночевки, я достал из кармана небольшой фонарик, включив который медленно начал свой путь вглубь элеватора. Под ногами что-то похрустывало - то ли песок, то ли осколки кирпича, то ли битое стекло. Все помещение было полностью пустым - хотя ожидал я увидеть нечто иное. Единственное, то тут, то там попадались пустые бутылки да горки мусора. Раздавшийся позади пронзительный скрип заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. Конечно, не отношу себя к пугливым гражданам, но душа в тот момент, признаюсь, ушла в пятки. Тусклый луч фонарика метнулся по стене оставшейся позади и судорожно начал выискивать источник скрипа. Затаив дыхание, я продолжал просвечивать стену, как скрип раздался снова. Тут у меня от сердца отлегло. Причиной скрипа была перекосившаяся и болтавшаяся под сильными порывами ветра стальная дверь через которую я и проник в здание. С глубоким выдохом я повернулся и продолжил свой путь дальше, в противоположную сторону здания. Но что ни говори, на душе остался неприятный осадок, перемешавшийся с параноидальным чувством что за мной кто-то неведомый следит. Виной всему я нашел разыгравшееся воображение. Дверь между прочим продолжала периодически поскрипывать, заставляя меня вздрагивать и коситься себе за спину. Но реальность не фильм ужасов, поэтому никто за спиной у меня не шел, по потолку не ползал, из небытия не являлся. Просто странное здание, старая дверь, осень, вечер, дождь. Дойдя до противоположной стены я обнаружил, что заканчивается помещение внутренней надстройкой, представляющей из себя три комнаты, растянувшиеся по ширине, с трехметровыми стенами и отсутствующей внутренней крышей. Ну, собственно говоря, внутренняя крыша им и не нужна была - так как затерявшиеся где-то в высоте перекрытия элеватора спасали эти комнатки от непогоды и прочих напастей. Это были почти квадратные, где-то четыре на четыре метра, закутки, со входом по середине, даже с сохранившейся частично меблировкой, если ею можно было назвать пару деревянных стульев (один на трех ножках), полусгнивший стол и разодранный матрац. Заглянув в первую, я увидел следы человеческой жизнедеятельности, а также пару шприцов и горстку так и несожженных дров. Отметив находку для себя, отправился в следующую. Вот в ней как раз и располагалась так называемая меблировка да и кроме того комнатка закрывалась на массивную стальную дверь в жестким внутренним запором. «Не дурно. Вот тут и заночуем» - отметил я себе, скинув с плеч провисший рюкзак и бросив его на матрац. Исходя из того, что тут когда-то бывали наркоманы, хороший запор на время сна мне не помешает. Зайдя в третью комнату и осветив ее фонариком, я невольно дернулся от увиденного. На полу высвеченный тонким лучиком света лежал уже давно разложившийся скелетированный труп большой, просто гигантской собаки… Без головы. Труп лежал в совсем неестественной, даже для пса, позе с вывернутыми ногами и вздернутыми вверх ребрами. Поводив фонариком по углам комнаты, я головы пса так и не нашел. Единственное что меня смутило и немного напугало - это глубокие следы от когтей на противоположной стене. Видимо, животное очень мучилось перед смертью… Или пыталось скрыться от чего-то, до ужаса ее напугавшего… Отбросив неприятные мысли, я еще раз перевел фонарик на тело собаки. «Да, пролежал ты здесь дружок не один год» - вынес вердикт мой мозг. Конечно такое соседство - с одной стороны шприцы, с другой стороны труп собаки - было не из приятных, но душу грела мысль о прочном запоре на двери. Перетащив в свою комнатенку остатки дров из «наркоманского угла», я запалил небольшой костерок, чтобы можно было чутка посушиться и разогреть тушенку. Пока костер разгорался, я решил осмотреть повнимательней свое пристанище и здания вокруг. Подойдя к одной из стен элеватора, где дыра была побольше, нервно затягиваясь подмокшей сигаретой, я попытался разглядеть что-то за периметром здания. Однако, пока я проводил свои исследования внутри, тьма на улице сгустилась такая, что в купе в непрекращающимся дождем, трудно было различить пространство даже в метре от себя. Отказавшись от этой идеи, я направился обратно в свое пристанище, как вдруг позади меня, за той стороной стены раздался глухой удаляющийся топот и чваканье грязи под ногами этого «гостя». Я встал как вкопанный, сердце мое резко забилось, фонарик выпал из рук и, звучно шмякнувшись об пол, погас. Вокруг стояла тишина, дополняемая лишь гулким стуком капель дождя по крыше да завыванием ветра под потолком элеватора. Немного придя в себя, я осторожно нагнулся, чтобы поднять свое «светило»…Жутко и очень громко скрипнула входная дверь в элеватор на другом конце здания, та, через которую я входил. До боли в руке сжав подобранный с пола фонарик, я уставился в сторону двери и в темноте начал искать кнопку включения на корпусе. Кнопка находиться не хотелась. А тем временем во мраке, со стороны входной двери, я услышал все усиливающий в моем направлении глухой топот вперемежку с хрустом песка. Мои глаза округлились, во рту пересохло и наконец я смог включить этот чертов фонарик. Мое воображение уже рисовало кошмарные картины различных монстров, предстающих предо мной в свете, когда… В свете фонаря я ничего не увидел. Вернее не так, увидел я огромное пустое помещение со скрипучей входной дверью. И больше ничего, абсолютно. «Привиделось» - сказал я себе, но на душе было жутко и почему-то-тоскливо, будто я потерял кого-то очень близкого. Повернувшись спиной ко входу, я быстро, но почти бесшумно, направился в свою «ночную обитель», одновременно прислушиваясь в происходившее у себя за спиной, в ожидании одного из пугающих звуков или какого-нибудь прикосновения к плечу. Но ничего не происходило. Дождь, ветер… и все. Зайдя в комнатку, я пересилил себя, обернулся и осветил, насколько хватало луча фонарика, помещение элеватора. Ничего не изменилось. Облегченно вздохнув, я с усилием захлопнул дверь и задвинул засов. Прыгнув на матрац, отужинав тушенкой, я под тлеющий костерок провалился в неглубокий сон.